ПРОБЛЕМЫ МУЗЕЕФИКАЦИИ ПАМЯТНИКОВ АРХЕОЛОГИИ
В РОССИИ
Существует два основных подхода к использованию памятника археологии: «памятник как объект исследования» и «памятник как объект музеефикации». В основном преобладает первый подход, однако, на наш взгляд необходимо совмещение этих подходов, так как цели музеефикации могут быть определены следующим образом — сохранение и актуализация археологического наследия. Естественно, что без сохранения памятника (объекта, комплекса) невозможно его исследование, а без исследования, в свою очередь, невозможна его актуализация (создание музейной экспозиции, организация туристической и образовательной деятельности).
Памятник археологии как музейный предмет
Основой музейной экспозиции является музейный предмет, обладающий определенными признаками. Насколько характерные свойства музейного предмета присущи музеефицированным памятникам археологии? Сразу оговоримся, что в данном случае мы используем традиционную терминологию, принятую еще в советском музееведении.
Напомним, что понятие «музейный предмет» включает в себя следующие признаки: «памятник истории и культуры, изъятый из среды бытования, прошедший все стадии научной обработки… Выступает в музее как источник знаний и эмоционального воздействия, как средство воспитания и образования». Реализовать эти функции музейный предмет может, обладая набором свойств — аттрактивностью, репрезентативностью, информативностью и экспрессивностью. Кроме того, предмет, отобранный в музейную коллекцию, должен обладать мемориальной, научной, исторической и художественной ценностью.
Прежде всего, нам придется констатировать, что музеефицированный археологический памятник (объект) не в полной мере отвечает определению музейного предмета — он продолжает существовать на своем исконном месте, т.е., кажется, не изъят из среды бытования. Вместе с тем, среда бытования подобного памятника настолько изменяется, что он возрождается в совершенно иных исторических, культурных и природных условиях. В остальном же музеефицированный археологический памятник (объект) вполне вписывается в рамки понятия «музейный предмет»: он может служить и источником знаний (а, следовательно, обладает научной ценностью), и напоминанием об историческом событии (имеет мемориальную ценность) и источником эстетического удовольствия (что вполне подходит под понятие «художественная ценность»). Хотя, конечно, в каждом конкретном случае оценка «музейности» археологического памятника должна проводиться отдельно.
Музеефикация памятников археологии имеет свою специфику, напрямую связанную с особенностями этой группы памятников. Эта специфика складывается из двух составляющих: «технологического» и «социального» аспектов. «Технологический» аспект включает в себя методы проведения раскопок, консервации раскопанных памятников и объектов и отчасти создание экспозиции. Под «социальным» аспектом понимается востребованность памятников археологии в современной социокультурной ситуации. Как представляется, процесс сохранения и экспонирования археологических комплексов (памятников, объектов) не должен ограничиваться решением лишь технологических проблем, являясь частью культурной политики и, если угодно, средством межкультурного взаимодействия.
Типы музеефицированных археологических памятников
Основы типологии музеефицированных памятников были предложены Н.М. Булатовым148. В нашей трактовке она включает в себя следующие типы:
—археологический комплекс — совокупность археологических памятников (городище с прилегающими селищами, могильниками и т.п.).
—археологические памятники (городища, селища, могильники и т.п.);
—археологические объекты (отдельные сооружения — постройки, мостовые, валы, рвы);
—археологические находки (вещи).
Нами рассматриваются принципы музеефикации первых трех типов. Используются следующие понятия:
Археологический музей-заповедник — музей, созданный на основе археологического комплекса (памятника) и исторически связанной с ним территории. Археологические музеи-заповедники создаются в соответствии с определенными критериями (историческая значимость, сохранность, информативность, доступность, современное значение).
Консервация — деятельность, направленная на обеспечение длительной сохранности музейных предметов без дополнительных действий по воссозданию утраченных элементов предмета.
Музеефикация памятников — процесс превращения движимых и недвижимых памятников истории, природы в объект музейного показа.
Реконструкция памятников — воссоздание частично сохранившегося памятника (объекта) на основании имеющихся данных об утраченном внешнем виде воссоздаваемого памятника (объекта).
Экспозиция основная — часть музейного собрания, выставленная для обозрения.
Этапы музеефикации памятников археологии
На основании мирового и отечественного опыта можно выделить несколько этапов музеефикации памятников археологии:
—выявление;
—исследование (при необходимости включающее в себя разборку);
—восстановление (либо проведение консервационных работ);
—организация показа (установление охранной зоны, консервация,
создание экспозиции, экскурсионная деятельность т.п.).
Особенностью создания археологического музея-заповедника является то, что проектные работы могут (а в ряде случаев должны) вестись параллельно с раскопками. Причем фиксация памятника в процессе исследований ведется с учетом его последующей музеефикации. К этому следует добавить, что проект создания археологического музея-заповедника, как правило, не является окончательным и корректируется в зависимости от итогов каждого нового полевого сезона.
Проведение раскопок и музеефикация археологических памятников
В процессе музеефикации необходимо учитывать разницу в подходах к памятнику археологии у археологов и музейных работников. Для первых главное — выявление и максимальное исследование памятника. Причем, чаще всего эти исследования завершаются его разрушением. И это разрушение изначально заложено в методике проведения раскопок. Задача музейных работников — сохранение, популяризация и дополнительное исследование выявленных памятников. Для выполнения этой функции, естественно, надо иметь сам музейный предмет. Его-то зачастую и не хватает после завершения раскопок.
Что же касается соотношения методики археологических исследований и интересов музеефикации, то эта сложная проблема, на наш взгляд, может быть решена в пользу музеефикации.
Рассмотрим несколько наиболее характерных примеров, когда методика проведения археологических исследований вступает в противоречие с задачами музеефикации.
Довольно часто в исторически ценной части поселения позднейшими строительными работами уничтожается более ранний культурный слой. Скажем, средневековый слой нарушает слой раннего железного века, а постсредневековый объект (например, хорошо сохранившаяся деревянная мостовая 2-й пол. XVII в.) строится на безусловно исторически ценных, но невыразительных (с точки зрения музейщика) и с трудом реконструируемых остатках средневекового объекта. Таким образом, основное методическое требование — разборка и раскопка до материка зачастую не имеет смысла, так как основание только что разобранного объекта может покоиться на частично либо полностью разрушенном более раннем слое. Хорошо, если речь идет о деревянном сооружении, каменных остатках, сложенных без применения связующих растворов (либо с сильно поврежденными связующими швами) — эти объекты, после консервации их элементов можно заново собрать. Но как быть с сооружениями из глины, кирпича-сырца, разборка которых приведет к их полному уничтожению? В результате — соблюдается методика, но гибнет интересный объект, который можно было бы сделать частью музейной экспозиции.
Можно предложить такой компромиссный подход. Если на памятнике обнаружен хорошо сохранившийся объект (например, остатки средневековой постройки) и точно известно о наличии под ним более раннего культурного слоя, то предпочтительнее будет сохранить этот объект, не выбирая ранний слой. Представляется, что можно пожертвовать неисследованными 100-200 кв. м раннего слоя для сохранения пусть и более позднего, но аттрактивного объекта. А общую картину существования на месте позднего, поселения более раннего города могут дать другие раскопы на этом памятнике. Впрочем, этот вопрос остается открытым для дискуссий…
Также в целях сохранения только что раскопанных объектов раскопки можно вести методом «подвижного» раскопа, когда выбираемый грунт не выносится за пределы раскопа, им засыпаются уже раскопанные и зафиксированные сооружения (например, землянки, ямы и т.п.). Такой способ естественной консервации представляется наиболее простым и эффективным, если нет возможности провести оперативную полевую консервацию с использованием химических средств. Правда, при этом нарушается важное методическое требование: невозможна фотофиксация общего вида раскопа.
Раскопки земляных валов и рвов можно вести небольшим участком (такой ширины, которая потребуется для обеспечения безопасного проведения работ). Это позволит снизить риск разрушения археологического объекта. Важно помнить, что раскрытие объекта из-под дернового покрова — первый шаг к его постепенному разрушению (если не при помощи лопаты, то от воздействия окружающей среды). Это касается не только земляных объектов, но и сооружений сложенных из известняка, мела и ряда других материалов. Таким образом, методика раскопочных работ на памятниках, где запланирована музеефикация объектов, должна учитывать интересы музеефикации.
В литературе уже подчеркивалась необходимость создания комплексных экспедиций, куда включались бы не только археологи, но и специалисты-музеологи, реставраторы. Примеров создания подобных групп в «средневековых» экспедициях мы пока не имеем. Реализованные проекты, как правило, не являются плодом коллективного творчества археологов, реставраторов, музейных работников. Примером может служить Довмонтов город, музеефикация которого вызвала резкую критику археологов. Большинство из известных нам проектов создания археологических заповедников преследуют основную цель — сохранение археологического наследия для проведения раскопок. Однако это половинчатая мера, которая нуждается в корректировке.
Таким образом, проблема соотношения методики проведения раскопок и музеефикации памятников археологии пока еще весьма актуальна.
Создание экспозиции.
Эта проблема сводится к решению двух основных вопросов: «Что показывать?» и «Как показывать?». Ответы на эти вопросы можно получить, рассмотрев критерии отбора археологических памятников (объектов) для музеефикации, формы использования памятников археологии в музейной деятельности и способы показа памятников.
Критерии отбора археологических памятников (объектов) для музеефикации:
—историческая значимость;
—сохранность памятника (объекта);
—информативность;
—доступность;
—современное значение.
Если четыре первых критерия не нуждаются в более подробном объяснении, то на тезисе о необходимости учета современного значения археологического памятника (объекта) следует остановиться чуть подробнее. При проектировании музея, его организаторы должны представлять себе, чем этот музей сможет выделиться из ряда других музеев такого же типа (от этого зависит деятельность музея, его популярность у населения). Например, «Аркаим» — не просто памятник эпохи бронзы, но и место паломничества астрологов, магов всех мастей. Организаторы музея удачно использовали идеи об Аркаиме, как прародине арийской расы, как о святом месте, «заряженном» некоей потусторонней энергией. В результате — огромная популярность у туристов, и как следствие — возможность проводить научные исследования. Другой пример — Булгарское городище. Среди большинства мусульман России Булгар известен не просто как один из главных городов Волжской Булгарии, но прежде всего, как место принятия ислама предками современных татар. Как и сто и двести лет назад, городище ныне является местом паломничества для групп мусульман. В связи с этим организация заповедника на этом месте в принципе была оправдана. Однако ныне эта «символичность» почти никак не используется.
Критерии отбора могут варьироваться, так как есть определенная разница между музеефикацией памятника в условиях города и вне городской среды.
Можно выделить два основных типа археологических музеев:
—городской археологический музей;
—археологический музей, расположенный вне черты города.
Есть определенная разница в способах и методах музеефикации памятников археологии в городских и внегородских условиях.
Музеефикация археологических памятников в условиях города
В городе, как правило, музеефицируется лишь отдельный памятник. Создание археологического заповедника здесь (за редкими исключениями) невозможно, что обусловлено, во-первых, недостаточной сохранностью культурного слоя и, во-вторых, трудностями, связанными с вычленением обширной территории из городского организма. Поэтому для городских археологических музеев, как правило, характерен показ не комплекса памятников, а одного объекта, отобранного в соответствии с определенными критериями — сохранность, информативность, историческая значимость, приемлемое для музеефикации месторасположение. Причем, отметим, что в случае с городским памятником археологии такой критерий, как доступность не столь важен — до любой точки города можно довольно легко добраться. Гораздо большее значение приобретают геологические условия, влияющие на экспонирование, и сочетание с окружающей средой. Особенностью показа археологических памятников в условиях города является то, что их экспонирование осуществляется чаще всего в закрытых павильонах, т.е. памятник теряет визуальную связь с культурным ландшафтом города. Это обусловлено объективными причинами: при открытом показе расположенный в городском центре памятник может мешать уличному движению, подвергаться интенсивному воздействию выхлопных газов. Таким образом, следует признать, что «павильонный» способ показа памятника в городе пока не имеет альтернативы. Здесь лишним доказательством служит опыт зарубежных стран.
Например, в центре Стокгольма у рикгсдага существует подземный археологический музей, основу экспозиции которого составили археологические находки, обнаруженные в ходе строительства подземных гаражей. Кроме вещей, в экспозиции представлена и часть городской стены средневекового Стокгольма. В России примером подобного экспонирования может служить Музей археологии Москвы.
Можно привести и примеры, когда памятники архитектурной археологии в условиях города экспонируются и на открытом воздухе. Здесь показателен опыт Польши. Так, в Кракове на Вавельском холме экспонируются остатки средневековых культовых сооружений. В этом случае были реставрированы верхние части кладки. На подлинной кладке посажены скальные растения. Такой метод «естественной» консервации позволил выявить особенности планировки раскопанного комплекса и придал ему определенное художественное значение150.
Основные положения, выдвинутые польскими реставраторами, сводятся к следующему:
—развалины сохраняются в том виде, в котором они дошли до нашего времени;
—реставрационные мероприятия должны предусматривать упорядочивание развалин в определенные формы с объединением их элементов незаметным для глаза способом; любые работы, направленные на реконструкцию развалин должны быть исключены;
—допустимо восстановление только существующих частей, а не их фрагментов (при этом современные скрепляющие элементы должны использоваться как можно меньше и быть отличимы от более древних частей).
Подобный подход возможен в том случае, когда памятник располагается в городской заповедной зоне или в районе, где отсутствуют крупные промышленные предприятия и нет интенсивного дорожного движения. В условиях города чаще всего музеефицируются остатки архитектурных памятников. Однако нужно отметить, что в российских условиях подготовка к показу памятника археологии в городе сводится лишь к укреплению кладки, дополненной в лучшем случае гидроизоляционными работами. О каких-либо продуманных экспозициях речь, как правило, не идет. Это относится и к организации пространства вокруг памятника. В зарубежных странах проблеме экспонирования памятника археологии традиционно уделяется гораздо больше внимания.
В связи с таким отношением определяется и место памятника в городской среде. Чаще всего он — фон, антураж, но не полноценный музейный экспонат со своей «легендой» и своим особым местом в «коллекции», имя которой — исторический город.
В богатой археологическими памятниками Москве можно привести лишь один пример консервации памятника архитектурной археологии in situ — основание Варварской башни Китай-города в переходе к станции метро «Китай — город». Он не включен в традиционный экскурсионный маршрут по Москве, да и включение памятника в современный контекст оставляет желать лучшего (многие москвичи его даже не замечают).
Могут быть предложены следующие критерии музеефикации памятников в условиях крупной городской агломерации (в данном случае подразумевается Москва как один из самых крупных мировых мегаполисов):
—Музеефикации подлежат наиболее аттрактивные и сохранившиеся в достаточно полном виде памятники — остатки мостовых, строительных сооружений, гончарные горны, печи и т.п.
—Древность памятника не имеет определяющего значения (могут музеефицироваться и сооружения XIX в., если они необычны и редко встречаются во время археологических работ — например, деревянные водостоки и водопроводные трубы).
— В случае обнаружения уникальных археологических памятников (в каком бы состоянии они не находились), их музеефикация необходима.
—При музеефикации следует учитывать особенности грунта в данном месте (это важно в том случае, когда памятник находится
на значительной глубине рядом со строящимся зданием). Иногда заглубление в непосредственной близости от строения может
привести к печальным последствиям. В таких случаях, естественно, музеефикация памятника не проводится.
Формы использования памятников археологии
(археологических объектов)
Наряду с различными типами музеефицированных археологических памятников выделяются следующие формы их использования:
—уникальная историко-культурная территория (или экомузей),
—археологический музей-заповедник, археологический парк, «живой памятник».
Археологические памятники в системе УИКТ, как правило, не играют определяющей роли. Их использование сводится в основном к исследованию и наблюдению за их состоянием. Пока эта форма использования наследия в России недостаточно популярна. Из наиболее перспективных проектов можно было бы упомянуть военно-исторический и природный музей-заповедник «Куликово поле» и экомузей «Тазгол», где городища-убежища, курганные могильники и т. п. планируется включить в число объектов экспозиции под открытым небом.
Археологический памятник в археологическом музее-заповеднике используется наиболее полно, он является главным предметом экспонирования и исследования, с ним связана основная музейная деятельность. Например, в музее-заповеднике «Танаис», в состав которого ныне входит несколько историко-культурных комплексов, все-таки основным объектом показа является городище.
Памятники археологии в системе археологического парка. В отличие от археологического музея-заповедника в археологическом парке памятники могут дополняться этнографической экспозицией, современными реконструкциями древних сооружений. Эта форма пока недостаточно популярна в России («Томская писаница» и «Аркаим», возможно, единственные примеры археологических парков).
«Живой памятник». В этом случае на памятнике (объекте) проводятся лишь необходимые консервационные и реставрационные работы. Говорить о полном цикле музеефикации в этом случае не приходится, так как ни экспозиционной, ни туристской деятельности на таких памятниках не ведется. Как правило, эти объекты являются частью городской среды. Наиболее эта форма развита в ряде европейских стран (Италии, Болгарии, Греции, Турции). Из зарубежных примеров можно было привести «Арены Лютеции» — античный амфитеатр, расположенный в парижском квартале Жар-ден де План. Арены были возведены во II-III вв. н.э. В 280 г. н.э. во время нашествия варваров они подверглись разрушению. В 1869 г. Арены были вновь открыты, а в 1883 окончательно раскопаны. Уже в нашем веке объект полностью отреставрирован и открыт для показа. Сохранились несколько рядов мест для сидения, открыты клетки для диких животных (восстановлены решетки этих клеток) и вход на арену. Реставраторы отказались от создания музея на месте объекта, проведя лишь необходимые консервационные работы. Интересно, что Арены и сейчас используются по своему назначению: жители прилегающего квартала каждый вечер играют там в спортивные игры. В России эта форма использования археологического наследия пока не практикуется (исключением здесь, видимо, служит лишь основание Варварской башни в Москве).
Способы показа археологических памятников
Традиционно выделяются три способа:
1) открытый (объекты полностью открыты для осмотра);
2) полуоткрытый (показ объектов в бортах раскопа, либо, если
речь идет об архитектурном комплексе, демонстрация интерьера раскопанного сооружения с засыпкой наружных стен);
3) закрытый (такой способ состоит из засыпки раскопанных объектов и выведения современной «экспозиционной» кладки на поверхность);
К трем основным способам мы можем добавить и четвертый, который условно назовем — павильонный (в этом случае памятник экспонируется в специально построенном помещении или внутри здания).
Каждый из этих способов имеет свои недостатки и достоинства. Открытый способ дает наибольшую информацию о памятнике, но вреден для его физического состояния. Полуоткрытый способ менее опасен для памятника, но его внешний вид менее привлекателен, а «информативная» ценность памятника снижается. Наконец, при закрытом способе разрушение памятника приостанавливается, но экспозиция теряет предмет экспонирования — подлинный памятник. Неизбежное разрушение памятника при открытом и полуоткрытом способе показа вынуждает прибегать к «павильонному» способу, при котором, однако, памятник археологии теряет визуальные связи с современной архитектурной средой.
Подробнее остановимся на проблеме использования «закрытого» способа показа археологических объектов на примере Довмонтова города. Метод, применявшийся при музеефикации археологических остатков Довмонтова города, состоял в надстройке стен вскрытых сооружений защитной кладкой, которая перекрывалась более широкими, нежели стена, железобетонными плитами толщиной 6-7 см. Вскрытые остатки полов вновь засыпались землей. Таким образом, на поверхности оставалась современная кладка, повторяющая очертания древних построек.
К сожалению, часть проекта так и осталась нереализованной. Например, реставраторами предлагалось выводить защитную кладку на разные уровни, чтобы снять ощущение статичности экспозиции, применить покрытие несколько иного характера — вместо железобетонных накладок использовать прозрачный пластик, который позволял бы видеть подлинную средневековую кладку. Однако, видимо, из-за отсутствия средств эти предложения не получили развития. Не было реализовано и другое предложение: применить менее дорогостоящий метод показа древней кладки, соорудив на лицевой поверхности построек смотровые окна.
Созданная экспозиция под открытым небом вызвала критику археологов. Так, В.Д. Белецкий (в течение многих лет возглавлявший Псковскую археологическую экспедицию) посчитал неприемлемым показ архитектурных остатков подобным образом. По его мнению, в этом случае памятник теряет свою достоверность, искажается его внешний вид. Кроме того, автор посчитал необоснованной засыпку землей части памятников. По его мнению, архитектурные остатки Довмонтова города должны быть восстановлены в том виде, в каком они предстали после завершения раскопок, т.е. максимально открытом. Причем, в этом случае возможно и экспонирование интерьеров раскопанных сооружений. Н.М. Булатов также считал неудачной консервацию Довмонтова города, предложив открыть древние фундаменты для обозрения.
Метод, примененный при консервации церквей Довмонтова города, впрочем, имеет с некоторые основания. Можно усомниться в уверенности Н.М. Булатова относительно долговечности материалов, из которых сложены остатки. Местный плитняк, связующие растворы, несмотря на высокое качество исполнения все равно довольно интенсивно разрушаются. Здесь иллюстрацией могут послужить остатки архитектурного объекта Псковского Кремля — Варлаамской башни. На ней пока не проводилось реставрационных работ и поэтому и кладка, и связующий раствор башни подлинные. Налицо явные следы выветривания, растрескивания блоков плитняка из-за попадания внутрь влаги и интенсивной растительности. Довмонтов город, расположенный в отличие от Варлаамской башни не на берегу реки (а, следовательно, в какой-то степени защищенный от выветривания), тем не менее, также подвергался бы активному воздействию атмосферных осадков и растительности. Кстати, на современной защитной кладке некоторых объектов Довмонтова города тоже наблюдаются разрушения. В основном они происходят от интенсивного воздействия растительности.
Реставрационно-консервационные работы в Довмонтовом городе, возможно, будут продолжены: Псковским филиалом Института «Спец-проектреставрация» разработан проект музеефикации трех наиболее сохранившихся храмов — церквей Рождества Христова, Покрова Богородицы и Сошествия Св. Духа. Их стены, долгое время находившиеся под насыпью так называемой «Рождественской батареи» (земляного бастиона XVIII в.) сохранились местами на высоту 3-5 м. Это наиболее хорошо сохранившиеся здания Довмонтова города. Начата их реставрация (впрочем, из-за отсутствия средств реставрационные работы приостановлены). То, что уже сделано реставраторами вызывает ряд вопросов. Так, например, одна из построек, сложенная из плитняка, достраивается современным кирпичом.
Что же касается павильонного способа показа, то он может использоваться не только в городских условиях. Например, он применяется в Булгарском музее-заповеднике, где археологические остатки экспонируются внутри Восточного мавзолея. В состав экспозиции входит несколько белокаменных сарокфагов, деревянные остатки гробов, хозяйственные ямы и остатки кирпичного гончарного горна. Осмотр экспозиции осуществляется с обзорной площадки, проходящей по середине мавзолея на уровне современного пола.
Также можно упомянуть и пока не реализованный проект музеефикации Маяцкого городища (Дивногорский историко-культурный и природный музей-заповедник). Проект состоит в следующем: над сохранившимися остатками стены в юго-западной и юго-восточной частях крепости возводится металлический каркас, облицованный меловыми блоками, имитирующими кладку подлинной крепостной стеньг. Причем, нижние ряды блоков должны полностью повторять кладку сохранившихся остатков. «Имитационная» стена не соприкасается с подлинной кладкой, поэтому ее ширина на 1,5 м больше, нежели ширина существовавших крепостных стен. Юго-западный участок стены восстанавливается от южного угла до воротного проема (длина этого участка составляет 30 м), юго-восточный участок восстанавливается от южного угла на длину 22 м. Таким образом, речь идет о реконструкции лишь части крепости. Высота стен с зубцами — 6 м. «Имитация крепости» служит одновременно и павильоном для экспонирования подлинных остатков Маяцкого городища.
Подобное решение несколько отличается от обычных методов консервации и экспонирования белого камня. Это и понятно, ведь в данном случае реставратор имеет дело с совершенно особым материалом — мелом — отторгающим любой традиционный консервационный раствор, кроме приготовленного на меловой основе. Мел по своей структуре гораздо мягче известняка, он гораздо сильнее, нежели известняк, подвержен разрушительному воздействию атмосферных осадков и выветривания. Открытый способ экспонирования меловых остатков на данный момент невозможен.
Следующий вопрос касается разборки найденного комплекса. Разборка — необходимое действие, даже если памятник запланировано музеефицировать. Разборка оправдана в тех случаях, когда ниже найденного сооружения предполагается наличие более древних культурных слоев. Ее можно применять, если комплекс мешает проведению строительных работ (находится на пути движения машин, вывозящих грунт, подъемных кранов и т.п.), с условием восстановления комплекса по их завершении. Однако существует оговорка: не всегда возможно восстановить разобранный объект.
Восстановление объекта на его исконном месте является важнейшим условием музеефикации. Следование этому принципу избавит от его вынужденного вырывания из места его бытования. Кроме того, археологический объект является историческим источником (особенно если речь идет об уникальном объекте), следовательно, любое изменение снизит его информативность. Естественно, восстановление должно производиться из тех материалов, из которых состоял объект.
Частью проблемы организации показа является создание площадок для осмотра экспозиций — от их расположения зависит восприятие музеефицированного объекта посетителями.
Большая часть из них касается объектов, музеефицированных с помощью «павильонного» способа. С этой проблемой связана проблема закрепления стенок раскопов. Нужно признать, что идея, высказанная Н.М. Булатовым161, о необходимости делать скосы бортов раскопа на данный момент является наиболее продуктивной. Остается только добавить, что наиболее оптимальным является устройство скошенных бортов крутизной не более 45 °. Однако здесь необходимо учитывать, месторасположение музеефици-рованного памятника (объекта). Дело в том, что при скошенных бортах увеличивается площадь раскопа. Причем, чем глубже раскоп, тем большую площадь он будет занимать (если будут сделаны скошенные борта). Если раскоп музеефицируется на территории крупного археологического заповедника, то эта проблема не стоит столь остро. Но как быть при организации показа павильонным способом? Очевидно, выход здесь нужно искать в создании бортов небольшой градусности, а осмотр объекта производить не с борта раскопа, а с площадки, чуть приподнятой над раскопом, либо опущенной в него. При такой организации показа площадь раскопа увеличивается несущественно, но при этом посетители могут осмотреть музеефицированный объект. В этом случае снижается опасность обрушения стенки раскопа, с которой производится осмотр. Главной особенностью экспонирования археологических памятников in situ является их «жесткая» привязка к определенному месту. Экспозиционеры, работающие с археологическими памятниками, вынуждены строить экспозицию, исходя из расположения музеефицируемых памятников. Иначе говоря, само расположение вскрытых памятников диктует условия и методы экспонирования. В этом отличие от стационарной музейной экспозиции, где есть возможность комбинации вещевых памятников и размещения их в определенном порядке (хронологическом, тематическом, коллекционном и т.п.) и этнографического музея под открытым небом, где этнографические архитектурные комплексы могут размещаться достаточно свободно. Что же касается экспозиций существующих археологических музеев, то их основой, «стержнем» является стремление к выявлению и показу планировки археологического комплекса.
Еще одной особенностью экспонирования археологического комплекса (памятника) является компактность его расположения. Это позволяет дать более полную и понятную картину планировки древнего города (либо отдельного района). Естественно, если комплекс не нарушен поздними переотложениями культурного слоя, что случается крайне редко.
Отдельную проблему составляет использование в экспозиции музея-заповедника реконструкций и памятников, привезенных извне.
Реконструкции, выполняемые зачастую на высоком научном уровне, являются скорее гипотезой. Они могут использоваться во время исследований, но их существование в экспозиции музея-заповедника, на наш взгляд, спорно. Невольно организаторы музея вводят экскурсантов в заблуждение, особенно когда речь идет о не совсем удачных реконструкциях.
Вместе с тем, реконструкции разнообразят экспозицию, делают ее более наглядной. Возможно, выход в создании полной реконструкции памятника вне археологически ценной его части в уменьшенном масштабе. Это будет интересно и для исследователей, и для посетителей. Выше мы уже упоминали, что реконструкции древних сооружений используются в основном в археологических парках. Так, например, в 1997 г. в Аркаиме велись работы по воссозданию сарматского кургана в натуральную величину, погребальных сооружений эпохи бронзы, раннего железного века и раннего средневековья.
Более корректным, на наш взгляд, является исключение реконструкций из экспозиции под открытым небом, перенос их в закрытую экспозицию. Здесь примером такого осторожного отношения к реконструкциям может служить проект музеефикации Юловского городища (Пензенская обл.), где места жилых и хозяйственных построек лишь обозначаются нижними венцами срубов, а рядом на стендах помещены реконструкции этих строений. В «Танаисе» существуют реконструкции городских башен, выполненные в уменьшенном масштабе.
Также возможно использование элементов реконструкции на археологическом памятнике (объекте). Например, можно было бы «достраивать» гончарный горн, печь, архитектурный свод из плексиглаза прозрачной пластмассы и т.п. Подобный способ весьма экономичен, безопасен для состояния объекта (нагрузка на древнюю кладку минимальная), он может предохранить объект от вредных воздействий извне. При этом можно будет наблюдать подлинный объект. Есть еще один вариант: создание точных уменьшенных копий археологических памятников и размещение их вне исторически ценной части музея-заповедника. Эти копии могут создаваться из тех же материалов (дерева, камня и пр.), что и подлинный памятник. Думается, что созданием таких «городков в миниатюре» можно заинтересовать археологов, ведь в этом случае будет возможно осуществить осязаемую реконструкцию раскопанного памятника. О популярности таких моделей городов среди посетителей музеев свидетельствуют примеры зарубежных стран, где в парках представлены точные копии европейских архитектурных памятников.
В зарубежной практике мы можем встретиться с комбинированным способом экспонирования археологического памятника. Так, в Германии на территории, принадлежащей общине Гешинген в 1973 г. были обнаружены остатки римской виллы III в. н.э. Раскопки позволили полностью выявить планировку памятника, а также отдельные хорошо сохранившиеся части здания. Было принято решение о музеефикации виллы. Большинство вскрытых частей памятника законсервированы и ныне экспонируются без каких-либо попыток реконструкции, а часть главного дома (включая интерьер) восстановлена по материалам раскопок Помпеи.
Иначе построена экспозиция в шведском музее «Экеторп» на о. Эланд, созданном на месте раскопок крепости викингов (300-1200 гг. н.э.). Организаторы музея попытались воссоздать средневековые укрепления и внутреннюю организацию крепости. средневековые укрепления и внутреннюю организацию крепости. Здесь реконструкции используются как основа экспозиции под открытым небом, хотя наряду с восстановленными сооружениями экспонируются основания подлинных домов викингов.
На наш взгляд, не самым удачным является включение реконструкций в экспозицию археологического музея в Стокгольме. Идея авторов экспозиции «представить дух средневекового Стокгольма, повседневную жизнь его обитателей» нашла свое отражение в создании реконструкций городских построек. Из-за этого археологический музей напоминает скорее этнографический музей Скансен, а деревянные новоделы несколько контрастируют с подлинными остатками городской стены 1-й половины XVI в.
Что же касается объектов, привезенных с мест других раскопок и включенных в экспозицию музея-заповедника, то здесь необходимо помнить о том, что археологический объект является, прежде всего, историческим источником. Его научное значение, в свою очередь, находится в большой зависимости от места расположения, а «вырывание» объекта (каменной бабы, деревянного сруба, мостовой) и помещение в чуждую историческую среду снижает его информативность.
Организация музейной деятельности
Одним из этапов музеефикации является установление охранной зоны вокруг археологического музея-заповедника. Это необходимое действие, обеспечивающее охрану и музейное использование памятников археологии. В каждом конкретном случае площадь охранных зон определяется индивидуально, однако можно выявить основные принципы, с учетом которых устанавливается охранная зона археологического музея-заповедника: естественные природные границы (берег реки, мыс, возвышенность и т.п.);
установление охранной зоны с учетом визуальных связей памятника и окружающего пространства;
— установление охранной зоны с учетом исторической ценности прилегающего пространства (например, основой такой зоны может стать территория посада вокруг городища). Кроме того, необходимым представляется и внутреннее зонирование археологического музея-заповедника.
В этом случае наиболее ценная часть заповедника (чаще всего, это хорошо сохранившиеся любые изменения ландшафта, любая экономическая деятельность, запрещены. Создание другой зоны возможно в менее насыщенной памятниками части заповедника — эта зона является туристическим центром, где можно предусмотреть возведение временных сооружений (без вскрытия культурного слоя) для продажи книг и буклетов, а также здание музея. Причем, идеальным вариантом было бы ненавязчивое вписание музейного здания в комплекс памятников (например, размещение его в восстановленном после исследований крепостном валу, имитация кургана). Внутреннее зонирование позволит эффективно организовать туристские потоки, и, как следствие, охрану музейных объектов.
Например, в Булгарском музее-заповеднике можно выделить «ядро» заповедника: Успенская церковь (в ней размещена стационарная экспозиция музея), Северный и Восточный мавзолеи, остатки Соборной мечети. Это наиболее часто посещаемые объекты, расположенные в непосредственной близости друг от друга.
Отдельно от «ядра» отстоят Черная и Белая палаты и Малый минарет с Ханской усыпальницей. Эти объекты посещаются чуть реже. Выделяется также зона расположения трех законсервированных сооружений неустановленного назначения и зона т.н. Малого городка (археологического памятника, находящегося за пределами городского вала, но являющегося частью заповедника). Эта зона посещается экскурсантами крайне редко и практически выпадает из экскурсионного маршрута.
Итак, можно было бы сформулировать следующие рекомендации при разработке и внедрении проектов музеефикации археологических памятников:
Приоритет консервации с максимальным сохранением внешнего
вида объекта на момент раскопок перед реставрацией. Поэтапность при создании музея на базе археологического па
мятника (объекта). Проектирование экспозиции таким образом, чтобы музей воспринимался как единая среда, ощущалась связь между основной экспозицией и экспозицией под открытым небом (либо музеефицированным объектом). музейно-туристских комплексов на базе археологических заповедников, организация научно-туристических программ как фактора, способствующего сохранению и популяризации археологического памятника).
— Более тесное взаимодействие археологов, музейных работников, реставраторов и общественности при создании новых музеев. Представляется, что с учетом этих положений возможно создание популярных и одновременно содержательных музейных экспозиций на музеефицированных памятниках археологии.
Заключение
Музеефикация археологических памятников (отдельных объектов) является наиболее действенным средством их сохранения для будущих поколений. В этих условиях музеефицированные памятники археологии становятся важной частью историко-культурного наследия, имеющей большое образовательное и воспитательное значение.
Анализ публикаций, архивных материалов показывает, что процесс музеефикации памятников археологии, по нашему мнению, включает в себя четыре основных периода. Несмотря на отдельные спорные, а порой и негативные моменты, этот длительный процесс можно охарактеризовать в целом как поступательное движение. В обществе сформировался взгляд на археологические памятники как на часть культурного наследия, требующую охраны. Культурная подготовленность общества повлияла и на развитие новой формы деятельности археологических музеев — консервация и музеефикация археологических объектов, памятников in situ, включение экспозиций под открытым небом в состав первых археологических музеев. Первенство в деле сохранения и экспонирования памятников археологии принадлежит исследователям, изучавшим в начале XIX в. античные памятники Северного Причерноморья. Позже (во второй пол. XIX — нач. XX вв.), с развитием интереса к средневековым древностям внимание российских исследователей обращается к средневековым (прежде всего древнерусским и булгарским) археологическим памятникам. Вместе с тем, популярная в XIX в. методика археологических исследований не позволяла произвести восстановление памятника.
Изменение методики проведения раскопок, расширение «поля деятельности» отечественных археологов (экспедиционная деятельность, становление городской археологии) в 1920-е-1940-е гг., законодательные акты, принятые в этот период подготовили базу для последующего создания на базе археологических памятников музеев. В указанный период были заложены основы для деятельности крупных музеев-заповедников, имеющих в своем составе музеефицированные археологические памятники. Этот процесс начался в конце 1950-х гг.- 1960-е гг. и продолжался вплоть до начала 1980-х гг. 1960-е-1970-е гг. представляют собой определенный рубеж в истории музеефикации памятников археологии: начинают работать археологические музеи-заповедники, закладываются основы для формирования реставрационных школ, недвижимые памятники (в том числе и памятники археологии) становятся неотъемлемой частью музейных экспозиций. Однако в ряде случаев процесс музеефикации в некоторых из этих музеев, едва начавшись, не получил продолжения.
Несмотря на то, что в конце 1980-Х-1990 гг. все активнее заявляют о себе кризисные явления в музейной сфере (связанные, безусловно, с общим экономическим и политическим кризисом в стране), в ряде регионов России создаются археологические музеи-заповедники на памятниках средневековой археологии. К сожалению, ни в музее-заповеднике «Дивногорье», ни в Старой Ладоге, ни в Билярском музее-заповеднике работы по музеефикации археологических объектов ныне практически не ведутся. Нет также Федеральной программы музеефикации археологических памятников. К сожалению, также не проводится музеефикация археологических объектов в крупных городах России (Великом Новгороде, Пскове, Ярославле, Костроме и др.).
Но примечательно, что и в этот сложный период сотрудники этих и других музеев не просто «борются за выживание», но и ведут активный поиск новых форм деятельности музеев. Развитие археологического туризма, разработка и внедрение научно-туристических программ, возможно, первый шаг на пути выхода из нынешней непростой ситуации. Уже само посещение музея для человека — одно из средств уйти от обыденности и суетности окружающего мира. Археологические музеи (а музеи-заповедники в особенности) эту возможность посетителю дают. Ведь археология в обществе зачастую воспринимается как таинственная наука. Не последнюю роль здесь может сыграть и естественное желание человека (отождествляющего себя с определенной культурой) обратиться к своим корням, к наследию предков. А где, как не на месте древнего городища, курганного могильника, деревянной мостовой человек сможет ощутить это единение с прошлым? Понять, уловить это желание — одна из задач музейных работников.
Можно предположить, что в данной ситуации перспективы имеют те музеефицированные памятники археологии, которые удается соотнести с современными культурными запросами общества (например, возросший интерес к астрологии сотрудники музея-заповедника «Аркаим» используют для популяризации этого памятника). Своего часа ждут и «северная Мекка ислама» (Булгар), и «первая столица Руси» (Старая Ладога), и «поле русской славы» (Куликово поле). Эти и ряд других памятников постепенно становятся историческими символами. Почему бы не использовать эту «символичность» памятника в музейной деятельности?
На протяжении многих лет музеефикация памятников археологии рассматривалась лишь как чисто технологическая проблема, а археологическое наследие использовалось, как правило, лишь как объект для исследований. (К сожалению, корни этой проблемы кроются, видимо, в существующей системе подготовки специалистов в вузах).
Задачей, стоящей перед современными исследователями, является творческий пересмотр такого подхода к археологическому наследию. «Исследовательский» аспект — лишь часть большой работы. В наши дни все большее значение приобретает «хранительский» аспект. Сохранение и популяризация памятника (что, естественно, невозможно хотя бы без частичного его исследования) — вот к чему надо стремиться, вот основные цели музеефикации.
Для достижения этой цели требуется в общем-то немного. Необходимо понять, что каждая группа археологических памятников (памятники каменного или раннего железного века, античные, средневековые и т.д.) имеет свои особенности. Выявление этих особенностей, их учет в проектах музеефикации и дальнейшей работе уже организованных музеев является залогом успешной деятельности археологических музеев. Этому способствует и то, что создание экспозиций археологического музея-заповедника представляет собой в известном смысле бесконечный процесс, связанный лишь с интенсивностью археологических исследований на том или ином памятнике. На наш взгляд, успех процесса музеефикации памятников археологии зависит и от того, насколько серьезным будет сотрудничество в этой области между специалистами различного профиля. У археологов и музейщиков, безусловно, есть желание сохранять и экспонировать подлинные археологические памятники, но по ряду причин эта работа идет пока еще очень медленно167. Представляется, что только основываясь на принципах приоритета консервации с максимальным сохранением внешнего вида объекта перед реставрацией, поэтапности при создании музея на базе археологического памятника (объекта), проектирования экспозиции музея как единой среды, где ощущалась бы связь между предметной экспозицией и экспозицией под открытым небом (либо музеефицированным объектом), вовлечения музеефицированных археологических памятников в туристскую деятельность и, наконец, при более тесном взаимодействии археологов, музейных работников, реставраторов и общественности при создании новых музеев, возможна продуктивная деятельность в сфере музеефикации.
А.Н. Кирпичников с горечью писал о «сиротском» положении целого ряда выдающихся средневековых памятников археологии Северо-Запада России – Ямгорода (совр. Кингисепп), Копорья, Орешка, Старой Ладоги (Кирпичников А.Н. О сбережении отечественного культурного наследия // Памятники средневековой культуры. Открытия и версии. СПб., 1994 г. С. 111-116). На вопрос, заданный ученым: «Так что же сделать для того, чтобы исторические объекты содержались в порядке, были доступны, доставляли людям эстетическое наслаждение, воспитывали любовь к родному очагу, к Родине, да еще приносили доход?», есть ответы, но нет средств для решения этих проблем.
Учитывая политические процессы, происходящие ныне в России, нельзя забывать и о социальном аспекте музеефикации археологических памятников. Ведь в данном случае памятник может выступить как средство культурной коммуникации между различными группами населения России. Археологический памятник может стать и частью системы патриотического воспитания общества (прежде всего, это касается мест, где сохранилась культурная преемственность), являясь напоминанием о далеком прошлом своего народа. Для городских памятников археологии характерна еще и роль организатора городского пространства, вокруг которого могут формироваться современные районы. Поэтому критерий «социальная значимость памятника археологии», по нашему мнению, приобретает все более важное значение.
При разработке новых проектов музеефикации нельзя не упускать из внимания и опыт стран Европы и Америки в этой сфере. Безусловно, специфика России не позволит использовать его в полной мере (слишком уж разные социокультурные и экономические условия), однако нельзя замыкаться на себе и собственных проблемах. Возможно, анализ и критический подход к зарубежным наработкам дадут новый импульс к музейному творчеству в нашей стране.
Таким образом, музеефицированные памятники археологии, могут стать активным элементом повседневности, основой для реализации новых форм музейной деятельности. На их базе могут создаваться и уникальные историко-культурные территории (либо уникальные археологические территории как разновидность), и экомузеи (например, археологические объекты включены в создаваемый ныне экомузеи «Тазгол» в горной Шории).
Анализ статистики археологических музеев-заповедников и музеев, имеющих в своем составе археологические объекты показывает, что процесс сохранения и актуализации археологического наследия через его музеефикацию продолжается.
Источники и литература
Законодательные акты и нормативные документы:
1. Афинская хартия // Актуальные проблемы охраны памятников ис-
тории и культуры. Обзорная информация. М., 1976.
2. Государственная Дума. 3-й созыв. Стенографические отчеты. Сессия
II. Ч. II. Спб, 1909.
3. Евлентьев К.Г. Об учреждении археологического музеума в Болгаре.
Б.г., 1869.
4. Закон об охране и использовании памятников истории и культуры.
М.,1976.
5.Закон Российской Федерации об археологическом наследии (Проект) //
Археологический бюллетень. 1993. № 4 (16).
6.Законоположения о сохранении памятников старины. М., б.д.
7. Международная хартия по консервации и реставрации памятников и
достопримечательных мест. Венеция, 1965.
8.Охрана исторических и археологических памятников. М., 1949.
9.Охрана памятников истории и культуры. М., 1968.
10.Охрана памятников истории и культуры (Сб. документов). М., 1973.
11.Охрана памятников истории и культуры в России. XVIII — начало
XX вв. (Сб. документов). М., 1978.
12.Проект закона об охранении памятников старины в России, изданный
Московским археологическим обществом. М., 1911.
13.Рукопись «Вопрос…об установлении правительственного надзора как
за производством археологических раскопок на казенных, общественных и церковных землях, так и за охранением и восстановлением мо
нументальных памятников древности в России». Б.м., б.г. № 14.
14.Тизенгаузен В.Г. О сохранении и возобновлении в Крыму памятников
древности, и об издании описания и рисунков оных // Записки Одесского общества Истории и Древностей. Одесса, 1872. Т. 8.
15.Хартия по охране и использованию археологического наследия // Советская археология. 1991. № 3.