Когда богов не представляли в достаточно определенных образах, обращались к различным предметам, которые ставились в ближайшее отношение с божествами и в которых видели проявление их божественной силы: камни, растения, различные предметы и животные. Чаще всего это были змеи, в которых воплощалось либо само божеством, либо служившее ему существо (в храме Афины на афинском Акрополе жил священный змей, считавшийся олицетворением древнего героя Эрихтония; змей почитали в связи с культом Асклепия). Некоторые животные и птицы считались особенно любимыми богами и как таковые, посвящались им: орел – Зевсу, павлин – Гере, голубь – Афродите, сова – Афине, лебедь – Аполлону, лев – Матери богов. Им посвящались и различные виды растений: дуб -Зевсу, лавр – Аполлону, маслина – Афине, мирт – Афродите, тополь – Гераклу. Некоторые растения назывались именами существ, превращенных в них по мифическим сказаниям: нарцисс, гиацинт, адонис, лавр. В деревьях жили особые божественные существа – дриады, гамадриады, вместе с ними рождавшиеся и умиравшие. Священные деревья украшали повязками, гирляндами, венками, различными обетными приношениями, совершали перед ними жертвоприношения: необработанные куски дерева в древнейшие времена нередко служили изображениями богов. Когда же из дерева стали изготавливать изображения богов, то для статуи каждого божества брали то дерево, которое ему было посвящено.
Основной формой культа у древних греков являлось жертвоприношение: повинуясь скорее чувству страха, чем благоговения и благодарности, они видели в богах могущественных существ, от которых стремились получить покровительство и расположение, что и было конечной целью культа. Приписывая богам человеческие качества и страсти, греки и относились к ним, как к могущественным людям, и прибегали к тем же средствам, какие могли воздействовать на людей: принесение даров (считалось, что жертвы доставляют богам чисто материальное наслаждение: боги питаются парами сжигаемого мяса и испарениями жидкостей, которыми совершались возлияния, и вдыхают аромат сжигаемых благовоний, огонь же, обладающий и очистительным действием, обладает способность преобразовывать жертвы в пищу, годную для невидимых, небесных существ). Для совершения жертвоприношения требовалась ритуальная чистота, как даров, так и совершающего жертвоприношение, а также огня (например, огонь в доме, где кто-то умер, считался оскверненным). Жертвы небесным богам должны были совершаться утром, а подземным, героям и душам усопших – вечером или ночью. Для жертвоприношений, предполагавших пиршество, выбиралось послеобеденное время. Особо торжественные, следовательно, многочисленные жертвоприношения именовались гекатомбой (сотня жертв). Для принесения в жертву выбирали здоровых взрослых животных (хотя могли и увечных), порой определенного цвета и возраста, им золотили рога, украшали венками и лентами. Жертвуемым небесным богам задирали голову и перерезали горло, а подземным – пригибали к земле и наносили удар в затылок. Жир, кости и шкуру сжигали на жертвеннике, а остальное съедали на общей трапезе.
Широко был распространен обычай посвящать свои волосы богам, преимущественно речным нимфам или Аполлону. Чаще всего в дар храму приносились предметы, которые могли служить или в культовых целях, или для его украшения: чаши, кубки, светильники, треножники, ожерелья, браслеты, платье, художественные произведения. После всякой победы богам жертвовалась какая-либо часть военной добычи, нередко им же отходила и часть взимавшихся штрафов. Обычай требовал посвящать богам и почетные награды, получаемые победителями на соревнованиях (которые всегда были посвящены каким-либо богам). Особый вид священных даров составляли животные, жертвовавшиеся в собственность божеству (птицы, поселившиеся при храмах, вообще считались находящимися под защитой божества, и их убийство считалось грехом). Молитва являлась самым простым и непосредственным актом общения с божеством, ядром всякого богопочитания. Платон утверждал, что все люди, сколь-нибудь одаренные разумом, призывают богов при всяком начинании. В начале и при окончании трапезы совершались возлияния богам, народные собрания, заседания совета, суда, выступление в поход, начало битвы начинались молитвами и прочими священными обрядами. Просительные молитвы имели следующую структуру: за обращением к божеству (его называли по имени или перечисляли несколько его имен и эпитетов; во избежание ошибки часто прибавляли “или как тебе особенно приятно называться”) следовало изложение просьбы, а также указывались причины, по которым молящийся считал себя вправе ожидать ее исполнения: в числе их немаловажную роль играло упоминание о прежнем служении божеству – о принесенных ему дарах и проч. Если молитва не имела в виду какой-либо определенный предмет, специально относящийся к кругу деятельности того или иного божества, то обращались ко всем богам и богиням вместе (при этом первой упоминали Гестию), или к отцу богов и людей Зевсу. Молитву произносили стоя с непокрытой головой, с руками, простертыми по тому направлению, где воображению молящегося представлялось присутствие божества, к которому он обращался: молясь Олимпийским богам, он воздевал взоры и руки к небу (им предпочтительнее было молиться на горах, чтобы быть как можно ближе к божеству), призывая морских богов – протягивал руки к морю, обращаясь к богам подземного мира – ударял руками по земле или топал ногами. Молясь о защите или помощи в затруднительных случаях, брали в руки обвитую овечьей шерстью палку или ветвь, преимущественно оливковую.
Вера в полную зависимость всех явлений природы и всей человеческой жизни от воли богов и в то, что боги порой открывают эту волю человеку по его просьбе или по собственному желанию посредством различных знамений заставляла внимательно наблюдать за явлениями природы и окружающей жизни с целью открывать в них какие-либо намеки или указания, посредством которых божество желало выразить человеку свою волю. Широко использовались прорицательства, предсказания судьбы – гарусципии (гадания по внутренностям животного, обычно жертвенного – наличие или отсутствие аномалий внутренних органов, особенно печени, считавшейся главным органом физической жизни; также обращали внимание на то, добровольно и нет животное шло к алтарю, быстро или нет сгорала жертва на алтаре, опускалась, приподнималась или скрючивалась при этом; вглядывались также в очертания дыма от жертвенного костра). Верили в пророческую силу сновидений, т.к. человек в сонном состоянии считался легко доступным божественному влиянию. В храме Асклепия оставались на ночь, чтобы увидеть вещие сны и узнать причину заболевания и способ излечения (увиденное во сне истолковывали жрецы-толкователи). Для ниспослания знамений богам также служили птицы и атмосферные явления, жертвы и знаменательные встречи, слова и звуки. Особенно распространено было гадание по птицам, которые вполне свободны и независимы от человека, а также близки к богам в полете; обращали внимание на род птиц, способ их полета, бега или сидения, разных движений, мест появлений, криков и проч.; для птицегадания избиралось открытое, удобное для кругозора место. Существовали святилища, в которых давались прорицания от имени божеств, которым они были посвящены. Это могли быть оракулы знаков (прорицание давалось при помощи каких-либо приспособлений, например, жребия), оракулы экстаза (даваемые устами вдохновенного божеством пророка-прорицателя), оракулы снов и видений, и такие, где вопрошали у нарочно вызываемых душ умерших. Особым почитанием пользовался Дельфийский оракул: жрица Пифия впадала в транс, вдыхая холодные испарения, идущие из расщелины в скале, а жрец-толкователь истолковывал ее речи.
Важным элементом религиозного сознания древних греков была вера во всесилие Рока, который властвует и над людьми, и над богами, и нет силы, которая могла бы изменить хоть что-нибудь в том, что предначертано богам и людям. Одни лишь Мойры (Парки), рожденные Нюктой (или же дочери Зевса и Фемиды) знают веление Рока. Мойры (“часть”, “доля”, “участь”, которую получает каждый при рождении) – богини судьбы (первоначально мойра-судьба каждого заключалась в каком-либо фетише, носителе жизненных потенций). Клото (“прядущая”) прядет нить жизни, Лахес(или Лахесис – “дающая жребий”) бросает жребий, а Антропос (“неотвратимая”) заносит в свиток все, что назначено богам и людям, а занесенное в список неизбежно. Даже боги зависят от мойр. Впоследствии Рок действовал через свободную волю человека.
Популярным и почитаемым богом был Аполлон, первоначально олицетворявший круговорот растений, а затем – круговорот солнца. Он воплощал надежды земледельца, обеспечивал плодородие. Почитаемый как дитя Зевса, как Солнце, как Луч, источник света, он становиться носителем божественного откровения, которое дано людям через посредство оракулов. Он – религиозное выражение апологии покоя, порядка, данной структуры. Аполлон – это «мера». Подобный консерватизм и постоянство отражали стремления аристократии, противником которой был демос, противопоставлявший аполлоническому началу дионисийское. Аполлон считался покровителем муз (Аполлон-Мусагет (погоняющий муз», впрочем, Мусагетом именовали и Диониса). Муз(с)ы («Мыслящие») – обитающие на горе Геликон дочери Зевса и нимфы Мнемозины (богини памяти): Каллиопа, Клио («Дарующая славу», считалась покровительницей истории), Мельпомена, Эвтерпа, Эрато, Терпсихора, Талия, Полигимния и Урания («Небесная»). По другой версии, муз только три: Мелета «Опытность»), Мнема («Память») и Аойда («Песня»). Также близки к Аполлону и Хариты («милость», «доброта») – благодетельные богини, воплощающие доброе, радостное и вечно юное начало жизни: Аглая («Сияющая»), Ефросина («Благомыслящая»), Талия («Цветущая»).
Дионис же – олицетворение «избытка», нарушения покоя, деятельность, формирующая космос, религиозное воплощение желаний, неудовлетворенности, претензий, его стремления направлены на изменение существующего. При этом он иррационален, его состояние – состояние экстаза. Он воплощал в себе «эрос», любовь, способную объединить то, что было разделено насилием. Культ Диониса коллективен, это культ равенства на религиозном уровне. Человек не растворялся в личном боге, а высвобождался от своих забот, бед, духовно возрождался при помощи религиозного экстаза. Существовали вакхические мистерии, отражавшие страдания Диониса, его смерть и возрождение.
Культ Диониса проявлялся также в особых религиозно-философских формах, которые именуют Орфизмом (растерзанный вакханками Орфей выступал как своего рода пророк Диониса, хотя и погиб, растерзанный менадами из-за непризнания Диониса богом) – это был культ умирающего и возрождающегося бога, попытка своеобразного мистического монотеизма. В соответствии с учением орфиков, Дионис, сын Зевса и Персефоны, получил от отца власть над миром. Однако титаны стремились уничтожить его; Дионис скрывался, превращаясь в разных животных, а когда он превратился в быка, титаны разорвали его на куски и съели. Зевс проглотил закопанное в землю сердце Диониса и после родился другой Дионис, сын Семелы. Зевс сжег титанов молнией, а из их пепла создал людей, но так как перед этим титаны поглотили Диониса, то каждый из людей содержит в себе два начала: доброе, Дионисиево, и злое, унаследованного от титанов. Люди должны избавиться от проклятой наследственности, то есть, от тела, так как Дионисиева в них лишь душа. Поэтому следует контролировать тело, ибо только так можно освободить душу от телесных пут. Душа же после смерти отправляется в аид, где над ней происходит суд. Нечестивцы получают заслуженную кару, которая, однако, не вечна. Очистившись, душа возвращается на землю и вступает в новое тело, чтобы искупить грехи предыдущей жизни. Таким образом, она постоянно возрождается и умирает. Приобщившийся к орфическим мистериям мог рассчитывать в загробном мире на более мягкий приговор, а то и вовсе быть освобожденным от повторных рождений. Но одного лишь приобщения недостаточно: лишь тот, кто прожил добродетельную жизнь, может заслужить милость Диониса и воссоединиться с богом навсегда. Верующим во время похорон клали в могилу таблички с наставлениями о том, как надлежит вести себя за порогом смерти (следовало произнести слова: «Я – дитя Земли и звездного неба, но природа моя божественна», после чего стража у «источника памяти» позволяла душе утолить из него жажду; затем душа отправлялась к властителям загробного мира и сообщала, что она вырвалась из скорбного круга жизни, а те отвечали ей: «Будешь богом, но не человеком» и принимали в край вечного счастья. Это течение было популярно у низших слоев населения, находившим в нем утешение и надежду на лучшую долю.
Культ Деметры – Элевсинские мистерии – проходили в Элевсине, неподалеку от Афин: учредительницей их считалась сама Деметра. Приобщенным к культу – мистом – мог быть любой гражданин Аттики, но лишь ведущий добродетельную жизнь. Посвящение в таинства (мистерии) считалось важным условием достижения блаженства в загробной жизни, так что особо стремились принять посвящение хотя бы перед смертью. Мистов привлекало то, что мистерии обещали посвященным счастье в загробной жизни, но для этого одного недостаточно самого посвящения; следовало вести добродетельную жизнь, поэтому Элевсинские мистерии имели высокое нравственное влияние, но впоследствии, как и многие подобные культы, сосредоточились главным образом на внешней, обрядовой стороне.
Значительное место в греческой религии занимал культ мертвых. Покойник мог стать страшным и мстительным существом, в любую минуту могущий появиться как призрак. Его старались умилостивить дарами и жертвами. Погребаемым в могилу клали различные вещи, опасаясь, что тот может вернуться за тем, чем владел при жизни; забрав с собой часть, возможно, он не будет стремиться вернуться в свой дом. На могиле время от времени совершались жертвоприношения, во время которого сквозь трубку в могилу сливали кровь жертвенных животных. В день поминовения (Анфестерий) закрывались двери храмов, чтобы души умерших, которые в это время возвращаются в мир, не могли войти туда и осквернить своим присутствием посвященные богам места. Постоянным местопребыванием душ умерших был Аид (отождествлялся с Тартаром – бездной). От мира живых его отделяла река Стикс (также в Аиде протекает река забвения Лета (испивший из нее забывает свою былую земную жизнь), Кокит, Ахеронт, и окружающий Аид огненный Флегетон), через которую души переправлял на лодке мрачный перевозчик Харон (принято было класть покойнику в рот мелкую монетку – «обол Харона», чтобы было чем расплатиться). Вход в Аид стережет трехглавый пес Ц(К)ербер; вернуться оттуда не может никто (но все же в Аиде побывали Геракл, Орфей, Тесей и Сизиф). Суд над душами вершат судьи Минос, Эак и Радаманф – сыновья Зевса. Для праведников предусмотрено особое место, не столь мрачное и печальное – Элизиум (Елисейские поля). Правит там Аид (Гадес) – ипостась Зевса (Зевс Хтоний – «подземный») и Персефона, дочь Деметры. Психе («душа», «дыхание») была олицетворением души и дыхания, отождествлялась с тем или иным живым существом, с отдельными функциями живого организма и его частями. Дыхание человека, а, следовательно, и душа, сближалось с дуновением, ветром, вихрем, крылатостью. Души умерших представлялись вихрем призраков. Часто Психе изображалась в виде крылатого существа вроде бабочки, вылетающей из погребального костра или летящей в Аид, могла представляться и как летящая птица. Души умерших в аиде порхают в виде теней и сновидений, слетаются на кровь, издают писки. Были также представления о душе как о маленькой куколке, которую видно через зрачок. Носителем души является кровь («седалище души»): у раненого душа выходит через рану вместе с кровью (возможно, кровью душа питается) или ее вырывают вместе с острием копья. Души могли совершать благодеяние или вредить. В аиде душа становится вещуньей, являясь в пророческих снах. Порой душа незаметным прикосновением излечивала внезапную болезнь или лишала жизни. Особо вредными считались души умерших насильственной внезапной смертью. Кроме представления о душе – Психе – существовало и обобщенное представление о некоей неопределенной божественной силе, злой или, реже, благодетельной, определяющей жизненную судьбу человека – демоне. Это была некая мгновенно возникающая и мгновенно уходящая сила, которую нельзя назвать по имени, с которой нельзя вступить ни в какое общение. Внезапно нахлынув, она молниеносно производит какое-либо действие и тут же внезапно исчезает (возможно, когда-то демон был богом данного мгновения). Демон приравнивался к судьбе, каждому человеку в жизни доставался свой демон, все события человеческой жизни находились под его влиянием.
В значительной степени загадочной и таинственной остается религия этрусков – народа, населявшего Италию и создавшего высокоразвитую цивилизацию, оказавшего влияние на культуру (в том числе, и религиозную) Рима. Вселенная представлялась этрускам в виде трехступенчатого храма, в котором верхняя ступень соответствовала небу, средняя – земной поверхности, а нижняя – подземному царству. Нижняя – невидимая и недоступная живому человеку структура считалась обиталищем подземных богов, царством мертвых. Параллелизм между этими структурами позволял по расположению светил в верхней – видимой, предсказывать судьбу человеческого рода, народа и отдельного индивидуума. Средняя и нижняя структуры соединялись ходами в виде разломов в земной коре, по которым спускались души мертвых. Символом таких разломов были ямы квадратной формы (mundus), сооружаемые в каждом этрусском городе для принесения жертв подземным богам и душам предков.
Существовала церемония торжественного вбивания “годичного гвоздя” в храме богини Нортии в этрусском городе Вольсиниях, что являлось отражением этрусской концепции времени: с каждым праздником наступления нового года свободное от шляпок гвоздей пространство на священной стене храма становилось все меньшим, и рано или поздно оно должно было заполниться совсем, а вместе с ним должно было закончиться время, определенное в этом мире этрускам (десять или восемь “веков”, то есть, времени жизни одного поколения; время же существования мира в целом – 12 тысяч лет (6 тысяч лет мир создавался и столько же продлится жизнь человеческого рода).
К древнейшим религиозным представлениям относится этрусская концепция богов, передающих свою волю с помощью молний. К их числу относился Тин (tin – светлая часть суток, просто день) – высшее божество света, бог неба, громовержец, повелевавший тремя пучками молний (первые молнии просверливали, вторые рассеивали, третьи – испепеляли): первым из них он мог предостерегать людей, вторым пользовался, лишь посоветовавшись с двенадцатью другими богами, третьим, самым страшным и сокрушительным – карал, лишь получив согласие избранных богов. Ему посвящалась светлая часть дня; он изображался в виде мужчины средних лет или в виде юноши, часто с сестрой Фесан (“заря”). Богиня Туран (“подательница”, “дающая”) считалась владычицей всего живого, природы, именовалась “владычицей зверей” (существует ее изображение в образе крылатой богини, держащей на цепи двух пантер) и отождествлялась с Афродитой. Богиня Уни считалась покровительницей царской власти (изображалась сидящей на троне, а не на курульных креслах, как прочие боги). Менрва (“угрожающая”, возможно – “предостерегающая”), покровительница ремесел и ремесленников, рыбаков (в посвященном ей колодце обнаружили остатки сетей, грузил). Тин, Уни и Менрва образовывали этрусскую триаду наиболее почитаемых богов. Бог Аплу (Аполлон) первоначально воспринимался как бог, охраняющий людей, их стада и посевы. Бог Турмс (Гермес) считался божеством преисподней, проводником душ умерших. Богиня Аритими (Артемида) отождествлялась с Дианой италиков. Хозяин подземного огня и кузнец носил имя Сефланс (Велханс), изображавшийся в треугольной шапочке ремесленника, с молотом и клещами. Видное место занимал морской бог Нефунс (Нетун), а среди божеств плодородия и растительности наиболее популярен был Фуфлунс (отождествляемый с Дионисом-Вакхом), культ которого носил оргиастический характер; существовала особая жреческая коллегия. Изначально покровителем растительности были божество Майус, и бог Марис, ставший впоследствии богом войны (изображался обнаженным мальчиком в шлеме, с копьем и щитом), жертвы которому приносились 50 раз в год. Несколько божеств были связаны с человеческой судьбой: богиня Норту, богиня Тефис, богиня Ферония (считалось, что она покровительствует освобождению рабов: в ее священной роще было каменное сиденье с надписью “Здесь садятся добронравные рабы, встают свободные”). Имена многих богов неизвестны, вероятно, потому, что они не имели индивидуальных имен или же их имена не должны были разглашаться – так называемые dei involuti – “сокрытые боги”.
присутствовал и культ добрых и злых демонов (изображались с зооморфными элементами и когда-то были, вероятно, священными животными), которые зачастую являлись слугами и спутниками богов. Демон смерти Харун (Хару) – зловещий и молчаливый свидетель смертных мук, вестник смерти, страж у входа в мир мертвых (изображался с крючковатым носом, острыми ушами, с крыльями за спиной и на голове, с телом свинцово-голубоватого оттенка; атрибутом его являлся молот на длинной рукоятке – символ смерти). Демоном смерти был и Тухулка (изображался с клювом вместо носа, змеями вместо волос, с хвостом). Эти демоны являлись исполнителями или свидетелями воли богов. Демонические существа Лазы, изображались в виде обнаженных женщин (иногда и мужчин) с крыльями за спиной, считались покровительницами домашнего очага и любви. Рубежом между двумя мирами считался Океан, умерших изображали плывущими по Океану на лодке или корабле (в погребениях часто находят модели лодочек), в окружении дельфинов, морских чудовищ, сирен (считались музами подземного мира, возвещающими смерть). Также элементом представлений о загробном мире являлись силены, музыка которых символизировала гармонию мира, соединяющую жизнь и смерть.
В этрусском обществе существовало сословие жрецов, среди которых выделялись прорицатели-гаруспики. Первой обязанностью гаруспиков было исследование внутренностей жертвенных животных с целью выявления бога или богов, от которых исходит угроза жертвователю – частному лицу или государству. Установив причастность тех или иных богов к тому или иному бедствию или знамению, гаруспики должны были представить, иногда в письменной форме, решение о мерах, необходимых для умилостивления богов: жертвоприношениях, играх, уничтожении уродов, очищении города и проч. Если речь шла о более серьезных событиях, допускалась совместная выработка рекомендации при участии других жрецов, специализировавшихся на гаданиях по молниям, наблюдениям за птицами, причем гаруспики обязательно должны были опираться на священные тексты.