Прокурорский надзор в в уголовном и гражданском судопроизводстве был важной гарантией точного соблюдения законности. Надзор за соблюдением законности при рассмотрении судами уголовных и гражданских дел являлся самостоятельной отраслью прокурорского надзора как в довоенное время, так и во время войны, важной составной частью деятельности органов прокуратуры.
Этот надзор осуществлялся прокурорами во всех судебных инстанциях, начиная с районного суда и заканчивая верховными судами республик, а также Верховным Судом СССР.
Надзор прокуроров в судах направлен на неукоснительное выполнение требований закона о всестороннем, полном и объективном разбирательстве судом уголовного или гражданского дела, обеспечение прав и законных интересов граждан, соблюдение равенства граждан перед законом и судом, на постановление судом по каждому уголовному делу законного, обоснованного и справедливого приговора, определения или постановления[1].
Однако, как показывает анализ архивных документов, отражающих деятельность прокуроров по осуществлению надзора за исполнением законов в судах, этот надзор, особенно в районных и городских судах, не всегда служил гарантией законности, надежной охраной интересов государства и прав граждан. Участие прокурора в судебном разбирательстве уголовных дел, а также проверка прокурорами рассмотренных судами дел во многих случаях носили формальный характер, а потому эти меры не способствовали судам в постановлении правосудных приговоров. Прокуроры также не всегда были гарантом устранения следственных и судебных ошибок.
Но все-таки прокурорами выявлялись нарушения норм уголовного процесса, допущенные при рассмотрении уголовных дел судами всех инстанций. Это делалось такими способами, как: проверка законности и обоснованности приговоров по делам, рассмотренным судом без участия прокурора; участие прокурора в судах кассационной и надзорной инстанций; проверка своевременности и правильности обращения, приведения приговора к исполнению, а также хода самого исполнения приговора; обобщение судебной практики. Актами, способствующими устранению нарушений законов, допущенных при рассмотрении судами уголовных дел, являлись: заявления, ходатайства, заключения, протесты и представления прокуроров.
Перед органами прокуратуры при осуществлении данного вида надзора стояли важные задачи: выявление и устранение нарушений норм материального и процессуального права; устранение причин и условий, способствующих совершению преступлений, и принятие мер по их устранению; усиление борьбы с преступностью, а в связи с этим – влияние суда на сокращение, а затем искоренение преступности; охрана прав и законных интересов участников процесса.
На каждом из трех этапов войны работа по надзору органов прокуратуры за судами зависела от тех задач, которые были поставлены перед органами судебной системы.
На первом этапе войны (с 22 июня 1941 г. по 18 ноября 1942 г.) судам также требовалось перестроить свою работу на военный лад. Первоначальной задачей судов являлось не применение наказания к лицам, которые совершили малозначительные преступления. Это было обусловлено нехваткой бойцов Красной Армии, поэтому такие лица отправлялись на фронт и тем самым искупали свою вину перед обществом. Но основной задачей все-таки являлось рассмотрение гражданских и уголовных дел в максимально короткие сроки и применение к лицам, виновным в совершении тяжких, и особо тяжких преступлений, строгих мер наказания. Это было связано с тем, что многие из преступлений в военное время приобрели особо опасный характер и требовали применения действенных санкций государства. Например, такие преступления, как: контрреволюционная агитация, растраты и хищения, спекуляция, уклонение от уплаты налогов и выполнения поставок, нарушение трудовой дисциплины и др.
Далее мы подробно можем увидеть работу прокуратуры в первый период по надзору за рассмотрением судами перечисленных категорий дел.
По делам о контрреволюционной агитации. В период войны органы прокуратуры активизировали борьбу с контрреволюционной агитацией. В Обзоре работы прокуратур союзных республик в военное время по надзору за рассмотрением судами уголовных дел о наиболее социально-опасных категориях преступлений1 указывается на то, что «в работе прокуроров по надзору за рассмотрением судами дел этой категории имелись серьезные ошибки. Одной из основных ошибок … является применение к лицам, виновным в контрреволюционной агитации, заниженной судебной репрессии. В III квартале 1941 г. по Туркменской ССР к мерам наказания ниже 10-ти лет лишения свободы осуждено 48,3 % лиц, признанных виновными в контрреволюционной агитации; по Армянской ССР — 57,7 %; по Таджикской ССР — 65,7 %; по Азербайджанской ССР — 73,2 %. Не менее важным являлся вопрос о слабом применении судами дополнительных мер наказания… Так, по Таджикской ССР конфискация имущества применена только к 18 % осужденных; по Туркменской ССР – 17,9 %; по Азербайджанской ССР – 3,5 %. Из 56 осужденных по Азербайджанской ССР только 4 поражены в правах, то есть 7,4
В Обзоре указывается на то, что «такая линия судов по этой категории дел значительно снижала эффективность приговора. Несмотря на такое недопустимое положение, в практике работы прокуроров не отмечалось ни одного случая опротестования приговора по мотивам неприменения судами дополнительных мер наказания. Прокуратура СССР неоднократно требовала от органов прокуратуры устранения такого крупного недостатка в работе, как формальное участие прокуроров в заседаниях суда.
Одним из следствий неудовлетворительного качества выступления прокуроров в суде являлся значительный процент отменяемых и изменяемых приговоров судами второй инстанции, причем большая часть приговоров отменяется не по кассационным протестам прокуроров, а по кассационным жалобам осужденных. В III квартале 1941 г. по Казахской ССР отменено и изменено 14,7 % приговоров; по Туркменской ССР — 19,8 %; по Киргизской ССР – 22,2 %; по Туркменской ССР – 22,7 %; по Узбекской ССР – 24,6 % от общего количества приговоров, отмененных и измененных»1.
Таким образом, последующий надзор за законностью выносимых судами приговоров по данной категории дел был крайне слаб, незаконные приговоры опротестовывались не в кассационном, а в надзорном порядке.
По делам о растратах. Как следует из вышеуказанного Обзора, «в работе органов прокуратуры по делам о растратах продолжали иметь место те же недостатки, что и до войны: а) слабая борьба с волокитой в рассмотрении судами дел; б) слабая борьба с проявлениями либерального отношения к растратчикам, выражающаяся в применении к ним судами мягких мер наказания и неприменении дополнительных мер наказания; в) слабая борьба с практикой квалификации растраты не по ст. 116 УК, а по другим статьям УК с более мягкой санкцией. Все эти недостатки нетерпимы, особенно в военное время, когда борьба с растратами … должна быть особенно заостренной. Так, в РСФСР из 4.621 осужденного по ч. 1 ст. 116 УК, 234 человека или 8,1 % были осуждены к лишению свободы на срок до 1 года, в том числе 56 человек к исправтрудработам по месту работы, что совершенно недопустимо»2.
Наряду с перечисленными недостатками в работе суда и прокуратуры имелся еще и такой существенный недостаток, как грубое нарушение сроков рассмотрения дел. Так, например, по РСФСР в июле и августе 1941 г. с нарушением установленных сроков было рассмотрено 46,3 % дел, в том числе в сроки свыше месяца — 1.342 дела (11,9 %), по Узбекской ССР в 1П квартале было рассмотрено 568 дел, то есть 39,9 % от общего количества рассмотренных дел, в том числе 132 дела (9,1 %) — в сроки свыше одного месяца1.
По делам о кражах государственного имущества. Из Обзора мы видим, что «в III квартале 1941 г. в практике применения судебной репрессии по делам о кражах государственного имущества не был достигнут перелом в сторону ее усиления в соответствии с требованиями военного времени … большое количество лиц, осужденных за кражи государственного имущества, приговаривается к мерам наказания, не связанных с лишением свободы. По Азербайджанской ССР процент лиц, приговоренных к таким мерам наказания, составляет 11,8 %, по Туркменской ССР – 12,4 %, по РСФСР – 12,4 %, по Казахской ССР – 12,8 % .. .»2.
По делам о спекуляции. В Обзоре говорится о том, что «в работе судебно- прокурорских органов при рассмотрении дел этой категории наблюдалось … применение слабой репрессии к спекулянтам, неправильная квалификация действий лиц, занимающихся спекуляцией и непримиримая волокита при рассмотрении дел этой категории… Изучение судебных репрессий за III квартал 1941 г. показало, что в большинстве союзных республик применяемая судами мера наказания не соответствовала требованиям военного времени. В Туркменской ССР 47 % осужденных за спекуляцию приговорены к минимальной мере наказания – 5-ти годам лишения свободы; в РСФСР— 54,8 %, в Казахской ССР – 57,3 %, в Таджикской ССР – 71,4 %.
Не только судебные, но и прокурорские работники не обеспечивали реальности приговора в части надлежащей охраны имущества, подлежащего конфискации. … органы прокуратуры и суда продолжали допускать грубые нарушения в установленных сроках рассмотрения этих дел. По РСФСР с нарушением установленного срока рассмотрено в июле и августе 1941 г. 25 % дел о спекуляции»3.
А причиной такой неудовлетворительной работы судов по делам о спекуляции являлось то, что органы прокуратуры еще не добились необходимого перелома в своей работе по надзору за судом, как этого требовали условия военного времени.
По делам о преступлениях, предусмотренных ст. 59-6 УК РСФСР. Данные преступления являлись особо опасными и поэтому подлежали особому учету. Между тем большинство прокуратур союзных республик не вели надлежащего оперативного учета таких дел. Наиболее распространенными видами преступлений, квалифицируемыми по ст. 59-6 УК РСФСР, являлись: а) уклонение от уплаты налогов и выполнения поставок; б) отказ от поставок автогужтранспорта по требованию военных властей; в) нарушение правил светомаскировки1.
По делам о нарушениях Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 26 июня 1940 г. «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений» . Борьба с дезорганизаторами производства — нарушителями трудовой дисциплины, являвшаяся и в довоенный период времени одной из основных задач органов прокуратуры, в условиях войны приобрела еще большее значение. Как следует из Обзора работы прокуратур, обозначенного выше, «резкое ослабление со стороны органов прокуратуры борьбы с дезорганизаторами производства являлось одной из причин роста в III квартале 1941 г. числа нарушений трудовой дисциплины на ряде крупных предприятий. Так, в Свердловской области в мае 1941 г. было направлено в суды 7.364 дела о нарушении трудовой дисциплины, в июне – 8.656 дел, а в июле – 10.142, в сентябре – 10.202 дела»3.
Значительные недостатки в работе прокуратуры по делам о нарушении Указа от 26 июня 1940 г. заключались в слабости надзора за оправдательными приговорами, за своевременностью рассмотрения дел судами и приведением в исполнение приговоров по ним, а также в недостаточной борьбе с укрывателями прогульщиков и с должностными лицами, виновными в нарушении сроков направления в суды материалов о нарушителях трудовой дисциплины. Нарушение администрацией сроков направления в суды материалов о прогулах и самовольном оставлении работы с началом войны приняло довольно распространенный характер.
По делам об уклонении от мобилизации для постоянной работы на производстве и строительстве. В судебной практике возник вопрос о том, как следует квалифицировать уклонение граждан, проживающих в городах или сельских местностях, от мобилизации для постоянной работы на производстве и строительстве по месту жительства или в иной местности в тех случаях, когда такая мобилизация проводилась на основании соответствующего постановления ГКО или Совнаркома Союза ССР. В связи с этим Пленум Верховного Суда СССР вынес Постановление № 15/М/17/У[2] от 15.09.1942 г., в котором было указано, что дела этой категории следует квалифицировать по аналогии, то есть через ст. 16 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик, по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 13 февраля 1942 г. «О мобилизации на период военного времени трудоспособного городского населения для работы на производстве и строительстве»[3].
Несмотря на то, что в военное время загрузка судов как уголовными, так и гражданскими делами сократилась, случаи нарушения судами установленного срока рассмотрения дел в большинстве областей и союзных республик продолжали расти. Так, например, в июле 1942 г. судами Таджикской ССР с нарушениями сроков было рассмотрено 10,7 % всех дел этой категории, а в сентябре их количество возросло до 14,45 % .
Приведенные выше материалы дают основание сделать вывод о том, что органы прокуратуры на тот момент еще полностью не перестроили своей работы по надзору за рассмотрением судами уголовных дел применительно к условиям военного времени. Именно по этой причине важнейшая задача — усиление борьбы с наиболее опасными преступлениями — органами прокуратуры разрешалась неудовлетворительно. Прокурорский надзор за судами на протяжении первых месяцев войны не обеспечивал устранения основных недостатков, имеющих место в работе многих судов по делам о наиболее опасных преступлениях.
Во втором периоде военных действий (с 19 ноября 1942 г. и до начала 1944 г.), согласно Плану работы Прокуратуры СССР[4], на момент января 1942 г. перед органами прокуратуры в области судебного надзора стояли следующие задачи:
«1. Обобщить и подытожить работу органов прокуратуры по надзору за рассмотрением судами уголовных дел в военное время, разработать и разослать прокуратурам указания о мерах по улучшению судебного надзора в военное время. 2. Изучить надзорную практику Прокуратуры СССР на период военного времени в Судебной коллегии и Пленуме Верховного Суда СССР, выявить ошибки в работе и принять меры к их устранению. 3. Организовать изучение практики работы органов прокуратуры по надзору за рассмотрением судами дел о спекуляции, растратах по истребованным из судебных органов союзных республик делам. 4. Привести в полный порядок делопроизвод- 2
ство отдела» .
Определяющим документом в работе по судебному надзору на этом этапе являлся Приказ Прокурора СССР № 59с 1942, г., в которым было сказано следующее: «Судебный надзор органов Прокуратуры за законностью и обоснованностью приговоров судов, особенно в условиях военного времени, имеет исключительно важное значение. Между тем, в работе органов Прокуратуры по осуществлению судебного надзора имеют место серьезные недостатки. Многие прокуроры формально относятся к выполнению возложенных на них функций по наблюдению за следствием, штампуют обвинительные заключения, направляют в суд явно недоследованные дела.
В результате такой неудовлетворительной работы прокуроров обнаруживаются серьезные недочеты при рассмотрении в суде дел по существу, обуславливающие большой процент вынесения оправдательных приговоров, а также определений о прекращении и направлении дел на доследование. В 1- ом квартале 1942 г. суды первой инстанции прекратили производством и вынесли оправдательные приговоры по 16,3 % дел, а судами кассационной инстанции были изменены и отменены 33,1 % приговоров. Во 2-ом квартале 1942 г. в ряде республик, краев и областей положение ухудшилось».
Чтобы вовремя устранить такие недостатки и контролировать работу прокуратур всех звеньев Прокурор СССР в своем письме о предоставлении спецдонесений по особому плану от 24.10.1942 г. № 4\20м’ обязал всех прокуроров ежемесячно представлять в уголовно-судебный отдел Прокуратуры СССР спецдонесения по судебному надзору по следующему плану:
1. Количественный анализ статистических показателей за отчетный месяц в части касающейся участия прокуроров в подготовительных заседаниях, в суде первой инстанции и в кассационной инстанции, сопоставив эти цифры с данными за предыдущий месяц.
2. Статистические показатели отмененных и измененных приговоров по важнейшим видам преступлений в сопоставлении с общим числом рассмотренных в кассационной инстанции дел по этим же категориям преступлений с указанием, какое количество приговоров было изменено или отменено по жалобам осужденных и какое — по протестам прокуратуры. В случае наличия фактов необоснованных изменений приговоров или их отмены, надлежит привести эти факты неправильных действий суда.
3. Данные об оправдательных приговорах по отдельным категориям преступлений (сколько было оправдательных приговоров по отдельным важнейшим видам преступлений, % к соответствующему количеству дел).
4. Характеристика рассмотренных протестов (% протестов на жестокость, % протестов на мягкость меры наказания, % протестов на процессуальные нарушения) и анализ результата их рассмотрения, причем, вместе со спецдонесением необходимо было представлять копии наиболее характерных отклоненных протестов и копии определений суда, которыми они были отклонены, с указанием почему тот или иной прокурор посчитал действия суда неправильными.
5. Мероприятия, проведенные прокурорами за истекший месяц для улучшения работы по судебному надзору.
Такие спецдонесения предоставлялись в уголовно-судебный отдел Прокуратуры СССР прокурорами союзных республик и прокурорами следующих автономных республик и областей: г. Москва, Московская, Саратовская, Горьковская, Ивановская, Тульская, Куйбышевская, Ярославская, Молотов- ская, Кировская, Челябинская, Свердловская, Омская, Новосибирская области и Татарская ССР.
И, наконец, на третьем этапе войны (с начала 1944 г. до 9 мая 1945 г.) мы можем судить о том, что судебные репрессии смягчаются, прекращаются случаи массового осуждения лиц и применения к ним строгих мер наказания. И основными мероприятиями при осуществлении прокурорского надзора являлись такие, как: надзор за законностью процессуальных действий в судебном заседании, вынесение протестов на слишком суровые приговоры судов, на необоснованные приговоры и т.д.
Прокурор осуществлял надзор не только тогда, когда он участвовал в судебном разбирательстве, но и тогда, когда он не участвовал при рассмотрении дела судом, однако проверял законность и обоснованность приговоров, постановлений и определений, не вступивших в закону силу. Если нарушение закона не было устранено в процессе судебного разбирательства, прокурор в обязательном порядке выносил протест на незаконный и необоснованный приговор. На основе докладной записки1 со статистическими данными уголовно-судебного отдела Прокуратуры СССР по итогам на 1944 г. мы можем наглядно увидеть, каким образом такая работа проводилась.
В IV квартале 1944 г. уголовно-судебным отделом Прокуратуры СССР проверено в порядке надзора 685 уголовных дел, поступивших с представлениями прокуроров республик, краев и областей, истребованных отделом по жалобам и собственной инициативе.
Результаты проверки этих дел таковы1:
|
Отклоненные представления по своей направленности характеризуются следующими данными: |
Прокуратура Союза ССР |
Председатель Суда СССР |
Верховного |
||
IV квартал 1944 г. |
III квартал 1944 г. |
IV квартал 1944 г. |
ПІ квартал 1944 г. |
|
Количество принесенных про |
291 |
344 |
876 |
834 |
тестов: 1) по числу дел |
||||
2) по числу лиц, из них: |
423 |
460 |
1276 |
1117 |
а) удовлетворены |
282 |
340 |
867 |
827 |
б) отклонены |
9 |
4 |
7 |
6 |
в) сняты с рассмотрения |
- |
- |
2 |
1 |
% отклоненных и снятых с рас |
3,1 % |
1,1 % |
1 % |
0,8 % |
смотрения протестов |
В IV квартале 1944 г. уголовно-судебным отделом Прокуратуры СССР было принесено 53 возражения по протестам Председателя Верховного Суда ССР (против 81 возражения в III квартале)[5].
Из числа возражений Прокуратуры Судебная Коллегия согласилась с 36-ю (67,9 %) и не приняла 17.
Возражения Уголовно-судебного отдела по протестам Председателя Верховного суда характеризуются следующими данными[6]:
Характер возражений |
Всего |
Из них Судебная коллегия |
|
согласилась |
Не согласилась |
||
1. Против смягчения наказания |
12 |
1 |
11 |
2. О внесении изменений в части определения меры наказания по сравнению с предлагаемой в протесте |
12 |
11 |
1 |
3. О смягчении наказания, вместо предлагаемой в протесте переквалификации на ст. УК с более мягкой санкцией |
5 |
3 |
2. |
4. Против прекращения дела производством |
4 |
2 |
2 |
5. Против переквалификации на ст. УК, предусматривающую более мягкую санкцию |
3 |
3 |
|
6. О внесении изменений в мотивировочную часть и формулировки |
3 |
3 |
|
7. Об обращении дела к доследованию, вместо предлагаемого прекращения производством |
2 |
2 |
|
8. Прочие мотивы |
12 |
11 |
- |
В связи с возражениями прокуратуры были полностью отклонены 6 и приняты с изменениями 30 протестов Председателя Верховного Суда СССР. |
По данным рассмотрения судами первой инстанции, дела, по которым Прокурором СССР и Председателем Верховного Суда СССР в IV квартале 1944 г. были принесены протесты, распределяются следующим образом: 1944 г. – 667 дел – 58 %; 1943 г. — 316 дел – 27,1%; 1942 г. – 105 дел – 9 %; 1941 г.-53 дела-4,5 %; до 1941 г.-16 дел-1,4%’.
Таким образом, мы проследили, как осуществлялся надзор прокуроров за деятельностью судов, которые рассматривали дела гражданских лиц в местностях, не оккупированных немецкими захватчиками и там, где не велись боевые действия. А как дело обстояло с военнослужащими и с местностями, объявленными на военном положении? Этому вопросу следует уделить особое внимание.
Работа военной прокуратуры в суде по поддержанию обвинения и надзору за законностью судебных приговоров играла во время Великой Отечественной войны не меньшую роль, чем все остальные отрасли работы.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22.06.1941 г. «Об утверждении Положения о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий»2 было утверждено «Положение о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий»1. Этот документ устанавливал порядок организации и комплектования военных трибуналов, порядок рассмотрения дел и опротестования приговоров.
Согласно Положению военные трибуналы рассматривали дела в составе трех постоянных членов, им предоставлялось право рассматривать дела по истечении 24 часов после вручения обвинительного заключения.
Эта отрасль прокурорского надзора приобрела во время войны особое значение прежде всего в связи с тем, что согласно Положению в районах, объявленных на военном положении, и в районах военных действий, приговоры военных трибуналов кассационному обжалованию не подлежали и могли быть отменены или изменены лишь в порядке надзора в соответствии со ст. 497 УПК РСФСР и соответствующими статьями УПК других союзных республик. Ответственность военного прокурора за законностью приговоров военных трибуналов в этих условиях неизмеримо повышалась.
Согласно п. 16 Положения о каждом приговоре, присуждающем к высшей мере наказания (расстрелу), военный трибунал немедленно сообщал по телеграфу Председателю Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР, Главному Военному Прокурору Красной Армии и Главному Прокурору Военно- Морского Флота Союза ССР по принадлежности. В случае неполучения в течение 72 часов с момента вручения телеграммы адресату телеграфного сообщения от Председателя Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР, Главного Военного Прокурора Красной Армии и Главного Прокурора ВМФ Союза ССР о приостановлении приговора, таковой приводился в исполнение. Остальные приговоры военных трибуналов вступали в законную силу с момента их провозглашения и немедленно приводились в исполнение.
Приказом Народного Комиссара Юстиции Союза ССР и Прокурора Союза ССР № 102/58 от 24.06.1941 г.1 был установлен следующий порядок направления в военные трибуналы уголовных дел:
1. На рассмотрение военных трибуналов Красной Армии и Военно- Морского Флота передавались все дела о преступлениях, совершенных военнослужащими Красной Армии и Военно-Морского Флота, а также все дела об измене Родине, шпионаже, террористических актах и диверсиях.
2. Остальные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 7 Указа «О военном положении», передавались на рассмотрение военных трибуналов войск НКВД, а если эти преступления были совершены на железных дорогах и водных путях сообщения — на рассмотрение военных трибуналов железных дорог и водных путей сообщения.
3. Все дела, подсудные линейным судам, в местностях, объявленных на военном положении и в районах военных действий передавались на рассмотрение военных трибуналов железных дорог и водных путей сообщения.
Прокурорский надзор по таким делам, передаваемым, согласно этого приказа на рассмотрение военных трибуналов войск НКВД, железных дорог и водных путей сообщения, осуществлялся, соответственно, военными прокурорами войск НКВД, железных дорог и водных путей сообщения.
Другое обстоятельство, которое усиливало значение судебно- прокурорского надзора, состояло в том, что в условиях фронта возможность слушания уголовных дел с участием представителей государственного обвинения и защиты практически суживалась. Большинство дел слушалось в их отсутствие. Военный прокурор тем самым в известной мере устранялся от непосредственного влияния на судебный процесс. Однако в этой главной стадии рассмотрения уголовного дела его ответственность от этого за право- судность и обоснованность судебных приговоров вовсе не снижалась.
Советское государство в военное время значительно расширило возможности надзорной проверки правильности приговоров военных трибуналов, чтобы при всех обстоятельствах не допустить неправосудных приговоров. Главная военная прокуратура неоднократно обращала внимание военных прокуроров на необходимость уделять максимум внимания этому участку работы. Военным прокурорам предлагалось участвовать в работе подготовительных заседаний военных трибуналов по всем делам. Перед ними была поставлена задача не оставлять без реагирования ни одного необоснованного приговора и определения военного трибунала, опротестовывать приговоры в случаях несоответствия вынесенной меры наказания характеру совершенного преступления и применения неправильной квалификации.
Также перед военными прокурорами была поставлена задача присутствовать на судебных заседаниях независимо от того, что дела слушались без участия сторон. Кроме того, к ним было предъявлено требование систематически и своевременно знакомиться с протоколами судебных заседаний с целью проверки соблюдения судьями процессуальных норм. Военным прокурорам фронтов и военных округов предлагалось лично участвовать в заседаниях военных трибуналов второй инстанции при рассмотрении надзорных протестов.
В директивных указаниях Главной военной прокуратуры обращалось также внимание на качество как протестов, так и прокурорских заключений, даваемых на протесты председателей военных трибуналов. Во всех случаях от военных прокуроров фронтов и округов требовались достаточно мотивированные протесты и заключения[7].
Своя специфика также была и в надзоре военных прокуроров за законностью рассмотрения дел, возникающих на водном транспорте, роль которого в обороне страны возрастала с каждым годом боевых действий. В целях усиления работы по судебному надзору Главным прокурором Морского и Речного Флота было издано распоряжение от 15.09.1942 г. № 12/07м[8], в котором давались необходимые указания прокурорам бассейнов и участков. Прокурором Главной Прокуратуры морского и речного флота СССР было предложено при ознакомлении с информационными сообщениями и докладными записками прокуроров бассейнов и участков с присылаемыми копиями приговоров и кассационных протестов и при рассмотрении в порядке надзора уголовных дел, тщательно проверять законность и обоснованность приговоров и определений, а также соответствие назначенных судом мер наказания требованиям решительной борьбы с преступностью на водном транспорте в военное время. Особо серьезное внимание должно было быть уделено обеспечению суровой судебной репрессии в отношении контрреволюционных элементов, расхитителей социалистической собственности, саботажников, нарушителей государственной и трудовой дисциплины, аварийщиков, виновников простоя флота и всех дезорганизаторов работы флота.
О каждом неправильно вынесенном приговоре или определении необходимо было немедленно докладывать Главному прокурору ВМФ СССР для принесения протеста.
Также в распоряжении говорилось о том, что в работе по надзору за рассмотрением дел Военно-Водно-транспортной коллегии Верховного суда СССР необходимо было обеспечить стабильность правильно вынесенных приговоров линейных судов и немедленное опротестование приговоров незаконных и по своей мягкости не соответствующих требованиям военного времени. При установлении в результате проверки дел в Военно-Воднотранспортной коллегии Верховного суда СССР недочетов расследования или работы прокуратуры по судебному надзору необходимо было давать прокурорам бассейнов и участков, а также следователям конкретные указания.
Итак, мы можем сделать вывод о том, каким образом осуществлялся надзор прокуроров за деятельностью тех или иных судов на территории всего Союза. Как мы выяснили, свою деятельность в этой отрасли надзора прокуроры осуществляли путем проверки законности и обоснованности приговоров по делам, рассмотренным судом без участия прокурора; участия самого прокурора в судах кассационной и надзорной инстанций; проверки своевременности приведения приговора к исполнению; обобщения судебной практики по уголовным делам за определенный период или по отдельным категориям уголовных дел.
В ходе своей надзорной деятельности, при выявлении тех или иных нарушений, прокуроры выносили заключения, протесты или представления.
Конечно же, эта деятельность не была совершенной и имелись свои недочеты. По итогам первого этапа войны на примере конкретных статистических данных, мы смогли увидеть, что органы прокуратуры на тот момент еще полностью не перестроили своей работы применительно к условиям военного времени. Именно поэтому усиление борьбы с наиболее опасными преступлениями (контрреволюционная агитация, растраты и хищения, спекуляция, уклонение от уплаты налогов и др.) органами прокуратуры разрешалось в целом неудовлетворительно. На протяжении первых месяцев войны прокурорский надзор за судами не обеспечивал устранения основных недостатков, имеющих место в работе многих судов по делам о наиболее опасных преступлениях.
На втором этапе войны, когда военно-политическое руководство страны поставило перед органами суда и прокуратуры задачу усилить меры воздействия на лиц, виновных в совершении преступлений, мы выяснили, что многие прокуроры напротив, формально относились к выполнению возложенных на них функций, обвинительные заключения составляли чисто механически и направляли в суд явно недоеледованные дела. В результате такой работы прокуроров при рассмотрении в суде дел по существу, обнаруживались серьезные недочеты, обуславливающие большой процент вынесения оправдательных приговоров, а также определений о прекращении и направлении дел на доследование.
Необходимо отметить, что свои особенности имел и прокурорский надзор за военными трибуналами. Он приобрел во время войны особое значение, так как согласно Положению о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий (1941 г.), приговоры военных трибуналов кассационному обжалованию не подлежали и могли быть отменены или изменены лишь в порядке надзора в соответствии с УПК. В связи с этим ответственность военного прокурора за законность приговоров военных трибуналов в данных условиях неизмеримо повышалась.
Второе обстоятельство, которое усиливало значение судебно- прокурорского надзора над военными трибуналами, состояло в том, что в условиях фронта возможность слушания уголовных дел с участием представителей прокуратуры и защиты практически суживалась и большинство дел слушалось в их отсутствие. Военный прокурор тем самым в известной мере устранялся от непосредственного влияния на судебный процесс, но его ответственность от этого за правосудность и обоснованность судебных приговоров нисколько не снижалась. Именно поэтому советское государство в военное время значительно расширило возможности надзорной проверки правильности приговоров военных трибуналов, чтобы при всех обстоятельствах не допустить неправосудных приговоров.
В целях устранения имеющихся недочетов в работе территориальных и военных прокуроров, Прокуратура СССР и Главная военная прокуратура СССР обязывали прокуроров присутствовать на заседаниях судов, поддерживать обвинение в суде по наиболее сложным делам, своевременно опротестовывать явно мягкие и необоснованные оправдательные приговоры в кассационном порядке, своевременно знакомиться с протоколами судебных заседаний с целью проверки соблюдения судьями процессуальных норм, а также направлять вышестоящему прокурору заключения по каждому вынесенному в суде приговору.
Автор также акцентирует внимание на том, что одним из средств повышения эффективности прокурорского надзора за деятельностью судов являлось усиление контроля за деятельностью подчиненных прокуроров. Систематические проверки, проводимые в нижестоящих прокуратурах, позволяли не только вскрывать и устранять недостатки и упущения по осуществлению надзора за законностью в суде по уголовным делам, но и рекомендовать наиболее лучшие методы надзора и более эффективные средства прокурорского реагирования на нарушения закона.
[1] Басков В.И. Прокурорский надзор. М., 1996. С. 287.
119
[2] ГАРФ. Ф. Р-8131 сч. Оп. 19. Д. 15. Л. 71.
[3] Законодательные и важнейшие административно-правовые акты военного времени. С 22 июня 1941 по 1 августа 1944 г. М., 1944. С. 159.
[4] Там же. Л. 3.
[5] на отмену определений судов об обращении дел к доследованию — 21,4 %;
[6] на отмену оправдательных приговоров и определений о прекращении дел производством — 21,2%;
[7] Очерки истории советской военной прокуратуры. Под ред. Афанасьева Н.П. М., 1948. С.
84.