ПРОБЛЕМЫ МУЗЕЕФИКАЦИИ ПАМЯТНИКОВ АРХЕОЛОГИИ В РОССИИ

---

ПРОБЛЕМЫ МУЗЕЕФИКАЦИИ ПАМЯТНИКОВ АРХЕОЛОГИИ

В РОССИИ

Существует два основных подхода к использованию памятника археологии: «памятник как объект исследования» и «памятник как объект музеефикации». В основном преобладает первый подход, однако, на наш взгляд необходимо совмещение этих подходов, так как цели музеефикации могут быть определены следующим обра­зом — сохранение и актуализация археологического наследия. Ес­тественно, что без сохранения памятника (объекта, комплекса) невозможно его исследование, а без исследования, в свою очередь, невозможна его актуализация (создание музейной экспозиции, организация туристической и образовательной деятельности).

Памятник археологии как музейный предмет

Основой музейной экспозиции является музейный предмет, об­ладающий определенными признаками. Насколько характерные свойства музейного предмета присущи музеефицированным памят­никам археологии? Сразу оговоримся, что в данном случае мы ис­пользуем традиционную терминологию, принятую еще в советском музееведении.

Напомним, что понятие «музейный предмет» включает в себя следующие признаки: «памятник истории и культуры, изъятый из среды бытования, прошедший все стадии научной обработки… Выступает в музее как источник знаний и эмоционального воздей­ствия, как средство воспитания и образования». Реализовать эти функции музейный предмет может, обладая набором свойств — аттрактивностью, репрезентативностью, информативностью и эк­спрессивностью. Кроме того, предмет, отобранный в музейную кол­лекцию, должен обладать мемориальной, научной, исторической и художественной ценностью.

Прежде всего, нам придется констатировать, что музеефицированный археологический памятник (объект) не в полной мере отве­чает определению музейного предмета — он продолжает существо­вать на своем исконном месте, т.е., кажется, не изъят из среды бы­тования. Вместе с тем, среда бытования подобного памятника настолько изменяется, что он возрождается в совершенно иных ис­торических, культурных и природных условиях. В остальном же музеефицированный археологический памятник (объект) вполне впи­сывается в рамки понятия «музейный предмет»: он может служить и источником знаний (а, следовательно, обладает научной ценнос­тью), и напоминанием об историческом событии (имеет мемори­альную ценность) и источником эстетического удовольствия (что вполне подходит под понятие «художественная ценность»). Хотя, конечно, в каждом конкретном случае оценка «музейности» архео­логического памятника должна проводиться отдельно.

Музеефикация памятников археологии имеет свою специфику, напрямую связанную с особенностями этой группы памятников. Эта специфика складывается из двух составляющих: «технологическо­го» и «социального» аспектов. «Технологический» аспект включает в себя методы проведения раскопок, консервации раскопанных па­мятников и объектов и отчасти создание экспозиции. Под «соци­альным» аспектом понимается востребованность памятников архео­логии в современной социокультурной ситуации. Как представляет­ся, процесс сохранения и экспонирования археологических комплексов (памятников, объектов) не должен ограничиваться реше­нием лишь технологических проблем, являясь частью культурной политики и, если угодно, средством межкультурного взаимодействия.

Типы музеефицированных археологических памятников

Основы типологии музеефицированных памятников были пред­ложены Н.М. Булатовым¹⁴⁸. В нашей трактовке она включает в себя следующие типы:

—археологический комплекс — совокупность археологических памятников (городище с прилегающими селищами, могильни­ками и т.п.).

—археологические памятники (городища, селища, могильники и т.п.);

—археологические объекты (отдельные сооружения — построй­ки, мостовые, валы, рвы);

—археологические находки (вещи).

Нами рассматриваются принципы музеефикации первых трех типов. Используются следующие понятия:

Археологический музей-заповедник — музей, созданный на основе археологического комплекса (памятника) и исторически связанной с ним территории. Археологические музеи-заповедни­ки создаются в соответствии с определенными критериями (исто­рическая значимость, сохранность, информативность, доступность, современное значение).

Консервация — деятельность, направленная на обеспечение длительной сохранности музейных предметов без дополнительных действий по воссозданию утраченных элементов предмета.

Музеефикация памятников — процесс превращения движи­мых и недвижимых памятников истории, природы в объект музей­ного показа.

Реконструкция памятников — воссоздание частично сохранив­шегося памятника (объекта) на основании имеющихся данных об утраченном внешнем виде воссоздаваемого памятника (объекта).

Экспозиция основная — часть музейного собрания, выставлен­ная для обозрения.

Этапы музеефикации памятников археологии

На основании мирового и отечественного опыта можно выделить несколько этапов музеефикации памятников археологии:

—выявление;

—исследование (при необходимости включающее в себя разборку);

—восстановление (либо проведение консервационных работ);

—организация показа (установление охранной зоны, консервация,
создание экспозиции, экскурсионная деятельность т.п.).

Особенностью создания археологического музея-заповедника является то, что проектные работы могут (а в ряде слу­чаев должны) вестись параллельно с раскопками. Причем фикса­ция памятника в процессе исследований ведется с учетом его пос­ледующей музеефикации. К этому следует добавить, что проект создания археологического музея-заповедника, как правило, не является окончательным и корректируется в зависимости от ито­гов каждого нового полевого сезона.

Проведение раскопок и музеефикация археологических памятников

В процессе музеефикации необходимо учитывать разницу в под­ходах к памятнику археологии у археологов и музейных работни­ков. Для первых главное — выявление и максимальное исследова­ние памятника. Причем, чаще всего эти исследования завершают­ся его разрушением. И это разрушение изначально заложено в методике проведения раскопок. Задача музейных работников — сохранение, популяризация и дополнительное исследование выяв­ленных памятников. Для выполнения этой функции, естественно, надо иметь сам музейный предмет. Его-то зачастую и не хватает после завершения раскопок.

Что же касается соотношения методики археологических иссле­дований и интересов музеефикации, то эта сложная проблема, на наш взгляд, может быть решена в пользу музеефикации.

Рассмотрим несколько наиболее характерных примеров, когда методика проведения археологических исследований вступает в противоречие с задачами музеефикации.

Довольно часто в исторически ценной части поселения позднейши­ми строительными работами уничтожается более ранний культурный слой. Скажем, средневековый слой нарушает слой раннего железного века, а постсредневековый объект (например, хорошо сохранившая­ся деревянная мостовая 2-й пол. XVII в.) строится на безусловно исто­рически ценных, но невыразительных (с точки зрения музейщика) и с трудом реконструируемых остатках средневекового объекта. Таким образом, основное методическое требование — разборка и раскопка до материка зачастую не имеет смысла, так как основание только что разобранного объекта может покоиться на частично либо полностью разрушенном более раннем слое. Хорошо, если речь идет о деревян­ном сооружении, каменных остатках, сложенных без применения свя­зующих растворов (либо с сильно поврежденными связующими шва­ми) — эти объекты, после консервации их элементов можно заново собрать. Но как быть с сооружениями из глины, кирпича-сырца, раз­борка которых приведет к их полному уничтожению? В результате — соблюдается методика, но гибнет интересный объект, который мож­но было бы сделать частью музейной экспозиции.

Можно предложить такой компромиссный подход. Если на па­мятнике обнаружен хорошо сохранившийся объект (например, ос­татки средневековой постройки) и точно известно о наличии под ним более раннего культурного слоя, то предпочтительнее будет сохра­нить этот объект, не выбирая ранний слой. Представляется, что мож­но пожертвовать неисследованными 100-200 кв. м раннего слоя для сохранения пусть и более позднего, но аттрактивного объекта. А общую картину существования на месте позднего, поселения более раннего города могут дать другие раскопы на этом памятнике. Впро­чем, этот вопрос остается открытым для дискуссий…

Также в целях сохранения только что раскопанных объектов рас­копки можно вести методом «подвижного» раскопа, когда выбирае­мый грунт не выносится за пределы раскопа, им засыпаются уже рас­копанные и зафиксированные сооружения (например, землянки, ямы и т.п.). Такой способ естественной консервации представляется наи­более простым и эффективным, если нет возможности провести опе­ративную полевую консервацию с использованием химических средств. Правда, при этом нарушается важное методическое требова­ние: невозможна фотофиксация общего вида раскопа.

Раскопки земляных валов и рвов можно вести небольшим участ­ком (такой ширины, которая потребуется для обеспечения безопас­ного проведения работ). Это позволит снизить риск разрушения архе­ологического объекта. Важно помнить, что раскрытие объекта из-под дернового покрова — первый шаг к его постепенному разрушению (если не при помощи лопаты, то от воздействия окружающей среды). Это касается не только земляных объектов, но и сооружений сложен­ных из известняка, мела и ряда других материалов. Таким образом, методика раскопочных работ на памятниках, где запланирована му­зеефикация объектов, должна учитывать интересы музеефикации.

В литературе уже подчеркивалась необходимость создания ком­плексных экспедиций, куда включались бы не только археологи, но и специалисты-музеологи, реставраторы. Примеров создания подобных групп в «средневековых» экспедициях мы пока не име­ем. Реализованные проекты, как правило, не являются плодом коллективного творчества археологов, реставраторов, музейных ра­ботников. Примером может служить Довмонтов город, музеефика­ция которого вызвала резкую критику археологов. Большинство из известных нам проектов создания археологических заповедни­ков преследуют основную цель — сохранение археологического наследия для проведения раскопок. Однако это половинчатая мера, которая нуждается в корректировке.

Таким образом, проблема соотношения методики проведения раскопок и музеефикации памятников археологии пока еще весь­ма актуальна.

Создание экспозиции.

Эта проблема сводится к решению двух основных вопросов: «Что показывать?» и «Как показывать?». Ответы на эти вопросы можно получить, рассмотрев критерии отбора археологических памятни­ков (объектов) для музеефикации, формы использования памятни­ков археологии в музейной деятельности и способы показа памят­ников.

Критерии отбора археологических памятников (объектов) для музеефикации:

—историческая значимость;

—сохранность памятника (объекта);

—информативность;

—доступность;

—современное значение.

Если четыре первых критерия не нуждаются в более подробном объяснении, то на тезисе о необходимости учета современного зна­чения археологического памятника (объекта) следует остановиться чуть подробнее. При проектировании музея, его организаторы дол­жны представлять себе, чем этот музей сможет выделиться из ряда других музеев такого же типа (от этого зависит деятельность музея, его популярность у населения). Например, «Аркаим» — не просто памятник эпохи бронзы, но и место паломничества астрологов, ма­гов всех мастей. Организаторы музея удачно использовали идеи об Аркаиме, как прародине арийской расы, как о святом месте, «заря­женном» некоей потусторонней энергией. В результате — огромная популярность у туристов, и как следствие — возможность проводить научные исследования. Другой пример — Булгарское городище. Среди большинства мусульман России Булгар известен не просто как один из главных городов Волжской Булгарии, но прежде всего, как место принятия ислама предками современных татар. Как и сто и двести лет назад, городище ныне является местом паломничества для групп мусульман. В связи с этим организация заповедника на этом месте в принципе была оправдана. Однако ныне эта «символичность» почти никак не используется.

Критерии отбора могут варьироваться, так как есть определенная разница между музеефикацией памятника в услови­ях города и вне городской среды.

Можно выделить два основных типа археологи­ческих музеев:

—городской археологический музей;

—археологический музей, расположенный вне черты города.

Есть определенная разница в способах и методах музеефикации памятников археологии в городских и вне­городских условиях.

Музеефикация археологических памятников в условиях города

В городе, как правило, музеефицируется лишь отдельный па­мятник. Создание археологического заповедника здесь (за редки­ми исключениями) невозможно, что обусловлено, во-первых, не­достаточной сохранностью культурного слоя и, во-вторых, трудно­стями, связанными с вычленением обширной территории из городского организма. Поэтому для городских археологических му­зеев, как правило, характерен показ не комплекса памятников, а одного объекта, отобранного в соответствии с определенными кри­териями — сохранность, информативность, историческая значи­мость, приемлемое для музеефикации месторасположение. При­чем, отметим, что в случае с городским памятником археологии такой критерий, как доступность не столь важен — до любой точ­ки города можно довольно легко добраться. Гораздо большее зна­чение приобретают геологические условия, влияющие на экспони­рование, и сочетание с окружающей средой. Особенностью показа археологических памятников в условиях города является то, что их экспонирование осуществляется чаще всего в закрытых пави­льонах, т.е. памятник теряет визуальную связь с культурным лан­дшафтом города. Это обусловлено объективными причинами: при открытом показе расположенный в городском центре памятник может мешать уличному движению, подвергаться интенсивному воздействию выхлопных газов. Таким образом, следует признать, что «павильонный» способ показа памятника в городе пока не име­ет альтернативы. Здесь лишним доказательством служит опыт за­рубежных стран.

Например, в центре Стокгольма у рикгсдага существует подзем­ный археологический музей, основу экспозиции которого состави­ли археологические находки, обнаруженные в ходе строительства подземных гаражей. Кроме вещей, в экспозиции представлена и часть городской стены средневекового Стокгольма. В России при­мером подобного экспонирования может служить Музей археоло­гии Москвы.

Можно привести и примеры, когда памятники архи­тектурной археологии в условиях города экспонируются и на от­крытом воздухе. Здесь показателен опыт Польши. Так, в Кракове на Вавельском холме экспонируются остатки средневековых куль­товых сооружений. В этом случае были реставрированы верхние части кладки. На подлинной кладке посажены скальные растения. Такой метод «естественной» консервации позволил выявить осо­бенности планировки раскопанного комплекса и придал ему опре­деленное художественное значение¹⁵⁰.

Основные положения, выдвинутые польскими реставраторами, сводятся к следующему:

—развалины сохраняются в том виде, в котором они дошли до на­шего времени;

—реставрационные мероприятия должны предусматривать упорядочивание развалин в определенные формы с объединением их элементов незаметным для глаза способом; любые работы, направленные на реконструкцию развалин дол­жны быть исключены;

—допустимо восстановление только существующих частей, а не их фрагментов (при этом современные скрепляющие элементы должны использоваться как можно меньше и быть отличимы от более древних частей).

Подобный подход возможен в том случае, когда памятник располагается в городской заповедной зоне или в райо­не, где отсутствуют крупные промышленные предприятия и нет интенсивного дорожного движения. В условиях города чаще всего музеефицируются остатки архи­тектурных памятников. Однако нужно отметить, что в российских условиях подготовка к показу памятника археологии в городе сво­дится лишь к укреплению кладки, дополненной в лучшем случае гидроизоляционными работами. О каких-либо продуманных экс­позициях речь, как правило, не идет. Это относится и к организа­ции пространства вокруг памятника. В зарубежных странах про­блеме экспонирования памятника археологии традиционно уделя­ется гораздо больше внимания.

В связи с таким отношением определяется и место памятника в городской среде. Чаще всего он — фон, антураж, но не полноцен­ный музейный экспонат со своей «легендой» и своим особым мес­том в «коллекции», имя которой — исторический город.

В богатой археологическими памятниками Москве можно при­вести лишь один пример консервации памятника архитектурной археологии in situ — основание Варварской башни Китай-города в переходе к станции метро «Китай — город». Он не включен в тра­диционный экскурсионный маршрут по Москве, да и включение памятника в современный контекст оставляет желать лучшего (многие москвичи его даже не замечают).

Могут быть предложены следующие критерии музеефикации памятников в условиях крупной городской агломерации (в данном случае подразумевается Москва как один из самых крупных миро­вых мегаполисов):

—Музеефикации подлежат наиболее аттрактивные и сохранивши­еся в достаточно полном виде памятники — остатки мостовых, строительных сооружений, гончарные горны, печи и т.п.

—Древность памятника не имеет определяющего значения (могут музеефицироваться и сооружения XIX в., если они необычны и редко встречаются во время археологических работ — например, деревянные водостоки и водопроводные трубы).

— В случае обнаружения уникальных археологических памятни­ков (в каком бы состоянии они не находились), их музеефикация необходима.

—При музеефикации следует учитывать особенности грунта в дан­ном месте (это важно в том случае, когда памятник находится
на значительной глубине рядом со строящимся зданием). Иногда заглубление в непосредственной близости от строения может
привести к печальным последствиям. В таких случаях, есте­ственно, музеефикация памятника не проводится.

Формы использования памятников археологии

(археологических объектов)

Наряду с различными типами музеефицированных археологи­ческих памятников выделяются следующие формы их использо­вания:

—уникальная историко-культурная территория (или экомузей),

—археологический музей-заповедник, археологический парк, «живой памятник».

Археологические памятники в системе УИКТ, как правило, не играют определяющей роли. Их использование сводится в основ­ном к исследованию и наблюдению за их состоянием. Пока эта фор­ма использования наследия в России недостаточно популярна. Из наиболее перспективных проектов можно было бы упомянуть во­енно-исторический и природный музей-заповедник «Куликово поле» и экомузей «Тазгол», где городища-убежища, курганные могильники и т. п. планируется включить в число объектов экспо­зиции под открытым небом.

Археологический памятник в археологическом музее-заповед­нике используется наиболее полно, он является главным предме­том экспонирования и исследования, с ним связана основная му­зейная деятельность. Например, в музее-заповеднике «Танаис», в состав которого ныне входит несколько историко-культурных ком­плексов, все-таки основным объектом показа является городище.

Памятники археологии в системе археологического парка. В отличие от археологического музея-заповедника в археологичес­ком парке памятники могут дополняться этнографической экспо­зицией, современными реконструкциями древних сооружений. Эта форма пока недостаточно популярна в России («Томская писани­ца» и «Аркаим», возможно, единственные примеры археологичес­ких парков).

«Живой памятник». В этом случае на памятнике (объекте) про­водятся лишь необходимые консервационные и реставрационные работы. Говорить о полном цикле музеефикации в этом случае не приходится, так как ни экспозиционной, ни туристской деятель­ности на таких памятниках не ведется. Как правило, эти объекты являются частью городской среды. Наиболее эта форма развита в ряде европейских стран (Италии, Болгарии, Греции, Турции). Из зарубежных примеров можно было привести «Арены Лютеции» — античный амфитеатр, расположенный в парижском квартале Жар-ден де План. Арены были возведены во II-III вв. н.э. В 280 г. н.э. во время нашествия варваров они подверглись разрушению. В 1869 г. Арены были вновь открыты, а в 1883 окончательно раскопаны. Уже в нашем веке объект полностью отреставрирован и открыт для по­каза. Сохранились несколько рядов мест для сидения, открыты клетки для диких животных (восстановлены решетки этих клеток) и вход на арену. Реставраторы отказались от создания музея на месте объекта, проведя лишь необходимые консервационные ра­боты. Интересно, что Арены и сейчас используются по своему на­значению: жители прилегающего квартала каждый вечер играют там в спортивные игры. В России эта форма использования архео­логического наследия пока не практикуется (исключением здесь, видимо, служит лишь основание Варварской башни в Москве).

Способы показа археологических памятников

Традиционно выделяются три способа:

1) открытый (объекты полностью открыты для осмотра);

2) полуоткрытый (показ объектов в бортах раскопа, либо, если
речь идет об архитектурном комплексе, демонстрация интерьера раскопанного сооружения с засыпкой наружных стен);

3) закрытый (такой способ состоит из засыпки раскопанных объек­тов и выведения современной «экспозиционной» кладки на по­верхность);

К трем основным способам мы можем добавить и четвертый, ко­торый условно назовем — павильонный (в этом случае памятник экспонируется в специально построенном помещении или внутри здания).

Каждый из этих способов имеет свои недостатки и достоинства. Открытый способ дает наибольшую информацию о памятнике, но вреден для его физического состояния. Полуоткрытый способ ме­нее опасен для памятника, но его внешний вид менее привлекате­лен, а «информативная» ценность памятника снижается. Наконец, при закрытом способе разрушение памятника приостанавливает­ся, но экспозиция теряет предмет экспонирования — подлинный памятник. Неизбежное разрушение памятника при открытом и по­луоткрытом способе показа вынуждает прибегать к «павильонно­му» способу, при котором, однако, памятник археологии теряет ви­зуальные связи с современной архитектурной средой.

Подробнее остановимся на проблеме использо­вания «закрытого» способа показа археологических объектов на примере Довмонтова города. Метод, применявшийся при музеефикации археологических остатков Довмонтова города, состо­ял в надстройке стен вскрытых сооружений защитной кладкой, которая перекрывалась более широкими, нежели стена, желе­зобетонными плитами толщиной 6-7 см. Вскрытые остатки полов вновь засыпались землей. Таким образом, на поверхности оставалась современная кладка, повторяющая очертания древ­них построек.

К сожалению, часть проекта так и осталась нереализованной. Например, реставраторами предлагалось выводить защитную кладку на разные уровни, чтобы снять ощущение статичности экспозиции, применить покрытие несколько иного характера — вместо железобетонных накладок использовать прозрачный пла­стик, который позволял бы видеть подлинную средневековую кладку. Однако, видимо, из-за отсутствия средств эти предло­жения не получили развития. Не было реализовано и другое предложение: применить менее дорогостоящий метод показа древней кладки, соорудив на лицевой поверхности построек смотровые окна.

Созданная экспозиция под открытым небом вызвала критику археологов. Так, В.Д. Белецкий (в течение многих лет возглавляв­ший Псковскую археологическую экспедицию) посчитал неприем­лемым показ архитектурных остатков подобным образом. По его мнению, в этом случае памятник теряет свою достоверность, иска­жается его внешний вид. Кроме того, автор посчитал необосно­ванной засыпку землей части памятников. По его мнению, архи­тектурные остатки Довмонтова города должны быть восстановле­ны в том виде, в каком они предстали после завершения раскопок, т.е. максимально открытом. Причем, в этом случае возможно и эк­спонирование интерьеров раскопанных сооружений. Н.М. Була­тов также считал неудачной консервацию Довмонтова города, пред­ложив открыть древние фундаменты для обозрения.

Метод, примененный при консервации церквей Довмонтова го­рода, впрочем, имеет с некоторые основания. Можно усомниться в уверенности Н.М. Булатова относительно долговечности материа­лов, из которых сложены остатки. Местный плитняк, связующие растворы, несмотря на высокое качество исполнения все равно до­вольно интенсивно разрушаются. Здесь иллюстрацией могут послу­жить остатки архитектурного объекта Псковского Кремля — Варлаамской башни. На ней пока не проводилось реставрационных работ и поэтому и кладка, и связующий раствор башни подлинные. Налицо явные следы выветривания, растрескивания блоков плит­няка из-за попадания внутрь влаги и интенсивной растительнос­ти. Довмонтов город, расположенный в отличие от Варлаамской башни не на берегу реки (а, следовательно, в какой-то степени за­щищенный от выветривания), тем не менее, также подвергался бы активному воздействию атмосферных осадков и растительности. Кстати, на современной защитной кладке некоторых объектов Дов­монтова города тоже наблюдаются разрушения. В основном они происходят от интенсивного воздействия растительности.

Реставрационно-консервационные работы в Довмонтовом городе, возможно, будут продолжены: Псковским филиалом Института «Спец-проектреставрация» разработан проект музеефикации трех наиболее сохранившихся храмов — церквей Рождества Христова, Покрова Бо­городицы и Сошествия Св. Духа. Их стены, долгое время находившие­ся под насыпью так называемой «Рождественской батареи» (земляного бастиона XVIII в.) сохранились местами на высоту 3-5 м. Это наибо­лее хорошо сохранившиеся здания Довмонтова города. Начата их рес­таврация (впрочем, из-за отсутствия средств реставрационные работы приостановлены). То, что уже сделано рес­тавраторами вызывает ряд вопросов. Так, например, одна из построек, сложенная из плитняка, достраивается современным кирпичом.

Что же касается павильонного способа показа, то он может ис­пользоваться не только в городских условиях. Например, он приме­няется в Булгарском музее-заповеднике, где археологические остат­ки экспонируются внутри Восточного мавзолея. В состав экспози­ции входит несколько белокаменных сарокфагов, деревянные остатки гробов, хозяйственные ямы и остатки кирпичного гончар­ного горна. Осмотр экспозиции осуществляется с обзорной площад­ки, проходящей по середине мавзолея на уровне современного пола.

Также можно упомянуть и пока не реализованный проект музе­ефикации Маяцкого городища (Дивногорский историко-культур­ный и природный музей-заповедник). Проект состоит в следую­щем: над сохранившимися остатками стены в юго-западной и юго-восточной частях крепости возводится металлический каркас, облицованный меловыми блоками, имитирующими кладку под­линной крепостной стеньг. Причем, нижние ряды блоков должны полностью повторять кладку сохранившихся остатков. «Имитаци­онная» стена не соприкасается с подлинной кладкой, поэтому ее ширина на 1,5 м больше, нежели ширина существовавших крепос­тных стен. Юго-западный участок стены восстанавливается от южного угла до воротного проема (длина этого участка составляет 30 м), юго-восточный участок восстанавливается от южного угла на длину 22 м. Таким образом, речь идет о реконструкции лишь части крепости. Высота стен с зубцами — 6 м. «Имитация крепо­сти» служит одновременно и павильоном для экспонирования под­линных остатков Маяцкого городища.

Подобное решение несколько отличается от обычных методов консервации и экспонирования белого камня. Это и понятно, ведь в данном случае реставратор имеет дело с совершенно особым ма­териалом — мелом — отторгающим любой традиционный консервационный раствор, кроме приготовленного на меловой основе. Мел по своей структуре гораздо мягче известняка, он гораздо сильнее, нежели известняк, подвержен разрушительному воздействию ат­мосферных осадков и выветривания. Открытый способ экспони­рования меловых остатков на данный момент невозможен.

Следующий вопрос касается разборки найденного комплекса. Разборка — необходимое действие, даже если памятник заплани­ровано музеефицировать. Разборка оправдана в тех случаях, когда ниже найденного сооружения предполагается наличие более древ­них культурных слоев. Ее можно применять, если комплекс меша­ет проведению строительных работ (находится на пути движения машин, вывозящих грунт, подъемных кранов и т.п.), с условием восстановления комплекса по их завершении. Однако существует оговорка: не всегда возможно восстановить разобранный объект.

Восстановление объекта на его исконном месте является важнейшим условием музеефикации. Следование этому принципу избавит от его вынужденного вырывания из места его бытования. Кроме того, археологический объект является исто­рическим источником (особенно если речь идет об уникальном объекте), следовательно, любое изменение снизит его информатив­ность. Естественно, восстановление должно производиться из тех материалов, из которых состоял объект.

Частью проблемы организации показа является создание площадок для осмотра экспозиций — от их расположения зависит восприятие музеефицированного объекта посетителями.

Большая часть из них касается объектов, музеефицированных с помощью «павильонного» способа. С этой проблемой связана про­блема закрепления стенок раскопов. Нужно признать, что идея, высказанная Н.М. Булатовым¹⁶¹, о необходимости делать скосы бортов раскопа на данный момент является наиболее продуктив­ной. Остается только добавить, что наиболее оптимальным явля­ется устройство скошенных бортов крутизной не более 45 °. Одна­ко здесь необходимо учитывать, месторасположение музеефици-рованного памятника (объекта). Дело в том, что при скошенных бортах увеличивается площадь раскопа. Причем, чем глубже рас­коп, тем большую площадь он будет занимать (если будут сделаны скошенные борта). Если раскоп музеефицируется на территории крупного археологического заповедника, то эта проблема не стоит столь остро. Но как быть при организации показа павильонным способом? Очевидно, выход здесь нужно искать в создании бортов небольшой градусности, а осмотр объекта производить не с борта раскопа, а с площадки, чуть приподнятой над раскопом, либо опу­щенной в него. При такой организации показа площадь раскопа увеличивается несущественно, но при этом посетители могут ос­мотреть музеефицированный объект. В этом случае снижается опас­ность обрушения стенки раскопа, с которой производится осмотр. Главной особенностью экспонирования археологических памятни­ков in situ является их «жесткая» привязка к определенному месту. Экспозиционеры, работающие с археологическими памятниками, вынуждены строить экспозицию, исходя из расположения музеефицируемых памятников. Иначе говоря, само расположение вскрытых памятников диктует условия и методы экспонирования. В этом отли­чие от стационарной музейной экспозиции, где есть возможность ком­бинации вещевых памятников и размещения их в определенном по­рядке (хронологическом, тематическом, коллекционном и т.п.) и эт­нографического музея под открытым небом, где этнографические архитектурные комплексы могут размещаться достаточно свободно. Что же касается экспозиций существующих археологических музе­ев, то их основой, «стержнем» является стремление к выявлению и показу планировки археологического комплекса.

Еще одной особенностью экспонирования археологического ком­плекса (памятника) является компактность его расположения. Это позволяет дать более полную и понятную картину планировки древ­него города (либо отдельного района). Естественно, если комплекс не нарушен поздними переотложениями культурного слоя, что слу­чается крайне редко.

Отдельную проблему составляет использование в экспозиции му­зея-заповедника реконструкций и памятников, привезенных извне.

Реконструкции, выполняемые зачастую на высоком научном уровне, являются скорее гипотезой. Они могут использоваться во время исследований, но их существование в экспозиции музея-заповедника, на наш взгляд, спорно. Невольно организаторы му­зея вводят экскурсантов в заблуждение, особенно когда речь идет о не совсем удачных реконструкциях.

Вместе с тем, реконструкции разнообразят экспозицию, делают ее более наглядной. Возможно, выход в создании полной реконструк­ции памятника вне археологически ценной его части в уменьшенном масштабе. Это будет интересно и для исследователей, и для посетите­лей. Выше мы уже упоминали, что реконструкции древних сооруже­ний используются в основном в археологических парках. Так, напри­мер, в 1997 г. в Аркаиме велись работы по воссозданию сарматского кургана в натуральную величину, погребальных сооружений эпохи бронзы, раннего железного века и раннего средневековья.

Более корректным, на наш взгляд, является исключение реконст­рукций из экспозиции под открытым небом, перенос их в закрытую экспозицию. Здесь примером такого осторожного отношения к рекон­струкциям может служить проект музеефикации Юловского городи­ща (Пензенская обл.), где места жилых и хозяйственных построек лишь обозначаются нижними венцами срубов, а рядом на стендах помещены реконструкции этих строений. В «Танаисе» существу­ют реконструкции городских башен, выполненные в уменьшенном масштабе.

Также возможно использование элементов реконструкции на архе­ологическом памятнике (объекте). Например, можно было бы «дост­раивать» гончарный горн, печь, архитектурный свод из плексиглаза прозрачной пластмас­сы и т.п. Подобный способ весьма эконо­мичен, безопасен для состояния объекта (на­грузка на древнюю кладку минималь­ная), он может предох­ранить объект от вред­ных воздействий из­вне. При этом можно будет наблюдать под­линный объект. Есть еще один вариант: со­здание точных уменьшенных копий археологических памятников и размещение их вне исторически ценной части музея-заповедника. Эти копии могут создаваться из тех же материалов (дерева, камня и пр.), что и подлинный памятник. Думается, что созданием таких «городков в миниатюре» можно заинтересовать археологов, ведь в этом случае будет возможно осуществить осязаемую реконструкцию раскопанного памятника. О популярности таких моделей городов среди посетителей музеев свидетельствуют примеры зарубежных стран, где в парках пред­ставлены точные копии европейских архитектурных памятников.

В зарубежной практике мы можем встретиться с комбинирован­ным способом экспонирования археологического памятника. Так, в Германии на территории, принадлежащей общине Гешинген в 1973 г. были обнаружены остатки римской виллы III в. н.э. Раскопки позволили полностью выявить планировку памятника, а также от­дельные хорошо сохранившиеся части здания. Было принято реше­ние о музеефикации виллы. Большинство вскрытых частей памят­ника законсервированы и ныне экспонируются без каких-либо по­пыток реконструкции, а часть главного дома (включая интерьер) восстановлена по материалам раскопок Помпеи.

Иначе построена экспозиция в шведском музее «Экеторп» на о. Эланд, созданном на месте раскопок крепости викингов (300-1200 гг. н.э.). Организаторы музея попытались воссоздать средневековые укрепления и внутреннюю организацию крепости. средневековые укрепления и внутреннюю организацию крепости. Здесь реконструкции используются как основа экспозиции под от­крытым небом, хотя наряду с восстановленными сооружениями экспонируются основания подлинных домов викингов.

На наш взгляд, не самым удачным является включение рекон­струкций в экспозицию археологического музея в Стокгольме. Идея авторов экспозиции «представить дух средневеко­вого Стокгольма, повседневную жизнь его обитателей» нашла свое отражение в создании реконструкций городских построек. Из-за этого археологический музей напоминает скорее этнографический музей Скансен, а деревянные новоделы несколько контрастируют с подлинными остатками городской стены 1-й половины XVI в.

Что же касается объектов, привезенных с мест других раскопок и включенных в экспозицию музея-заповедника, то здесь необходимо помнить о том, что археологический объект является, прежде всего, историческим источником. Его научное значение, в свою очередь, на­ходится в большой зависимости от места расположения, а «вырыва­ние» объекта (каменной бабы, деревянного сруба, мостовой) и поме­щение в чуждую историческую среду снижает его информативность.

Организация музейной деятельности

Одним из этапов музеефикации является установление охранной зоны вокруг археологического музея-заповедника. Это необходимое действие, обеспечивающее охрану и музейное использование памятни­ков археологии. В каждом конкретном случае площадь охранных зон определяется индивидуально, однако можно выявить основные прин­ципы, с учетом которых устанавливается охранная зона археологичес­кого музея-заповедника: естественные природные границы (берег реки, мыс, возвышен­ность и т.п.);

установление охранной зоны с учетом визуальных связей памят­ника и окружающего пространства;

— установление охранной зоны с учетом истори­ческой ценности при­легающего простран­ства (например, осно­вой такой зоны может стать территория поса­да вокруг городища). Кроме того, необходи­мым представляется и внутреннее зонирование археологического музея-заповедника.

В этом случае наиболее ценная часть заповедника (чаще всего, это хорошо сохранившиеся любые изменения ландшафта, любая экономическая деятельность, запрещены. Создание другой зоны возможно в менее насыщенной памятниками части заповедника — эта зона является туристичес­ким центром, где можно предусмотреть возведение временных со­оружений (без вскрытия культурного слоя) для продажи книг и буклетов, а также здание музея. Причем, идеальным вариантом было бы ненавязчивое вписание музейного здания в комплекс па­мятников (например, размещение его в восстановленном после ис­следований крепостном валу, имитация кургана). Внутреннее зо­нирование позволит эффективно организовать туристские потоки, и, как следствие, охрану музейных объектов.

Например, в Булгарском музее-заповеднике можно выделить «ядро» заповедника: Успенская церковь (в ней размещена стацио­нарная экспозиция музея), Северный и Восточный мавзолеи, ос­татки Соборной мечети. Это наиболее часто посещаемые объекты, расположенные в непосредственной близости друг от друга.

Отдельно от «ядра» отстоят Черная и Белая палаты и Малый ми­нарет с Ханской усыпальницей. Эти объекты посещаются чуть реже. Выделяется также зона расположения трех законсервированных сооружений неустановленного назначения и зона т.н. Малого го­родка (археологического памятника, находящегося за пределами городского вала, но являющегося частью заповедника). Эта зона посещается экскурсантами крайне редко и практически выпадает из экскурсионного маршрута.

Выводы

Итак, можно было бы сформулировать следующие рекоменда­ции при разработке и внедрении проектов музеефикации археоло­гических памятников:

Приоритет консервации с максимальным сохранением внешнего
вида объекта на момент раскопок перед реставрацией. Поэтапность при создании музея на базе археологического па­
мятника (объекта). Проектирование экспозиции таким образом, чтобы музей вос­принимался как единая среда, ощущалась связь между основной экспозицией и экспозицией под открытым небом (либо музеефицированным объектом). музейно-туристских комплексов на базе археологических запо­ведников, организация научно-туристических программ как фак­тора, способствующего сохранению и популяризации археологи­ческого памятника).

— Более тесное взаимодействие археологов, музейных работников, реставраторов и общественности при создании новых музеев. Представляется, что с учетом этих положений возможно созда­ние популярных и одновременно содержательных музейных экс­позиций на музеефицированных памятниках археологии.

Заключение

Музеефикация археологических памятников (отдельных объектов) является наиболее действенным средством их сохранения для будущих поколений. В этих условиях музеефицированные памятники археоло­гии становятся важной частью историко-культурного наследия, име­ющей большое образовательное и воспитательное значение.

Анализ публикаций, архивных материалов показывает, что про­цесс музеефикации памятников археологии, по нашему мнению, включает в себя четыре основных периода. Несмотря на отдельные спорные, а порой и негативные моменты, этот длительный процесс можно охарактеризовать в целом как поступательное движение. В обществе сформировался взгляд на археологические памятники как на часть культурного наследия, требующую охраны. Культур­ная подготовленность общества повлияла и на развитие новой фор­мы деятельности археологических музеев — консервация и музее­фикация археологических объектов, памятников in situ, включе­ние экспозиций под открытым небом в состав первых археологических музеев. Первенство в деле сохранения и экспони­рования памятников археологии принадлежит исследователям, изучавшим в начале XIX в. античные памятники Северного При­черноморья. Позже (во второй пол. XIX — нач. XX вв.), с развити­ем интереса к средневековым древностям внимание российских исследователей обращается к средневековым (прежде всего древ­нерусским и булгарским) археологическим памятникам. Вместе с тем, популярная в XIX в. методика археологических исследований не позволяла произвести восстановление памятника.

Изменение методики проведения раскопок, расширение «поля деятельности» отечественных археологов (экспедиционная дея­тельность, становление городской археологии) в 1920-е-1940-е гг., законодательные акты, принятые в этот период подготовили базу для последующего создания на базе археологических памятников музеев. В указанный период были заложены основы для деятель­ности крупных музеев-заповедников, имеющих в своем составе му­зеефицированные археологические памятники. Этот процесс на­чался в конце 1950-х гг.- 1960-е гг. и продолжался вплоть до нача­ла 1980-х гг. 1960-е-1970-е гг. представляют собой определенный рубеж в истории музеефикации памятников археологии: начина­ют работать археологические музеи-заповедники, закладываются основы для формирования реставрационных школ, недвижимые памятники (в том числе и памятники археологии) становятся неотъемлемой частью музейных экспозиций. Однако в ряде случаев процесс музеефикации в некоторых из этих музеев, едва начав­шись, не получил продолжения.

Несмотря на то, что в конце 1980-Х-1990 гг. все активнее заяв­ляют о себе кризисные явления в музейной сфере (связанные, бе­зусловно, с общим экономическим и политическим кризисом в стране), в ряде регионов России создаются археологические музеи-заповедники на памятниках средневековой археологии. К сожа­лению, ни в музее-заповеднике «Дивногорье», ни в Старой Ладо­ге, ни в Билярском музее-заповеднике работы по музеефикации археологических объектов ныне практически не ведутся. Нет так­же Федеральной программы музеефикации археологических па­мятников. К сожалению, также не проводится музеефикация ар­хеологических объектов в крупных городах России (Великом Нов­городе, Пскове, Ярославле, Костроме и др.).

Но примечательно, что и в этот сложный период сотрудники этих и других музеев не просто «борются за выживание», но и ве­дут активный поиск новых форм деятельности музеев. Развитие археологического туризма, разработка и внедрение научно-турис­тических программ, возможно, первый шаг на пути выхода из ны­нешней непростой ситуации. Уже само посещение музея для чело­века — одно из средств уйти от обыденности и суетности окружа­ющего мира. Археологические музеи (а музеи-заповедники в особенности) эту возможность посетителю дают. Ведь археология в обществе зачастую воспринимается как таинственная наука. Не последнюю роль здесь может сыграть и естественное желание че­ловека (отождествляющего себя с определенной культурой) обра­титься к своим корням, к наследию предков. А где, как не на мес­те древнего городища, курганного могильника, деревянной мос­товой человек сможет ощутить это единение с прошлым? Понять, уловить это желание — одна из задач музейных работников.

Можно предположить, что в данной ситуации перспективы име­ют те музеефицированные памятники археологии, которые уда­ется соотнести с современными культурными запросами общества (например, возросший интерес к астрологии сотрудники музея-за­поведника «Аркаим» используют для популяризации этого памят­ника). Своего часа ждут и «северная Мекка ислама» (Булгар), и «первая столица Руси» (Старая Ладога), и «поле русской славы» (Куликово поле). Эти и ряд других памятников постепенно стано­вятся историческими символами. Почему бы не использовать эту «символичность» памятника в музейной деятельности?

На протяжении многих лет музеефикация памятников археологии рассматривалась лишь как чисто технологическая проблема, а археологическое наследие использовалось, как правило, лишь как объект для исследований. (К сожалению, корни этой проблемы кроются, ви­димо, в существующей системе подготовки специалистов в вузах).

Задачей, стоящей перед современными исследователями, явля­ется творческий пересмотр такого подхода к археологическому наследию. «Исследовательский» аспект — лишь часть большой работы. В наши дни все большее значение приобретает «хранительский» аспект. Сохранение и популяризация памятника (что, есте­ственно, невозможно хотя бы без частичного его исследования) — вот к чему надо стремиться, вот основные цели музеефикации.

Для достижения этой цели требуется в общем-то немного. Необхо­димо понять, что каждая группа археологических памятников (па­мятники каменного или раннего железного века, античные, средне­вековые и т.д.) имеет свои особенности. Выявление этих особеннос­тей, их учет в проектах музеефикации и дальнейшей работе уже организованных музеев является залогом успешной деятельности археологических музеев. Этому способствует и то, что создание экс­позиций археологического музея-заповедника представляет собой в известном смысле бесконечный процесс, связанный лишь с интенсив­ностью археологических исследований на том или ином памятнике. На наш взгляд, успех процесса музеефикации памятников ар­хеологии зависит и от того, насколько серьезным будет сотрудни­чество в этой области между специалистами различного профиля. У археологов и музейщиков, безусловно, есть желание сохранять и экспонировать подлинные археологические памятники, но по ряду причин эта работа идет пока еще очень медленно¹⁶⁷. Представ­ляется, что только основываясь на принципах приоритета консер­вации с максимальным сохранением внешнего вида объекта перед реставрацией, поэтапности при создании музея на базе археологи­ческого памятника (объекта), проектирования экспозиции музея как единой среды, где ощущалась бы связь между предметной экс­позицией и экспозицией под открытым небом (либо музеефицированным объектом), вовлечения музеефицированных археологичес­ких памятников в туристскую деятельность и, наконец, при более тесном взаимодействии археологов, музейных работников, рестав­раторов и общественности при создании новых музеев, возможна продуктивная деятельность в сфере музеефикации.

А.Н. Кирпичников с горечью писал о «сиротском» положении цело­го ряда выдающихся средневековых памятников археологии Северо-За­пада России – Ямгорода (совр. Кингисепп), Копорья, Орешка, Старой Ла­доги (Кирпичников А.Н. О сбережении отечественного культурного на­следия // Памятники средневековой культуры. Открытия и версии. СПб., 1994 г. С. 111-116). На вопрос, заданный ученым: «Так что же сделать для того, чтобы исторические объекты содержались в порядке, были дос­тупны, доставляли людям эстетическое наслаждение, воспитывали лю­бовь к родному очагу, к Родине, да еще приносили доход?», есть ответы, но нет средств для решения этих проблем.

Учитывая политические процессы, происходящие ныне в России, нельзя забывать и о социальном аспекте музеефикации археологи­ческих памятников. Ведь в данном случае памятник может высту­пить как средство культурной коммуникации между различными группами населения России. Археологический памятник может стать и частью системы патриотического воспитания общества (прежде всего, это касается мест, где сохранилась культурная пре­емственность), являясь напоминанием о далеком прошлом своего народа. Для городских памятников археологии характерна еще и роль организатора городского пространства, вокруг которого могут формироваться современные районы. Поэтому критерий «соци­альная значимость памятника археологии», по нашему мнению, приобретает все более важное значение.

При разработке новых проектов музеефикации нельзя не упус­кать из внимания и опыт стран Европы и Америки в этой сфере. Безусловно, специфика России не позволит использовать его в пол­ной мере (слишком уж разные социокультурные и экономические условия), однако нельзя замыкаться на себе и собственных пробле­мах. Возможно, анализ и критический подход к зарубежным нара­боткам дадут новый импульс к музейному творчеству в нашей стра­не.

Таким образом, музеефицированные памятники археологии, могут стать активным элементом повседневности, основой для ре­ализации новых форм музейной деятельности. На их базе могут создаваться и уникальные историко-культурные территории (либо уникальные археологические территории как разновидность), и экомузеи (например, археологические объекты включены в созда­ваемый ныне экомузеи «Тазгол» в горной Шории).

Анализ статистики археологических музеев-заповедников и музеев, имеющих в своем составе археологические объекты пока­зывает, что процесс сохранения и актуализации археологического наследия через его музеефикацию продолжается.

Источники и литература

Законодательные акты и нормативные документы:

1. Афинская хартия // Актуальные проблемы охраны памятников ис-

тории и культуры. Обзорная информация. М., 1976.

2. Государственная Дума. 3-й созыв. Стенографические отчеты. Сессия

II. Ч. II. Спб, 1909.

3. Евлентьев К.Г. Об учреждении археологического музеума в Болгаре.

Б.г., 1869.

4. Закон об охране и использовании памятников истории и культуры.
М.,1976.

5.Закон Российской Федерации об археологическом наследии (Проект) //
Археологический бюллетень. 1993. № 4 (16).

6.Законоположения о сохранении памятников старины. М., б.д.

7. Международная хартия по консервации и реставрации памятников и

достопримечательных мест. Венеция, 1965.

8.Охрана исторических и археологических памятников. М., 1949.

9.Охрана памятников истории и культуры. М., 1968.

10.Охрана памятников истории и культуры (Сб. документов). М., 1973.

11.Охрана памятников истории и культуры в России. XVIII — начало
XX вв. (Сб. документов). М., 1978.

12.Проект закона об охранении памятников старины в России, изданный
Московским археологическим обществом. М., 1911.

13.Рукопись «Вопрос…об установлении правительственного надзора как
за производством археологических раскопок на казенных, обществен­ных и церковных землях, так и за охранением и восстановлением мо­
нументальных памятников древности в России». Б.м., б.г. № 14.

14.Тизенгаузен В.Г. О сохранении и возобновлении в Крыму памятников
древности, и об издании описания и рисунков оных // Записки Одес­ского общества Истории и Древностей. Одесса, 1872. Т. 8.

15.Хартия по охране и использованию археологического наследия // Со­ветская археология. 1991. № 3.