КИТАЙСКИЙ РЕГИОН» КАК СОЦИОПРИРОДНАЯ СИСТЕМА

---

ГЛАВА 2. «КИТАЙСКИЙ РЕГИОН» КАК СОЦИОПРИРОДНАЯ СИСТЕМА

Комплексное понимание «китайского региона» как социо- природной системы

Территориальная организация «китайского региона»

Воспроизводственная система «китайского региона» и ее структура

Ресурсный потенциал «китайского региона» и его проблема­тика

Культурные ценности как императивы регионального раз­вития Китая

Региональная политика КНР по обеспечению устойчивого («стабильного») национального развития

2.1. Комплексное понимание «китайского региона» как социоприродной системы

В регионологической науке подход, рассматривающий регион как «социоприродную систему», появился сравнительно недавно. На­учно-концептуальная потребность и актуальность данного подхода обусловлена целым рядом факторов, среди которых предпочтение от­дается следующим:

- междисциплинарный характер системного подхода в силу комплексности самого регионологического знания;

- неэффективность и невозможность дальнейшего применения материальных (экономических и социально-экономических подходов), порождающих все усиливающееся экологическое противоречие меж­ду обществом и природой;

- глобальные тенденции общецивилизационного развития, про­являющиеся в потребности гармонизации («ноосферологизации») взаи­моотношений между человеком, обществом и природой как некой це­лостности.

Социоприродные исследования позволяют рассматривать любой регион в структурном и функциональном единстве его природных, со­циокультурных, эколого-экономических составляющих в рамках одной тиями «внутренний регион Китая», «китайский регион», «глобализи­рующийся китайский регион», «внутренняя» и «внешняя» регионали­зация КНР, является общенаучное представление о «регионе» и его элементах, изложенных нами в гл. 1.

Учитывая огромный объем работы, необходимый при анализе всех внутренних регионов Китая, сопоставимый с работой целого на­учного коллектива, мы остановимся на основных представлениях и комбинированной характеристике лишь «китайского региона», пола­гая, что начатое исследование, особенно внутренних регионов Китая, будет продолжено и другими авторами, студентами кафедры востоко­ведения.

«Китайский регион» как подсистема системы международных отношений представляет собой единицу международной соорганиза- ции и связи глобального процесса социоприродного соразвития, эф­фективного актора, деятельность которого направлена на стабилиза­цию своей структуры территориальной организации, регионального воспроизводства, расширения ресурсных возможностей и распростра­нения культурных ценностей, обеспечивающих китайскую регионали­зацию в международных отношениях. Взаимозависимость региональ­ного развития китайского государства проявляется в связи ее с други­ми региональными системами – субрегионами, зарубежными страна­ми и региональными группировками.

Особенности функционирования и развития «китайского регио­на» в системе международных отношений соотносятся с проблемами становления глобального китайского регионализма, точнее – глобали­зирующегося регионализма, подразумевая его начальные успехи. По­добные проблемы рассматриваются в работах китайских аналитиков – Чжао Сюйшена, Цао Гуанханя, Гэн Сефена, Ма Инчжу, Лю Цзинпо, Чжу Дунюаня и др., работы которых мы рекомендуем для изучения этой проблемы. При этом познание китайскими учеными соотноше­ния глобализации и регионализации современного мира все более от­четливо обретает форму исследования ими, прежде всего, политиче­ского процесса становления китайского глобального регионализма, механизм которого представляется следующим образом. Несколько стран региона или нескольких регионов во главе с КНР принимают решение, например, о единой торгово-экономической политике, кото­рая определяется, прежде всего, национальными интересами КНР. Эта политика формируется на встречах глав правительств, координирует­ся специально образованным совместным органом, устраняет различ-

комплексной системы при управленческой роли какого-либо конкрет­ного общества и принципов самоорганизации. Данный подход, как мы уже показывали ранее, приобретает достаточно широкое применение в современных социологических и регионологических исследованиях, о чем свидетельствует существование множества синонимичных наи­менований самого термина «социоприродная система» в современной научной литературе – «социоэкосистема», «социально-эколого-эконо- мическая система», «социобиогеосистема», «природно-общественная система» и др.

На наш взгляд, именно социоприродный подход является наибо­лее позитивным в плане долгосрочного комплексного представления, прогнозирования и структурно-функционального исследования совер­шенно нового в научной практике феномена – процесса формирова­ния «китайского региона». Причем этот процесс охватывает не только китайский социум, но и все новое мировое пространство, что позволя­ет проецировать его как «глобализирующийся китайский регион».

Поэтому с точки зрения данного подхода китайское государство («страна») рассматривается нами как сложная открытая социоприрод­ная система формирующихся внутренних регионов и одновременно как экспансивно развивающаяся глобализирующаяся региональная подсистема системы международных отношений, соответственно обо­значаемые понятиями «внутренние регионы Китая», «китайский ре­гион», «глобализирующийся китайский регион», «внутренняя» и «вне­шняя» регионализация КНР.

Детальное рассмотрение этого процесса требует еще раз уточне­ния и разграничения понятий «китайский регион» и «внутренний ре­гион Китая». «Китайский регион», как показано ранее, выражает сущ­ность интеграционного содержания процесса внешней китайской ре­гионализации, не ограничивающегося рамками государства и целена­правленно расширяющегося в мировом пространстве. Поэтому поня­тие «китайский регион», по сравнению с понятием «внутренний реги­он Китая», более динамично, шире по содержанию и несравненно зна­чимее по статусу.

Понятие «внутренний регион Китая» обозначает один из любых внутренних регионов КНР и выражает тенденцию внутренней диффе­ренциации, представляя диалектический процесс регионализации как дихотомию «интеграция/дифференциация».

/ Фундаментальной основой и своеобразной матрицей рассмотре­ния этих новых реальностей китайского социума, обозначаемых поня- экономическом аспекте, оставляя без внимания или частично освещая социально-политический процесс ее развития.

В ситуации глобальной открытости и разрушительной уязвимо­сти современных обществ конструирование региона из внутренней за­дачи государства, и в этом смысле сугубо административной и соци­ально-экономической, превратилось в один из процессов междуна­родных отношений и объект мировой политики.

Сегодня «регион», «региональная подсистема» фактически при­знаны элементами международных отношений, циркулирующих в больших политико-экономических зонах. Обрамленные политически­ми и символическими границами, регламентированные соглашениями трансграничного сотрудничества в международной сфере, данные единицы перестают восприниматься лишь как сугубо географическая и экономическая категория. Эти феномены показывают, что кроме ис­торического опыта, специфики сходства и отличия по архетипам мен­талитета и культуры, подобная форма интеграции требует учета поли­тического и другого контекста, обеспечивающего безопасное разви­тие.

В сложившихся условиях экспансивно формируется «китайский регион». С точки зрения системной теории глобализирующаяся китай­ская регионализация – естественно-исторический процесс самооргани­зации китайского государства и осуществляется в разных – внутрен­ней^ внешней – формах: 1) путем выделения административных ре­гионов – провинций и экономических зон внутри своей страны; и 2) путем формирования трансграничных геополитических и геоэконо­мических подсистем – регионов и блоков стран или ассоциаций в еди­ный «китайский регион». «Китайский регион» рассматривается как система и одновременно как подсистема подобной системы междуна­родных отношений.

Таким образом, КНР как «государство-система» структурирует­ся в единстве территориальной, воспроизводственной, ресурсной и культурной подсистем, которые в свою очередь дифференцируются на отдельные сферы жизнедеятельности китайского социума. Безопасное устойчивое функционирование и развитие системы обеспечивается политико-управленческой системой региона, региональной политикой КНР в ее функциональном и институциональном единстве.

«Китайский регион» как подсистема системы международных отношений представляет собой: единицу международной социально- политической соорганизации и связи политических процессов сораз- ные препятствия в ее реализации. Совместно координируется разви­тие отдельных отраслей и производств, распределение имеющихся материальных ресурсов, образуя единое территориальное, воспроиз­водственное, ресурсное и ценностное пространство, обеспечивающее безопасное развитие всех участников, но в первую очередь – КНР. Цао Гуанхань положительно оценивает воздействие такого политиче­ского процесса формирования региональных интеграционных объе­динений на развитие стран-участниц и ссылается на имеющиеся при­меры существования регионов ЕС, ШОС и т.д.

Гэн Сефэн в работе «Новый регионализм и эволюция структуры АТР», используя опыт и методологию западных исследований – структурно-функциональный анализ, дает не совсем полное определе­ние регионализма с позиций новой политики китайского государства. Регионализм есть обладающее определенными масштабами социаль­ное жизненное пространство, которое дифференцируется на основе признаков географического расположения, исторического опыта, по­литических, экономических, культурных сфер и др.

Автор рассматривает понятие «новый^регионализм», подразуме­вая под этой дефиницией глобализирующийся китайский региона­лизм. «Новый регионализм» не является противодействующей глоба­лизму тенденцией. Страны не замыкаются в национальном развитии, они используют преимущества регионального сотрудничества в кон­курентной борьбе на мировой сцене для своего усиления. «Новый ре­гионализм» — новое веяние или новая форма общественного, полити­ческого сознания и жизнедеятельности китайского социума, являю­щаяся взаимодополняемым симбиозом с глобализмом, национализ­мом, играющий роль «моста» и «посредника» между ними. Это не продукт глобализма и не заменитель национализма. Это относительно новое и самостоятельное явление.

Ма Инчжу в работе «Регионализм и развивающиеся страны» на основе материалов американских и европейских исследователей рас­сматривает категориальную триаду «регион – регионализм – региона­лизация» и анализирует особенности регионализации в развивающих­ся странах, к которым относит и КНР. Суть нового китайского регио­нализма им представлена во взаимодействии (прежде всего, экономи­ческом) КНР и региональных интеграционных объединений других развивающихся стран; в усилении роли КНР в АТЭС и ШОС.

Западные, российские и китайские исследователи, анализируя процесс глобальной регионализации, основной акцент делают на ее падная граница отделяет Китай от Мьянмы (Бирмы), Лаоса и Вьетна­ма.

На востоке и на юге Китай омывается водами Желтого (Хуан- хай), Восточно-Китайского (Дунхай) и Южно-Китайского (Наньхай) морей. Протяженность береговой линии – 18 тыс. км.

Кто-то из космонавтов, описывая Китай, каким он выглядит из космоса, сравнил его с гигантским амфитеатром, где галерка – высо­чайшие горные хребты на западе, которые, спускаясь на восток, по­степенно переходят в партер, омываемый волнами морей. Эта образ­ная картинка не учитывает, однако, того, что на долю «партера» при­ходится немногим более 20 % территории, тогда как остальное про­странство занято горами и плоскогорьями. В целом Китай – преиму­щественно горная страна, где более 2/3 площади расположено значи­тельно выше уровня моря.

Климат Китая отличается большим разнообразием. Важнейшим фактором, определяющим его особенности, является расположение страны между континентом Азия и Тихим океаном. Отсюда сезонная циркуляция воздушных потоков: зимой – с материка, летом – с океа­на. Это определяет муссонный характер климата на значительной час­ти территории Китая.

В Китае насчитывается около 50 тыс. рек, мелких и крупных; 1500 из них – с бассейном свыше 1 тыс. км². Характерная черта гидро­графической системы Китая: все ее главные реки относятся к Тихому океану; особенно много их на востоке. На Великой Китайской равни­не, в долине реки Янцзы, реки и их притоки, озера, каналы образуют густую сеть, напоминающую кровеносную систему человека. Реки и в самом деле служат здесь источником жизни для многих миллионов людей. При неравномерности выпадения атмосферных осадков, они являются главным источником влаги для искусственного орошения. Поэтому равнинная часть Китая буквально испещрена ирригацион­ными сооружениями – каналами, прудами, водохранилищами. Еще одна важная функция речной системы – служить источником получе­ния электроэнергии.

Поскольку природные условия в Китае крайне разнообразны, то здесь можно встретить почти все виды почв, имеющиеся на Евразий­ском континенте. Некоторые – уникальны и встречаются только в Ки­тае.

Китай обладает богатейшим по разнообразию растительным миром – от тропических видов до представителей полярных областей.

вития; динамично развивающегося актора, политическая деятельность которого направлена на стабилизацию своей структуры территори­альной организации, воспроизводства, поиска ресурсов, распростра­нения культурных ценностей, обеспечивающих этот процесс в между­народных отношениях и мировой политике.

Структурность социоприродной системы заключается в возмож­ности ее описания через установление ее структуры и сложных внут­ренних и внешних функциональных связей. Данный подход разрешает проблему целостного общенаучного представления понятия «китай­ский регион», или «внутренний регион Китая», в регионоведении и позволяет более четко и комплексно описать их структуру, функцио­нирование и развитие.

Сама категория «китайский регион», или «внутренний регион – Китая», и подходы к исследованию данной реальности как системы и формирующегося элемента международного политического простран­ства и внутренних подсистем-регионов Китая в научной литературе стали только обозначаться и представляют необходимость активной творческой самостоятельности регионоведа-востоковеда в их даль­нейшей разработке.

2.2. Территориальная организация «китайского региона»

КНР находится в Восточной Азии, омывается водами западных морей Тихого океана. Площадь территории Китая составляет 9,6 млн км², уступая только России и Канаде и занимая третье место в мире.

Протяженность сухопутных границ Китая составляет 22,8 тыс. км. На западе линия границы берет начало на Памире, проходит по высокогорным районам Тяньшаня, Джунгарского Алтау, пересекает горы Западной Джунгарии, затем – Монгольского Алтая. Здесь КНР соседствует с Таджикистаном, Киргистаном, Казахстаном. Далее к се­веру пограничная линия с Монголией проходит по диким пустыням Монгольского плоскогорья и затем – с Россией по рекам Аргунь, Амур, Сунгари, Уссури и озеру Ханка. На северо-востоке – граница с КНДР, в основном по рекам Тумыньцзян и Ялуцзян.

К югу от Памира проходит совсем небольшой, около 80 км, ру­беж с Афганистаном. Этот участок, по понятным причинам, имеет большое геостратегическое значение. Затем по хребтам Каракорум и Гималаям Китай граничит с Индией, Непалом и бутаном. Юго-за-

Прежде чем говорить о территориальной организации КНР, осу­ществляющей процесс внутренней регионализации, необходимо вы­явить границы территорий, охваченных данными региональными сис­темами. Проблемы границ этих внутренних регионов или «региона- государства,» как и любых других в политическом регионоведении, связаны с проблемами их описания либо как онтологической, либо эпистемологической конструкции.

Так, употребление термина «регион» в исследованиях полити­ческого характера не является устоявшимся; каждая научная школа по-своему трактует «регион», наполняя его собственным смыслом и содержанием. Часто регион трактуется как «конструируемое» или «воображаемое» явление, не могущее быть оторванным от определен­ного социально-политического контекста.

Очевидно, что при определении региона как онтологической конструкции, соотнесенной с ограниченной территорией, степень сво­боды выбора объекта исследования существенно ниже, чем во втором, поскольку регион полагается заранее заданным, и его границы не за­висят от воли познающего субъекта. Более продуктивным здесь пред­ставляется следование конструктивистской парадигме, достоинство которой состоит, прежде всего, в том, что она делает понятие «реги­он» гибким, адаптируемым и подлежащим множеству интерпретаций в зависимости от контекста рассматриваемой проблемы. Понятие «ки­тайский регион» связано с пониманием его как эпистимеологической конструкции, адаптированной к конкретным целям и задачам китай­ского национального развития.

«Китайский регион» в нашей интерпретации включает не толь­ко собственно территорию китайского государства (КОТ), но и пос­тоянно расширяющуюся зону влияния (экономического, политическо­го, культурного) китайского фактора, которая, по мнению ряда авто­ров, «простирается на обширном пространстве от российского Урала на северо-западе до границ с Океанией на юго-востоке», включает «неформальное сообщество «синоязычных экономик» «Большого Ки­тая»», «единство всех китайцев (в т.ч. и хуацяо), скрепленное этниче­ской общностью», и которая в будущем может разрастись до «геосфе­ры «Большого Китая-2» (Pax Sinica), по своим параметрам сопостави­мая с современным имперским образованием Pax America».

Поскольку в качестве ядра «китайского региона» выступает КНР, то территориальная организация «китайского региона» будет привязана, прежде всего, к политико-территориальной организации

Одних только древесных и кустарниковых пород насчитывается более 7 тыс., из которых 2,8 тыс. – виды деревьев. При этом примерно 50 видов имеются только в Китае (например, метасеквойя). Многие ди­корастущие и культурные растения – «выходцы» из Китая. Среди них, например, чай, соя, просо, рами, гаолян, многие сорта яблок, груш, слив, персиков, некоторые виды цитрусовых и т.д. Вместе с тем, од­ним из самых «слабых звеньев» экосистемы Китая является относи­тельная ограниченность лесного покрова.

В Китае на всей природе в целом лежит глубокий отпечаток ан­тропогенного фактора. Иными словами, за прошедшие столетия все в стране изменилось под влиянием деятельности человека.

Китай обладает практически всеми видами минерального сырья, общее число которых превышает 150. Разумеется, степень обеспечен­ности разными видами не одинакова. К тому же размещение месторо­ждений не всегда благоприятствует их добыче и переработке. Но это одна из богатейших стран мира по обеспеченности минеральными ре­сурсами.

По численности населения Китай занимает первое место в мире. К концу 2005 г. число его жителей превысило 1,3 млрд чел., что со­ставляет 1/5 всех жителей планеты, это одна из самых густонаселен­ных стран мира, средняя плотность его населения составляет 136 чел. на 1 км². 90 % всего населения живет лишь на 1/5 его территории, главным образом на востоке и юге страны. Громадные территории на севере и западе заселены очень слабо либо вообще безлюдны.

Территориальная организация государства-региона – это пред­мет исследования многих научных направлений: политологии, социо­логии, социально-экономической географии, региональной экономики и т.д. При этом одним из наименее разработанных аспектов его терри­ториального устройства является региональный и социально-полити­ческий, т.к. к серьезным разработкам этих проблем отечественные со­циологи и политологи (Д.В. Доленко, А.В. Новиков, Д.Н. Замятин, В.Н. Лексин, А.Н. Швецов, В.А. Колосов, Н.П. Медведев и др.) при­ступили только в последние годы.

Главным актуальным направлением регионологических иссле­дований являются, прежде всего, социально-политические аспекты территориального устройства государства, соотношение и взаимо­связь территориального устройства с территориальным устройством государства, политико-территориальные системы как единство регио­нальных общностей и социально-территориальных отношений.

КНР.

Политико-территориальная организация «китайского регио­на». В настоящее время в административно-территориальном делении Китая насчитывается пять уровней (без центрального): три уровня считаются основными или «настоящими»: 1) административные еди­ницы первого порядка: провинции (шэн), автономные районы (цзыч- жи цюй), города центрального подчинения (цзыся ши)\ 2) уезды (■сянъ), автономные уезды (цзычжи сянъ), города уровня уездов; 3) во­лость (сян), национальные волости и поселки (чжень).

Кроме трех основных существуют два промежуточных админи­стративных уровня. Это – «округа» (чжоу), занимающие положение между региональным и уездным таксономическим уровнями, и «цюй» – мини-округ, промежуточное звено между уездом и волостью. Эти два уровня не предусмотрены действующей Конституцией КНР, но за­фиксированы в законе, регулирующем организацию местных органов самоуправления.

Прежде всего, следует отметить, что в административно-терри­ториальном делении КНР учитывается национально-политический принцип. Существует различие в подходах к регионам концентрации ханьского населения (той части территории страны, которая прежде рассматривалась как собственно Китай, Внутренний Китай) и районы компактного проживания национальных меньшинств (Внешний Ки­тай). Эти различия проявляются в особенностях правового положения регионов и фиксируются в использованных таксономических поняти­ях. Теоретически права самоуправления районов национальной авто­номии всегда были шире полномочий «рядовых» административных единиц, поскольку первым предоставлялась, в частности, большая са­мостоятельность в управлении финансами, разработке местных зако­нов и т.д. Вместе с тем, Конституция и Закон о национальной район­ной автономии, устанавливая компетенции Собраний Народных Пред­ставителей (СНП) и народных правительств автономных районов, не расширяют их вплоть до признания права наций на самоопределение. Это подчеркивает конституционное определение Китая как «единого многонационального государства».

Еще одной особенностью административного устройства КНР является особое положение городов. По существу административное деление носит дуалистический характер, и городские поселения под­разделяются на те же иерархические уровни, что и территории.

Первый таксономический уровень административного деления представлен сейчас 33 территориальными единицами – 22 провинции (шен), 5 автономных районов (цзычжи цюй), 4 города центрального подчинения (цзыся ши) и 2 особых административных района (тэбе синчжен цюй) – Сянган (Гонконг) и Аомынь (Макао); второй уровень насчитывает 2860 уездов {сянъ) и автономных уездов и 381 городов уровня уезда; третий уровень – 24249 волостей (сян) и национальных волостей и 20601 поселков (чжень). Кроме того, выделяется 332 окру­га и автономных округа, 275 городов уровня округа и 660 городов- «ши».

Современные провинции (шен) как высшие административные единицы в основном сложились в эпоху Мин (XIV-XIIV вв.) и их ис­тория насчитывает, таким образом, более 600 лет. Беспримерной ус­тойчивости провинций способствовали не только их длительное исто­рическое существование, тяготение к издревле сложившемуся столич­ному центру, но и определенная географическая целостность, частич­но отражающаяся в названиях провинций, в которых присутствуют иероглифы частей света и слова гора (шанъ), река (цзян и хэ), озеро (ху).

Каждая провинция Китая по численности своего населения и об­щему экономическому потенциалу вполне сопоставима с крупным са­мостоятельным государством. Особенности исторических традиций, производственных навыков и уклада жизни населения, значительные языковые расхождения (в устной речи при общности иероглифиче­ской письменности) и даже отличия антропологических признаков – все это дает основание рассматривать жителей той или иной китай­ской провинции как особое этническое образование в пределах хань- ской нации-цивилизации. Современные процессы экономической ин­теграции и миграции способствуют демографическому «перемешива­нию» и росту национального самосознания на базе китайской цивили- зационной общности.

На правах высших административных единиц наравне с провин­циями выступают автономные районы (цзычжи цюй). Ко времени об­разования КНР в стране уже существовал один автономный район – Внутренняя Монголия. В последующие два десятилетия были созданы Синьцзян-Уйгурский (СУАР, 1955 г.), Нинься-Хуэйский (НХАР, 1957 г.) и Гуанси-Чжуанский автономные районы (ГЧАР, 1958 г.) а в сен­тябре 1965 г., спустя 9 лет после создания соответствующего подгото­вительного комитета – Тибетский автономный район (ТАР), в кото­рый вошла «особая местность» – Чамдо.

Специфика китайского административного деления состоит в легализации особого административного положения отдельных рай­онов, что касается, прежде всего, существования «специальных адми­нистративных районов» (тэбе синчжен цюй). Идея образования «спе­циальных административных районов» была выдвинута китайским руководством впервые в 1981 г. в расчете на мирное воссоединение с бывшими колониями и Тайванем через предоставление особого стату­са, допускающего симбиоз в рамках одного государства двух различ­ных общественных систем. Конституция 1982 г. позволила этим тогда только перспективным «особым административным районам» утвер­дить свой особый режим «с учетом конкретной обстановки» (таким режимом пользовался некоторое время остров Хайнань).

4 апреля 1999 г. был специально принят и обнародован «Основ­ной закон особого административного района Сянган КНР», согласно которому Сянгану в отличие от провинций, автономных районов и го­родов центрального подчинения разрешалось иметь свой флаг и герб, самостоятельно поддерживать и развивать отношения с разными стра­нами, районами и международными организациями, открывать за ру­бежом официальные и полуофициальные торгово-экономические пред­ставительства. Были оговорены сохранение существовавшего в Сянга­не капиталистического социально-экономического строя, высокая сте­пень автономности, внешнеполитические и финансовые компетенции, неизменность образа жизни в течение 50 лет после возвращения Сян­гана Китаю. Территория Сянгана – 1092 км², население – 6,94 млн. чел. (1999). Это один из крупнейших в мире финансовых центров (3- 5-е место в мире по банковским операциям, операциям на фондовом рынке), он занимает 7-е место в мире по объему внешней торговли и 3-е – по золотовалютным запасам.

Суверенитет Китая над бывшей португальской колонией Макао был восстановлен в декабре 1999 г. За время колониального режима Аомыня территория в силу различных договоров увеличилась вдвое – с 10,37 км² в 1840 г. до 20,45 км² в 1995 г. Здесь проживало в 1998 г. 430 тыс. чел.

Провинции и автономные районы делятся на уезды (сянъ) и низ­шие административные единицы – волости (сян). В 1958 г. во время «большого скачка» в сельской местности были образованы «народные коммуны», которые задумывались как первичные ячейки новой орга­низации общественной жизни на принципах объединения админист­ративной и хозяйственной власти. Народная коммуна в трудах китай- | mix жономистов рассматривалась как низовой экономический район, | iiM.ni миленькая клеточка производственного комплекса страны.

К высшим административным единицам приравнены по своему шит/копию города центрального подчинения (ГЦП) (в Китае прихо- Hii’itH’i. сталкиваться с мнением, что эти города-муниципии имеют да­те более высокий статус, нежели провинции). После создания КНР Гм.ши 14 городов центрального подчинения, сейчас таких городов ос­инки i. только 4 – Столица Пекин, Тяньцзинь, Шанхай и Чунцин.

I In следующем уровне административной иерархии находятся i>i>l>d<)a окружного ранга или ранга префектур (дицзиши). Эта катего­рии ныла введена в 1983 г. вместо выделяемой прежде совокупности юродов подчинения провинции и окружному (районному) админист- I hi I и иному уровню. В категорию городов уровня округов входят сто­пит.i провинций и административные центры округов, крупные ки- I Milt ни’ города со стоимостью валовой продукции промышленности Полос 10 млрд юаней, все крупные портовые города.

I ‘орода центрального подчинения (города-провинции) и окруж­ит п ринга – это «высшая прослойка» всех городских поселений Ки­ши, ^собственно города», так называемые города-«ши». По своим MiH мпабам города-«ши» делятся на следующие категории: 1) сверх-

……….. о города – с населением более 1 млн чел.; 2) крупные города с

Hiu ечсиием 0,5-1 млн чел.; 3) средние города – 200-300 тыс. чел.; 4) mi’и к не города – население менее 200 тыс. чел. Нужно отметить, что урОмми щционная политика КНР строится многие годы на ограниче­нии | >и жития крупных городов и на поддержке малых городов.

Мторая категория городских поселений – это «поселки» (чжень), мишмшощие туже ступень административной иерархии, что и волос- 1И

Манипуляции с критериями городского статуса, остающиеся, в in мим, гораздо более высокими, чем в других странах, сложность са- Mi>11 процедуры подсчета населения и числа занятых – все это приво­ди I и шачительной степени условности в оценке общего уровня урба- нп шции Китая.

Одной из специфических форм в структуре политико-террито- ||||1ип.пой организации КНР выступают так называемые территориаль- имг общины (шэцюй), общественно-политические организации низо- iiiiiii самоуправления. «Шэцюй» призваны выполнять следующие функции: организация экономической жизни общества, повышение ипимсской активности масс, укрепление общественного порядка,

^^лаВ‘ предоставление гарантий социального благосостояния, создание обс­

тановки мира, согласия и стабильности в обществе.

В целом, китайский вариант территориально-государственного устройства интересен с точки зрения сложностей формирования еди- __ ного экономического, социального, культурного пространства. Отсю­да следует, что при освещении данной проблемы недостаточно иссле­довать только форму государственного устройства, характер полити- лени ко-территориального деления КНР, необходимо учитывать особенно­сти экономического регионообразования, размещения населения, ре­гиональной социально-экономической дифференциации и мн. др.

Надпровинциальные административные, экономические об- тия разования и специальные экономические зоны. Особого обсуждения

требует вопрос о надпровинциалъных административных образовани­ях. Первое время после создания КНР вся территория страны была Ф^и1< разделена на 6 крупных военно-административных районов, объеди­нявших по нескольку провинций, где функционировали военно-адми­нистративные комитеты и были организованы Отделы ЦК КПК. Толь­ко провинции и города Северного Китая находились в центральном подчинении. В 1952 г. военно-административные районы были преоб­разованы в крупные районы с действовавшими в них административ­ными комитетами: Северо-Восточный, Северо-Западный, Восточный, Центрально-Южный, Юго-Западный (несколько позднее был создан Северо-Китайский административный комитет в. Северном Китае). Наряду с шестью крупными административными районами на поло­жении высшего звена административно-территориальной структуры находились автономный район Внутренняя Монголия (АРВМ) и Ти­бетский автономный район (ТАР). Но уже в июне 1954 г. Централь­ным народным правительством было принято решение об упраздне­нии крупных административных районов и о переходе всех провин­ций и крупных городов в непосредственное подчинение центру. Пред­принимавшиеся позднее попытки проведения экономического райони­рования опирались на существующее военно-административное деле­ние.

ме>’ ни; пр за

17 марта 1996 г. на 4-й сессии ВСНП 8-го созыва был принят проект нового экономического районирования, в котором попытались совместить принципы административного подчинения и экономиче­ского тяготения, т.е. по существу проект начала внутренней региона­лизации. Территория страны была разбита на 7 экономических рай­онов: 1) устье р. Янцзы и часть приморской зоны; 2) район залива Бо-

Mill, 1) Юго-Восточный приморский район; 4) Юго-Западный район; ‘>) (пшро-Восточный район; 6) пять провинций Центрального Китая; ‘) ( с иеро-Западный район. В виде подрегионов выступили террито­рии, непосредственно прилегающие к среднему течению р. Янцзы и провинции Ляонин.

I) структуре территориальной организации «китайского регио- ни» тюке утвердилось выделение трех меридиональных террито- Iчитыю-экономических зон, состав которых был определен еще при i hi | пилении седьмого пятилетнего плана (1982-1990 гг.):

1) восточная (приморская) зона – охватывает 12 административ­на^ регионов (провинции Ляонин, Хэбэй, Шаньдун, Цзянсу, Чжэцзян, ■1*ч Ц1Ш1Ь, Гуаньдун, Хайнань, Гуанси-Чжуанский автономный район и I приди центрального подчинения – Пекин, Тяньцзинь, Шанхай). Это

I I" и I ерритории страны и 40 % населения;

2) центральная (внутренняя) зона – 9 регионов (Хэйлунцзян,

II шпинь, Автономный район Внутренняя Монголия, Шаньси, Хэнань, \шлой, Хубэй, Хунань, Цзянси) – 20 % территории и около 37 % на- I елоним;

I) западная (окраинная) зона – 10 регионов (провинции Шэньси, I иш.су, Цинхай, Чунцин, Сычуань, Гуйчжоу, Юньнань и автономные

………. Синьцзян-Уйгурский, Нинься-Хуэйский и Тибетский) – 57 %

Н’ррптории и 24 % населения. В последнее время принято к Западной юно относить также автономные районы Гуанси-Чжуанский и Внут- им Монголия.

11риморские районы отличались наиболее высоким уровнем эко­номического развития и были в наилучшей степени обеспечены ква­лифицированными кадрами и инфраструктурой. Центральные районы имени определенный промышленный потенциал и располагали цен­ными видами сырья, но в отношении экономической эффективности hiii’iiiтсльно уступали восточным регионам. Западные районы отлича- 1111 I. богатством полезных ископаемых, но имели массу недостатков в

mi . производственной базы, транспортного обеспечения и на-

ih’iiih квалифицированных кадров.

I) настоящее время в КНР выделяются следующие типы эконо­мима mix регионов (Л.И. Кондрашова):

районы со сложившимися крайне благоприятными условиями /чппития (юхуа кайфа цюй) и с уже накопленным экономическим по­тенциалом. К их числу относятся наиболее развитые районы примор- | кип юны (устье р. Чжуцзян, устье р. Янцзы, район вокруг Бохайского залива с городами Пеки и Тяньцзинь); серия крупных городов в цен­тральном и западном регионах (Сиань, Чэнду, Ухань, Харбин и др.); наиболее важные сырьевые базы (Фусинь, Дацин и др.);

- районы приоритетного развития (чжундянъ кайфа цюй), включая старопромышленные районы, обладающие определенной ин­дустриальной базой и располагающие хорошими потенциальными возможностями дальнейшего роста, но требующие к себе повышенно­го внимания. Это провинции Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин, Хубэй, Сычуань, ряд крупных городов Запада и Северо-Востока, расположен­ные там же сырьевые базы, еще недостаточно освоенные, часть регио­нов приморской зоны, где требуется дальнейшее проведение индуст­риализации и урбанизации;

- слаборазвитые районы, перспективное освоение которых тре­бует предварительной подготовки. К ним относятся районы нацио­нальной автономии, так называемые «бедные районы», где нацио­нальный доход на душу населения не превышает 50 юаней в год, и «районы старых революционных баз»;

- районы ограниченного развития – районы с неустойчивой эко­логической ситуацией, где проходит опустынивание и обезлесивание, районы, непосредственно прилегающие к заповедным территориям. Промышленное строительство здесь должно строго контролироваться;

- районы, запретные для хозяйственного освоения — это запо­ведники, природные парки и т.д.

С середины 90-х гг. Китай вступил в процесс быстрого станов­ления «ключевых районов» как новообразованных экономических ре­гионов на базе наиболее успешно развивавшихся городов, управляв­ших уездами. К числу ключевых районов типа «город плюс уезды» от­носятся: 1) все центры административных районов первого порядка с 4 городами центрального подчинения (36 единиц); 2) аналогичные районы на базе городов окружного ранга, валовой продукт которых на душу населения превышает средний по стране (51 единица).

Состав складывающихся экономических районов (курсивом вы­делены города, где ВВП вдвое превышает средний показатель, жир­ным шрифтом – города провинциального ранга):

Район дельты р. Янцзы: Шанхай, Нанкин, Ханчжоу, Нинбо, Сучжоу, Уси, Чанчжоу, Чжэнъцзян, Цзяси, Шаосин, Янчжоу, Тай- чжоу, Наньтун, Хучжоу, Панынань, Цзинхуа, Вэньчжоу, Мааньшань, Уху, Тунся.

Район дельты р. Чжуцзян: Гуанчжоу, Шэньчжэнь, Чжухай, ‘(уи.уань, Чжуншанъ, Фошань, Хуйчжоу, Цзянмэнь, Чжаоцин.

Район Пекин—Тяньцзин-Таншань: Пекин, Тяньцзин, Таншань, 11ипхуандао, Ланфан.

111аньдунский полуостров: Цзинань, Циндао, Вэйхай, Цзыбо, Цунъин, Янтай, Вэйфан, Цайу.

Ляодунский полуостров: Шэньян, Далянь, Аныиань, Паньцзинъ, Фушунь, Бэньси, Ляоян.

Ся-Цюань-Чжан-Фу: Сямынь, Цюаньчжоу, Чжанчжоу, Фуч-

мсоу,

У-Э-Хуан: Ухань, Эчжоу, Хуанши; Чэнду – Чэнд у; Чан -Цзи: Чанчунь, Цзилинь; Чан-Чжу-Тань: Чанша, Чжучжоу, Сянтань; Чун- мmi Чунцин; Харбин – Харбин; Шицзячжуан – Шицзячжуан;

I , щ.-Юй: Куньмин, Юйси; Чжэнчжоу – Чжэнчжоу; Сиань – Сиань;

II Цпщ: Ичан, Цзинмэнь; Хух-Бао: Хух-Хото, Баотоу; Наньчан – Ниш.чан; Шаньтоу – Шаньтоу; Наньнин – Наньнин; Тайюань -

I шНоань; Хэфэй – Хэфэй; Ланьчжоу – Ланьчжоу; Урумчи – Урум­чи. 1 уйян – Гуйян; Хайкоу – Хайкоу; Инчуань – Инчуань; Синин – ( iiiiiih; Лхаса – Лхаса.

1)есьма любопытный феномен регионального территориального упройства КНР – существование обособленных территориальных ан- к шшов в виде «специальных экономических зон» (далее – СЭЗ). На на- чиш.ном этапе реформ в КНР были созданы комплексные специальные экономические зоны. Уже в 1980 г. были созданы 4 СЭЗ – три в про- 1Н! иции Гуандун (Шэньчжень, Чжухай и Шаньтоу) и одна в провин­ции Фуцзянь (Сямынь). 1988 г. постановлением Госсовета КНР остро­му Хнйнань, одновременно с объявлением его провинцией, был пре- II" I пилен статус СЭЗ, пятой по счету. Шестая СЭЗ была образована в I’J’Jl) |. (особый район Пудун г. Шанхай.)

Основное направление из развития заключалось в создании мно-

II н 11 раслевого производственного комплекса, сформированного на ос- 1111111′ мимствования современных технологий, тесно взаимосвязанного

• им портной торговлей. С целью привлечения иностранных инвесто­ром ним специальным зонам были предоставлены значительные эко- пиммчсские льготы, в т.ч. льготный таможенный режим. На границах

• 11 о ткрыты пункты таможенного и фактически пограничного кон- rpomi Для жителей этих зон выдаются специальные паспорта, для примененной рабочей силы и командированных предусмотрены вре­менные удостоверения.

(‘рсди комплексных специализированных зон государственного уровня, ориентированных на привлечение современных технологий, особое место занимают специальные районы привлечения тайвань­ских инвестиций (провинция Фуцзянь).

Помимо зон производственно-торгового назначения в Китае функционируют и сервисные зоны, в частности, 11 курортно-турис- тических зон (далее – КТЗ), расположенных в живописных местах страны.

Зоны приграничного экономического сотрудничества (далее – ЗПЭС) начали создаваться с 1992 г. Госсовет одобрил создание 14 по­добных зон в приграничных областях Центрального, Западного, и Се­веро-Восточного Китая. Они играют положительную роль в развитии районов проживания национальных меньшинств, экономики откры­тых городов, способствуют развитию приграничной торговли, эконо­мических связей и добрососедских отношений с окружающими стра­нами.

Одной из разновидностей СЭЗ являются специальные торговые зоны (далее – СТЗ) (зоны беспошлинной торговли, свободные тамо­женные зоны). В отличие от СЭЗ в этих зонах существует более гиб­кий режим, обеспечивающий свободный приток товаров, инвестиций и рабочей силы. В них, в частности, отсутствует контроль над свобод­ным обращением иностранной валюты, действует легальная отсрочка налогообложения, беспошлинное хранение и передвижение товаров, возможности переработки продукции. К настоящему времени в Китае существует 15 одобренных центральным правительством зон свобод­ной торговли. Они расположены восточного побережья и в основных морских портах.

Зоны экономического и технологического развития (далее – ЗЭТР) ориентированы преимущественно на создание высокотехноло­гичных предприятий с участием иностранного капитала, в первую очередь, крупных ТНК. Важнейшим направлением их деятельности является импорт передовой техники, технологий, технических знаний, управленческого опыта. К настоящему времени в ряде крупных горо­дов созданы 49 зон экономического и технологического развития (27 – в восточной прибрежной полосе, 22 – в Центральном и Западном Ки­тае).

Зоны экспортной переработки (далее — ЗЭП) создаются китай­ским правительством с целью расширить вхождение в международное экономическое пространство. Сейчас действует 15 зон экспортной пе­реработки на территории зон экономического и технологического раз- ниI им. Предприятиям, находящимся на территории зон, предостав- нмются налоговые льготы и расширенные сферы деятельности, что циособствует увеличению переработки на экспорт и росту внутренней 1кономики и потребления.

С целью превращения науки в производственную силу в Китае | и |дины зоны развития высоких технологий (далее — ЗРВТ). Всего на- i ‘in I ывается 53 ЗРВТ, они занимают 0,01 % территории страны и про- II 1иодят 4 % ВВП. ЗРВТ являются особой формой сотрудничества ву- шн, научно-исследовательских учреждений, малых инновационных компаний, консультационных фирм, обслуживающих организаций, местной администрации и крупных промышленных предприятий.

В 2005 г. по инициативе министерства информатики КНР были иыделсны 11 зон государственного уровня по производству программ- шюго обеспечения. Основным условием вхождения в эту группу яв- ииется доля доходов от продаж и экспорта продукции программного обеспечения, которая должна превышать 70 %.

Такое территориальное членение, предполагающее выделение I мшого рода СЭЗ, было произведено в рамках новой стратегии на­ционального и регионального развития – стратегии полюсов роста. Региональная поляризация в Китае происходила в виде выделения компактных свободных экономических зон и приоритетного развития Носточных (Приморских) регионов. Негативным последствием дан­ной стратегии стала неравномерность регионального социально-эко­номического развития страны.

Региональная дифференциация в структуре территориальной ор- I ипи шции «китайского региона» очень высока. Западный регион — са­мый засушливый район Китая, с очень холодным климатом и суровы­ми природными условиями. Вследствие этого район мало населен, h o один из беднейших и отсталых районов страны. Крупным сдержи- ми101цим фактором развития сельского хозяйства является недостаток йодных ресурсов. Рельеф Западного Китая очень сложен (нагорья, ипмдипы, пустыни), следовательно, расходы на создание обществен­ниц инфраструктуры значительно выше средних по стране. В резуль- iMie уровень развитости инфраструктуры значительно отстает от уров­ни иосточных регионов. До 90-х гг. в западной части Китая вообще не in.ню железнодорожного сообщения, и только в 1992 г. вступила в • i pi hi Трансконтинентальная железнодорожная магистраль. Западный Км I мй далек от основных центров экономической активности, поэто- м\ I ерьазной является проблема безработицы (например, в провинции

Цинхай – 8 %, что выше среднего в целом по Китаю – 4,7-5,6 %). Од­нако при этом наблюдается острая нехватка квалифицированной ра­бочей силы, что характерно для отдельных отраслей, особенно для строительства.

Природные условия Восточного Китая благоприятны для зем­леделия. К настоящему времени Восточный Китай играет роль главно­го «индустриального цеха» страны. Несмотря на относительную огра­ниченность полезных ископаемых, в приморских провинциях работа­ют важнейшие центры базовых отраслей промышленности: металлур­гии, добычи нефти, нефтехимии. Восточный Китай располагает очень удобными путями сообщения как с другими странами, так и с района­ми, расположенными вдоль побережья. Этот фактор является одной из причин экономического процветания Восточного Китая, это самый развитый регион страны. Еще одной отличительной чертой Восточно­го региона Китая является хорошо развитая инфраструктура. Здесь расположена густая сеть железнодорожных и водных путей. Восточ­ный регион достаточно хорошо обеспечен высококвалифицирован­ными кадрами. «Третья сфера» народного хозяйства здесь высоко раз­вита, в отличие от Западных регионов страны.

Центральный Китай занимает промежуточное положение меж­ду Западным и Восточным по всем критериям. Здесь хороший при­родный потенциал, инфраструктура развита лучше, чем на Западе ст­раны, но все же существует ряд проблем. Как и на Западе, там есть не­мало уездов, волостей, особенно в горных районах, население кото­рых живет за чертой бедности, в условиях, близких к средневековым.

Специалисты по региональной экономике Китая отмечают су­ществование на сегодняшний день четырех специфических типов ре­гионов в КНР, или, как они иногда говорят, «четырех миров». «Пер­вый мир» представляют Пекин и Шанхай, в которых уровень социаль­но-экономического развития приближается к развитым странам мира. По показателю ВВП Шанхай занимает 49-е место среди 296 стран ми­ра, а Пекин – 84-е. Регионы, находящиеся по уровню экономического развития в верхней части средней группы, можно считать «вторым миром», к ним относится северо-восточная провинция Ляонин и др. «Третий мир» – это провинции низшей части спектра среднеразвитых регионов, в составе которых находится, например, провинция Хэй- лунцзян. «Четвертый мир» – наиболее отсталые регионы центральной и западной частей страны.

Но самое важное то, что с каждым годом все более отчетливо обнаруживается отрыв в степени развития восточных провинций от in ним,пых регионов страны, порождая диспропорции в развитии. Та­ит острая региональная дифференциация страны, на наш взгляд, обу-

• щшлена рядом факторов. Это – географическое положение, истори- Ч1ч кий фактор, а также политика китайского правительства, которое с ничшюм проведения в стране «политики внешней открытости» взяло и s | ч’ па приоритетное развитие восточного района Китая, способного унучшить экономические показатели страны. Это повлекло за собой ужесточение проблемы региональной дифференциации страны и не- опчодимость для правительства КНР выработки адекватной регио- иши.иой политики, направленной на выравнивание экономико-соци- иш.пого развития регионов и приоритетное развитие слаборазвитого (никла. Работа в данном направлении ведется, и уже наметились неко- юрые сдвиги в данном направлении.

2..V воспроизводственная система «китайского региона»

и ее структура

С точки зрения системной теории, региональное воспроизвод-

• ню предполагает наличие целостных региональных систем как взаи­мосвязанных сочетаний внутренних элементов (подсистем). Вместе с им, структурно-функциональный анализ предполагает, что любое ком­плексное образование предполагает наличие не только внутренних и шимосвязей, но и внешних отношений и связей. Поэтому исследова­ние региональных воспроизводственных процессов необходимо вести it гесной увязке с внутренней средой, в координации с развитием I межных внутренних региональных систем или подсистем системы международных отношений. «Китайский регион» рассматривается в iMcieci DC сложной национальной воспроизводственной системы и од­новременно как подсистема более крупной воспроизводственной сис-

и.| (АТР, ШОС).

Системно-динамический анализ показывает, что воспроизводст­ве! тыс процессы в регионе характеризуются сочетанием динамизма и инерционности, а следовательно, и внутренней противоречивостью, конфликтностью, проблемностью. Это обусловлено тем, что постоян­но «сталкиваются» новые и старые структуры, вновь возникающие и | ложившиеся социально-экономические и духовные процессы, новые и фидиционные методы управления в процессе китайской регионали- 1ИЦИИ.

Собственно воспроизводственный подход имеет важное методо­логическое значение в изучении действия законов общественного раз­вития на региональном уровне. Относительное обособление воспроиз­водственного цикла означает не только обособление воспроизводства в границах региона, но и обособление внутренне присущих ему, ре­гиону, противоречий и их концентрированных выражений – сложных региональных социально-экономических и социально-политических проблем.

Современное понимание воспроизводства имеет традиционное социально-экономическое содержание, исходя из которого, регио­нальное воспроизводство многими авторами (А.С. Маршалова, А.С. Новоселов, Ю.Н. Гладкий, А.И. Чистобаев, А.И. Добрынин, Р.И. Шни- пер, Е.А. Марчук, Б. Винярский, О.А. Ломавцева и др.) отождеств­ляется с социально-экономическим воспроизводством, а воспроизвод­ственные процессы – с экономическими процессами. Чаще всего про­цессы регионального воспроизводства трактуются исключительно в социально-экономическом смысле и конкретизируются на уровне эко­номико-географических и экономических категорий: воспроизводство трудовых ресурсов, воспроизводство финансово-кредитных и денеж­ных ресурсов, воспроизводство инвестиционно-строительного комп­лекса, воспроизводство продовольственных ресурсов, производствен­ных и социально-бытовых услуг и т.п.

Нарастающая воспроизводственная мощь КНР, прежде всего, экономическая, уже достаточно очевидна. Стремительное наращива­ние экономической, научно-технической, оборонной воспроизводст­венной мощи в КНР является уникальным событием в 5-тысячелетней истории Китая. За 55 лет (1950-2004 гг.) под руководством КПК Китай превращен из страны, находившейся на крайней стадии упадка вос­точного феодализма и азиатского способа производства, перенаселен­ной, раздробленной, раздираемой внутренними войнами и иностран­ной агрессией, в единое крупнейшее в мире индустриально-аграрное государство.

Прошло уже более 25 лет с начала экономической реформы в КНР. В начале XXI в. Китай продолжает развивать экономическую ре­форму, эффективно используя механизмы регионализации и глобали­зации. Программа экономического развития Китая, раскрывающая су­щество понимания воспроизводства, в целом состоит из трех этапов. Первые два были проведены еще в XX в. основной задачей первого этапа была модернизация народного хозяйства, второго – реализация г I ратегических целей. В 1996 г. в Китае началась 9-я пятилетка, кото- рия ознаменовала собой начало третьего этапа социально-экономиче­ского развития страны. Весь третий этап разделен на три стадии: 1) im-2010 гг.; 2) 2011-2030; 3) 2031-2050 гг. На первой стадии к 2010 I были поставлены следующие задачи: в основном провести индуст­риализацию, создать совершенную систему социалистической рыноч­ном экономики, развивать связи с мировой экономикой, по доходам на душу населения выйти на уровень стран с доходами ниже среднего уровня, народ должен стать более зажиточным по сравнению с обще- i I иом «малого благоденствия», а по совокупной государственной мо­щи Китай должен выйти на 4-е место в мире. На второй стадии раз­вития к 2030 г. КНР должна завершить индустриализацию, постепен­но осуществлять модернизацию, создать конкурентную экономичес­кую систему, по доходам на душу населения выйти на уровень стран с походами выше среднего уровня, а по совокупной государственной мощи Китай должен выйти на 2-е место в мире. На третьей стадии к 2050 г. страна должна на основе результатов социально-экономичес­кого развития, исходя из реальностей международной обстановки и уровня своего экономического развития, полностью реализовать на­меченные стратегические цели и задачи социально-экономического ришития страны, обогнать по воспроизводственной мощи США и импти на 1-е место в мире. Как видно, идея индустриализации являет- ‘ и несущим стержнем формирования региональной и глобальной эко­номической и социальной стратегии, соответственно ориентирован­ной на создание мощной воспроизводственной базы.

Важным фактором развития воспроизводственной сферы явля- е 11 >i урегулирование производственной структуры, что постепенно уменьшает ее различия с другими странами. В 1990-е гг. произошли нччительные изменения в структуре ВВП Китая, выражающиеся в \ поличении доли третьей сферы воспроизводства (торговля, услуги), | оцршцении доли первой сферы (сельское хозяйство) и сохранении на прежнем уровне второй сферы (промышленность).

В ходе торгово-денежных и рыночных реформ коренные преоб- ри юиания произошли в воспроизводственной, прежде всего, социаль­но экономической структуре китайского общества. Экономика, бази- роиившаяся на общенародной (государственной) и коллективной фор- ми.ч собственности, была превращена в многоукладную экономику. По чнрпктеру отношений собственности уклады образуют три большие I рунпы. В первую группу, которой принадлежит доминирующая роль

в экономике, входят государственный и коллективный (акционерный) уклады; во вторую группу – различные формы индивидуального и ча- _ стного укладов; третья группа формируется за счет привлечения ино­

странного капитала. Главной сферой деятельности указанных укладов являются промышленность, строительство, транспорт и торговля. _Л( Сельское хозяйство как базовая отрасль народного хозяйства, с одной

стороны, удовлетворяет потребности растущего населения в продо­вольствии и промышленности в сырье, а с другой – становится все более крупным потребителем промышленной продукции, прежде все- TI го химических удобрений, простейших орудий труда, стройматериа­

лов, а также промышленных потребительских товаров. В целом, ст­руктура экономики приобрела индустриально-аграрный (бинарный) Ф характер.

Черная металлургия – одна из базовых отраслей промышлен­ности Китая, играющая важную роль в воспроизводственном развитии страны. За время существования КНР черная металлургия неоднок­ратно рассматривалась китайским руководством как основа осуществ­ления политики индустриализации. За годы реформ отрасль получила р значительное развитие и сыграла важную роль в укреплении воспро­

изводственного потенциала страны, з В настоящее время черная металлургия представляет собой раз­

вивающийся крупный промышленный комплекс, который позволяет Китаю в последние 10 лет по производству стали занимать 1-е место в • мире. Динамика производства черных металлов в последние годы бы­

ла высока. Как показывают китайские статистические данные, в 2005 г. выплавка стали достигла 352,39 млн т, в 2006 г. – 422,6 млн т, т.е. увеличение по сравнению с 2005 г. составило 69,21 млн т. Наиболее высокими темпами растет производство высоколегированной и сорто­вой стали, а также нержавеющей стали.

Значительный объем воспроизводства черных металлов объяс­няется тем, что со времени образования КНР в металлургической про­мышленности интенсивно велось строительство ряда крупных и сред­них предприятий. С целью их технического переоснащения с конца 1970-х гг. и по настоящее время Китай импортирует из промышленно развитых стран значительное количество современного оборудования и технологии, что позволяет не только увеличить объем воспроизвод­ства и существенно расширить номенклатуру продукции, но и повы­сить технический уровень отрасли.

Несмотря на пропорциональное региональное размещение объ- ек urn воспроизводства черной металлургии КНР за годы реформ, этот in н ipoc остается все еще не решенным. В 2004 г. доля провинций, ав-

омных районов и городов центрального подчинения развитых рай-

111 tun и выплавке стали составила: Шанхай – 6,7 %, Цзянсу – 8,1, Ляо- мин ■ 9,5, Хэбэй – 20,7, Шаньдун – 6,8, Хубэй – 5 %. При этом доля Ьношаня составила 7,8 %, Таншаня – 4,8, Аньшаня – 4, Уханя – 4, Пе­кина 3 %. На эти 5 центров черной металлургии приходится всей выплавляемой в стране стали.

Кратко рассмотрим размещение черной металлургии по круп­ным жономическим регионам страны, выделив в них районы концен- i рации и центры металлургической промышленности, а также веду­щие предприятия отрасли.

Крупнейшая база черной металлургии КНР расположена в Вос- М< >Ч1шм регионе Китая, костяком которой являются металлургические комбинаты Шанхая – Баошаньский, Мааньшаньский и Бэйшаньский.

I Ipoii шодство здесь в 2004 г. чугуна составило 69,782 млн. т, стали – Н.’,-1 ‘>9 млн т, проката – 104, 954 млн т.

Каошаньский металлургический комбинат (БМК) является круп­нейшим предприятием региона и самой большой в Китае металлурги- Ч1Ч кой корпорацией. Отличается самым высоким уровнем модерниза­ции. передовыми технологиями и, будучи самой крупной по масшта- Омм производства, выпускает все виды металлургической продукции. | Ми.ем производства стали в 2004 г. достиг 21,41 млн т.

Черной металлургии Шанхая присущ ряд особенностей. Во-пер- iii.iv па отрасль объединяет большое количество крупных и средних предприятий. Во-вторых, черная металлургия работает на привозном нишинс, железной руде и других сырьевых ресурсах. В-третьих, пред- примгия города специализируются на производстве, часто в неболь- пins размерах, обширной номенклатуры стали и проката, в т.ч. опыт­ны 1 производств. В-четвертых, черная металлургия Шанхая играет ни/кпую роль в научно-техническом прогрессе всей металлургической Промышленности страны.

Третьим металлургическим центром Восточного Китая является Мишп.шаньский комбинат, который находится в провинции Аньхой. | ‘и имеет полный металлургический цикл производств. Помимо на- ншнпых в Восточном Китае располагается ряд крупных и средних ме- ш мургических предприятий. Это – Нанкинский металлургический комОииат, Мэйшаньский, Сучжоуский, Наньчанский, Ханчжоуский,

II пшапьекнй, Циндаоский, Саньлинский и др.

Северо-Восточный регион Китая – важнейший регион развитой черной металлургии. Он стоит на 2-м месте в стране по масштабам производства. Северо-Восток выделяется богатством, разнообразием и высокой степенью освоенности сырьевых и топливных ресурсов. Здесь в наиболее крупных масштабах в стране добывается железная и марганцевая руда, коксующиеся угли, огнеупоры. Развитию черной металлургии способствует густая цепь путей сообщения, мощная электроэнергетическая база, достаточные людские ресурсы. В городах Шэньян, Анынань, Далянь, Харбин, Цзилинь, Цицикар имеются науч- но-исследовательские и проектные организации в области черной ме­таллургии, ряд институтов готовят кадры для отрасли.

В Северо-Восточном Китае выделяется концентрацией пред­приятий черной металлургии Южно-дунбэйский район, охватываю­щий провинции Ляонин и раойны Тунхуа и Сыпин провинции Цзи­линь. Здесь находится один из крупнейших в КНР Аньшаньский ме­таллургический комбинат (АМК) и комбинаты в Бэньси и Тунхуа, за­воды специальных сталей в Фушуне и Даляне, металлургические предприятия в Шэньяне, Ляояне, Сыпине, Цзиньчжоу.

Аньшаньский комбинат, располагающий квалифицированными кадрами рабочих и служащих, играет большую роль в подготовке но­вых кадров для черной металлургии. Велика его роль и в техническом прогрессе этой отрасли, здесь осваиваются и затем внедряются многие технические новшества и образцы продукции.

Другим важным предприятием Северо-Восточного Китая явля­ется Бэньсийский металлугический комбинат, который находится не менее чем в 100 км северо-восточнее Аньшаньского комбината. Он удачно расположен, поскольку в радиусе 30 км от Бэньси находятся крупные залежи железных руд, а в непосредственной близости – ме­сторождение высококачественного угля. Это старое предприятие не­однократно расширялось и модернизировалось.

В этом регионе следует выделить также Даляньский и Фулаэрц- зинский заводы спецсталей, Фушуньский металлургический комбинат и Шэньянский металлургический завод.

Северный регион Китая – регион развитой черной металлургии, на долю которого приходится около ‘Л всей выплавки стали в стране. В Северном Китае выделяется Северокитайский район черной метал­лургии, охватывающий металлургические предприятия городов Тан- шань, Тяньцзинь, Пекин и Сюаньхуа. Это один из наиболее мощных раонов концентрации предприятий данной отрасли в стране. Важными

Низами черной металлургии всекитайского значения являются комби- нп гы в Баотоу и Тайюане. В провинциях Хэбэй и Шаньси имеется I руппа средних металлургических предприятий. В Пекине действуют ме галлургический комбинат «Шоуду», группа средних и мелких пере­пел ьных заводов, а также металлургические цехи отдельных машино- |Iроительных заводов.

Центральный регион Китая – значительный производитель чер­тих металлов в стране. Важнейший центр черной металлургии Цен- фального Китая – Район Ухань – Хуанши – Дае, где находятся Уханьский металлургический комбтнат, Даеский завод спецсталей, ряд мелких металлургических предприятий. Уханьский металлургиче- | кий комбинат – крупнейшая металлургическая корпорация Централь­ного Китая и третья в стране, после Баошаньской и Аныпаньской.

В Хунани наиболее крупными предприятиями черной металлур- I ни являются Хунаньский металлургический комбинат (г. Сянтань) и Имиъюаньский металлургический завод. Кроме того, в Центральном Китае в провинции Хэнань имеется несколько более или менее совре­менных металлургических предприятий не большой мощности. Это – Лш.янский металлургический завод, Лоянский, Цзяоцзоский.

Основу современной черной металлургии Юго-Западного регио­на Китая составляют несколько сравнительно крупных металлурги­ческих комплексов, построенных главным образом в первое десятиле- 1ИИ существования КНР. К их числу относятся комбинаты Паньчжи- куи, Куньминский и металлургические заводы в Чэнду и Гуйяне.

Чунцинский металлургический комбинат входит в число круп­ных предприятий отрасли в масштабах страны. Другим важнейшим ме гнллургическим предприятием является Куньминский металлурги­ческий коибинат, основное предприятие провинции Юньнань. В Чэн- ду построен завод по производству бесшовных и сварных труб. В I уйине имеется металлургический комбинат производственной мощ­ностью около 1 млн т чугуна, 0,5 млн т стали, 0,1 тыс. т проката в год.

Черная металлургия Северо-Западного региона Китая представ- иена небольшим числом предприятий, из которых лишь 6 могут быть in несены к категории средних. Это – Урумчинский завод, металлур- гпческие комбинаты в Хами и Цзюцюане, Сианьский, Ляньчжоуский и Ьаоцзинский заводы.

Машиностроение – следующая ведущая отрасль промышлен­ного воспроизводства КНР. В результате проводимой в последние го- , н.I целенаправленной региональной политики по техническому пере_т

вооружению отрасли удалось достичь высоких темпов роста объемов производства машиностроительной промышленной продукции и по объему производства выйти на 4-е место в мире. Добавленная стои­мость продукции машиностроения в 2005 г. достигла 1,082 трлн юа­ней.

Китайское руководство в стратегии внутренней и внешней ре­гионализации отводит важное место машиностроению как фактору, повышающему мощь совокупного воспроизводства. Так, согласно планам 11-й пятилетки (2006-2010 гг.) эта отрасль становится разви­той комплексной отраслью региональной экономики, технико-эконо- мический уровень которой соответствует современным требованиям.

Предприятия машиностроительной промышленности неравно­мерно размещены по территории страны, хотя за годы реформ прои­зошли некоторые изменения их регионального размещения. В нас­тоящее время около 80 % мощностей сосредоточено в регионах Вос­точного, Северо-Восточного и Северного Китая. Только три города (Шанхай, Тяньцзинь и Пекин) и три провинции (Ляонин, Цзянсу и Шаньси) концентрируют около 50 % общего количества предприятий, 36 % численности занятых и приблизительно 45 % валовой продукции машиностроительной промышленности.

Как известно, в связи с принятием «Перспективной программы экономического и социального развития до 2010 г.» на территории ст­раны сформировано 7 социально-экономических регионов, что позво­лило использовать в каждом конкретном регионе имеющиеся у него преимущества, развивать отрасли и производства, учитывающие спе­цифику данного социоприродного пространства.

Если в восточной части страны получили развитие такие отрас­ли машиностроения, как станкостроение, автомобилестроение, произ­водство энергетического оборудования, судостроение, производство комплексного оборудования для текстильной промышленности, про­изводство машин и приборов бытового назначения, то в районах цен­тральной и западной части страны – производство оборудования для металлургической, нефтяной, газовой, химической отрасли, а также транспортное машиностроение. Для сокращения неравномерности в уровне развития регионального воспроизводства запланированы опе­режающие темпы развития машиностроения в провинциях Шэньси, Ганьсу, Цинхай и автономных районах Нинся-Хуэйском и Синьцзян- Уйгурском.

В настоящее время крупными центрами машиностроительной промышленности Китая являются следующие города: Шанхай – круп­нейший центр, на долю которого приходится около 1/10 продукции отрасли; Шэньян, где сосредоточено производство многих видов ме- ммпургического, горнорудного, химического, электротехнического оборудования; Тяньцзинь, где находится большое количество пред­приятий станкостроения, кузнечно-прессового машиностроения, ав- кмобильной промышленности, судостроения, энергетического обору- лонпния, по производству оборудования для легкой и текстильной промышленности, сельскохозяйственного машиностроения, производ- I гну машин и оборудования бытового назначения; Пекин – важней­ший центр многоотраслевого машиностроения, многие отрасли кото­рою имеют всекитайское значение, в т.ч. и в плане подготовки высо­коквалифицированных инженерно-технических кадров; Лоян, где рас- Iитожены крупнейшие заводы тракторной и подшипниковой про­мышленности, горного оборудования, по производству двигателей внутреннего сгорания, дорожно-строительных машин, локомотивов.

Крупными центрами машиностроения также являются Далянь, Чупцин, Гуанчжоу, Циндао, Ухань, Сиань, Тайюань, Цицикар, Чан- чуни, Цзинань, Нанкин, Куньмин, Ланьчжоу.

Имеющиеся материалы позволяют утверждать, что в начале XXI И. машиностроительная промышленность, являясь крупнейшей вос­производственной отраслью, по-прежнему концентрируется, главным обриюм, в индустриальных регионах-центрах. Продолжающееся не­рациональное региональное размещение машиностроения – один из • у щественных пороков промышленности КНР, затрудняющий эконо­мическое развитие страны.

Самая разветвленная воспроизводственная отрасль промышлен­ности – легкая промышленность. Ее номенклатура воспроизводства состоит из следующих подотраслей: производство пищевой продук­ции, включающее производство масла, соли, сахара, мяса, вин, табака, консервов; текстильная (производство пряжи, волокон и ткани); про- и июдство швейных изделий; кожевенная; производство бумаги; про- 1ПИОДСТВО товаров культурного назначения; изготовление велосипе­дов, швейных машин, часов и других бытовых металлоизделий; под- | о риель бытовой химии и фармацевтики; производство мебели и дру- ГИХ бытовых товаров из дерева, керамики, фарфора, фаянса и пласт­масс; производство игрушек, бытовой техники и электроники.

Начало экономических реформ в КНР на рубеже 1980-х гг. обус- попило изменение социально-экономической региональной стратегии и возросшее внимание к проблемам легкой промышленности. Побу­дительным мотивом развития легкой промышленности явилась необ­ходимость улучшить обеспечение населения потребительскими това­рами и форсировать экспорт продукции для роста валютных поступ­лений.

Наиболее развитыми отраслями легкой промышленности Китая как в прошлом, так и в настоящее время являются производства тек­стильных тканей, одежды и других швейных изделий, кожи и коже­венных изделий, керамики, фарфора и фаянса.

Китайская текстильная промышленность отличается много­отраслевой структурой. Она включает такие крупные подотрасли, как хлопчатобумажная, шерстяная, шелковая, производство лубяной пря­жи и тканей из джута, льна, рами, пеньки, кенафа, производство хи­мических волокон, красильное, печатно-набивное, трикотажное про­изводство.

Самая крупная база текстильной промышленности КНР, в кото­рой сосредоточено 40 % прядильных веретен, расположена в районе дельты р. Янцзы с центрами в городах Шанхае, Сучжоу, Чанчжоу, Уси, Чжэньцзяне, Наньтуне, Янчжоу, Сюйчжоу, Ханчжоу, Нинбо и др. Эта база Восточного Китая – наиболее технически оснащенная в стране с большим ассортиментом хлопчатобумажной промышленной продукции. Однако сырья в ней недостаточно и его приходится вво­зить извне.

Район Хуабэй с центрами в городах Тяньцзине, Пекине, Шиц- зячжуане, Тайюане, Юйцзи занимает 2-е место по объему производст­ва текстильной продукции и производственным мощностям оборудо­вания.

В Центральном и Южном Китае районы текстильной промыш­ленности провинций Хэнань и Хубэй являются главными в производ­стве хлопчатобумажных тканей. Большое место выпуск текстильной продукции занимает в городах Ухань, Чанша, Синьян, Аньян, Лоян, Шаши, Гуанчжоу. Новую базу текстильной промышленности пред­ставляют города Сиань, Сяньянь, Баоцзи, Ланьчдоу, Урумчи, Синин, Цзиньчуань, Цзямусы, Хэфэй, Цзюцзян, Цзинань и др.

В XXI в. перед текстильной промышленностью КНР открылись еще более широкие перспективы. Политика реформы и открытости внешнему миру, процессы внутренней и внешней регионализации со­действовали быстрому развитию отрасли, увеличению воспроизводст­ва товаров, прибыли, росту экспорта и импорта.

Кожевенная промышленность, включающая дубильное произ- мпм» пю, изготовление кожи для обуви, кожаных изделий и производ­имо моховых изделий, занимала в начале реформ более чем скромное м»ч и» но качеству своей продукции. Учитывая благоприятные воз- Mi ни мости (Китай занимает 1-е место по поголовью свиней и произ- Иодмну дубленой свиной кожи, в 2003 г. он имел 155 млн голов круп- N01 о скота и 340 млн голов овец), страна большое внимание в послед­ние I оды уделяет развитию кожевенно-обувной промышленности.

Китайские внешнеторговые организации с 1980-х гг. проявляют Iтомность принять заказы на производство обуви из материалов за­мешка, сотрудничать с иностранными партнерами в целях техноло- I Нисского развития обувной промышленности и особенно приветст- MVM11 инвестиции от признанных зарубежных фирм. После присоеди­нении к НТО экспорт обуви китайского производства заполонил мир. • 11 »аммм ЕЭС пришлось принимать меры, чтобы оградить от закрытия гоПс темные обувные предприятия.

Фарфоро-фаянсовой и керамической промышленности в Ки- 1йр у деляется внимание с незапамятных времен. Китайская керамика в пореформенное время была представлена в основном бытовыми изде- мнмми Крупные центры промышленности находятся в районе городов фипмш. и Шиван (провинции Гуандун), Исин (Цзянсу), Цзиндэчжэнь (11ошси), Линин (Хунань), Таншань (Хэбэй), Цинбо (Шаньдун), Дэхуа |Ф\и1миь), Хуайчэн (Ляонин) и др. В Китае насчитывается более 3 ii.ic фарфоро-фаянсовых заводов, на которых занято 370 тыс. чел.

Пищевая промышленность. Наибольшее распространение в К Mine шнимают мукомольная, маслобойная, соляная, сахарная, табач- Иин, минно-спиртовая отрасли пищевой промышленности. Экономиче- i-hiie преобразования, региональная направленность внешней торговли eiHielk гповали развитию мясной и молочной, консервной и пивова- ММНОЙ промышленности, производству продуктов водного и морско- ромысла. Новые отрасли пищевой промышленности успешно раз­нимаются в крупных и крупнейших городах и приморских провинциях miiv i ренних регионов КНР.

Нажнейшим элементом воспроизводственной системы китайс- Иою "региона-государства», увеличивающим совокупную мощь госу- Hiipi ma, является его военно-промышленный комплекс (далее -

пню.

Как показывает опыт современных вооруженных конфликтов, mi.ii икогехнологичные войны ведутся в многомерном пространстве, включая сушу, море, воздух, космос и электронную среду; при этом действия на стратегическом, оперативном и тактическом уровнях осуществляются одновременно на всю глубину зоны боевых дейст­вий; границы между фронтом и тылом становятся размытыми, а тем­пы боевых действий возрастают. Основным средством обеспечения боевых действий в эпоху информатизации становятся системы косми­ческого базирования. Эти процессы нашли отражение в стратегии раз­вития оборонного потенциала и модернизации китайских вооружен­ных сил до середины XXI в., принятой в 2001 г. и включающей три этапа: на первом этапе (до 2000 г.) – создание основ преобразований; на втором (2000-2020 гг.) – вооруженные силы Китая должны стать сильнейшими в Азии; на третьем (2020-2049 гг.) – завершить модер­низацию и достичь передового уровня вооруженных сил развитых стран.

В создании развития ВПК Китай опирался на опыт Советского Союза. У него была заимствована модель жестко централизованной отраслевой системы, обладающей избыточными производственными мощностями и изолированной от гражданского сектора экономики ре­жимом секретности. Военный сектор находился в особом положении с точки зрения централизованного обеспечения сырьем, электроэнерги­ей, оборудованием, квалифицированными кадрами.

Анализ китайских источников показывает, что исходным мо­ментом для реформирования ВПК послужила эволюция китайских вз­глядов по проблемам войны и мира в конце 1970-х – начале 1980-х гг., которая впервые нашла свое отражение в материалах пленума Цк КПК 11-го созыва (декабрь 1978 г.). Выдвинутая Дэн Сяопином идея реформирования ВПК получила выражение в виде так называемого курса 16 иероглифов: «сочетание военного и гражданского, мирного и немирного, приоритет военного производства и его развитие с опорой на выпуск гражданской продукции». Эта идея сохраняет свое значе­ние и в наши дни.

При формировании новой структуры оборонного научно-иссле­довательского и производственного комплекса Китай, под влиянием опыта развитых стран, совершил переход от прежней отраслевой сис­темы оборонной промышленности, для которой характерна высокая степень централизации, к корпоративной системе, включающей 11 во­енно-промышленных корпораций: Корпорация ядерной промышлен­ности (246 предприятий), Корпорация по строительству объектов ядерной промышленности (150), Первая корпорация авиационной промышленности (104), Вторая корпорация авиационной промыш­ленности (81), Северная промышленная корпорация (133), Южная промышленная корпорация (64), Корпорация судостроительной про­мышленности (61), Корпорация тяжелого судостроения (99), Корпо- рипмя аэрокосмической науки и техники (137), Корпорация аэрокос- мичсской науки и промышленности (180), Корпорация электронной пиуки и техники (376).

Перевод китайского ВПК на корпоративную структуру, приня­то в большинстве развитых стран мира, в соединении с мерами по освоению современных информационных технологий и подготовке нового поколения ученых и специалистов, направлен на создание мощного научно-исследовательского и производственного потенциа- Ии, позволяющего обеспечить совершенствование качественных пара­метров национальной обороны и одновременно – выпуск высокотех- ншюгичной продукции для гражданского сектора, в первую очередь, ■ффективных ресурсосберегающих технологий, необходимых для эко­номики страны в XXI в.

В Китае на государственном уровне особое внимание уделяется in тросам обеспеченности воспроизводственной системы полезными ih копаемыми и энергоресурсами, развитию энергетики, формирова­нию региональной и глобальной политики в данной сфере на долгос­рочную перспективу. Так, создание единой общекитайской электро- шгргосистемы имеет важное значение для оптимизации использова­нии ресурсов внутренних регионов Китая в обеспечении сфер воспро- ишодства. Но при столь высоких показателях процесса воспроизвод- | | и.I н их ресурсов недостаточно.

Для смягчения проблем энергоснабжения в КНР реализуются временные программы межрегиональной и межпровинциальной пере- Проеки электроэнергии в целях оптимального регулирования цены

ктроэнергии, загрузки энергосетей, обеспечения возможного ба-

ишиа потребления.

В июле 2005 г. три крупнейшие в Китае региональные электро-

I el и (северокитайская, северо-западная и центральнокитайская) объе­динены в единую сеть, которая охватывает 14 административных еди­ниц провинциального уровня, куда пока не входят электросети Синь-

II шн-Уйгурского и Тибетского автономных районов, острова Хайнань.

Большое внимание уделяется включению в энергосистему круп- тчнпих в мире ГЭС «Санься». Активно развиваются провинциальные «пек гросети в приморских провинциях. Ускоряется реализация проек­та переброски электроэнергии из западных регионов страны в восточ­ные. По прогнозам китайских специалистов, в 2020 г. общие мощно­сти по производству электроэнергии в стране достигнут 860-950 млн кВт.

В марте 2006 г. на заседании Постоянного комитета Госсовета КНР была рассмотрена и принята «Средне- и долгосрочная программа развития ядерной энергетики (2005-2020 гг.)», согласно которой к 2020 г. мощность китайских АЭС составит 40 млн кВт (4 % всех элек­троэнергетических мощностей). В настоящее время строятся 10 энер­гоблоков мощностью 9,3 млн кВт, запланировано строительство АЭС мощностью 24 млн кВт.

Глобально регионализирующийся Китай активно развивает сот­рудничество с соседними государствами в области электроэнергетики и импортирует электроэнергию из соседних стран. Подписаны согла­шения в этой области с Монголией, Таджикистаном, Казахстаном, Вьетнамом. Под эгидой ШОС создана межгосударственная специаль­ная рабочая группа по взаимодействию в области энергетики.

Российско-китайское сотрудничество в электроэнергетике явля­ется важным компонентом межрегиональных связей РФ и КНР в энергетике. Интенсивно развивающейся экономике «китайского ре­гиона» необходимы значительные энергоресурсы, что открывает ши­рокие возможности для экспорта российских энергоносителей в КНР.

Таким образом, рассматривая воспроизводственную систему ки­тайского государства-региона («китайского региона»), даже без объ­ективных показателей мощностей сельскохозяйственного производст­ва, видно, что регион живет в незамкнутом региональном и глобаль­ном пространстве. Мы видим, как на наших глазах формируется мак- рорегиональная комплексная социоприродная система «китайский ре­гион» и «китайский вектор» российско-китайского сотрудничества.

Убедительным подтверждением формирования феномена «ки­тайский регион» является другая подсистема воспроизводственной системы – социальная.

Для анализа «китайского региона» как социоприродной целост­ности и актора мировой политики более интересной представляется рассмотрение его как подсистемы социального воспроизводства. При этом данная категория является наименее исследованной в отечест­венной науке. Хотя некоторое продвижение в этом направлении было сделано в работах Ю.Ф. Абрамова, который выделил систему соци­ального воспроизводства и включил в нее «собственно социальное, идеологическое и информационно-коммуникативное воспроизводст­во», М.П. Бузинского, определившего роль центра и периферии в вос­производстве региональной целостности, А.А. Уланова, который на­учно представил общественное бытие как процесс социального вос­производства, А.В. Виноградова, выделившего в качестве основного механизма общественного воспроизводства механизм воспроизводст­ва управления.

Воспроизводство общественно-политической и социально-эко­номической жизни в Китае неразрывно связано с дихотомией «тради- пнопализм/модернизация». В конце прошлого столетия в условиях мы ювов и угроз, культивируемых как процессом глобализации, внут­ренней социальной нестабильностью, перед китайским руководством ос тро встал вопрос о том, как правильно и выгоднее для своей нации Использовать все «новое», пришедшее с Запада, и не забывать про- Н1Л0С, традиционное начало. Перед лицом угроз XXI в. в Китае выра- Оигываются новые стратегии национального и регионального разви- iHii, призванные как сохранить «индивидуальность» китайской куль- |уры (национальную идентичность), так и «модернизировать» ее.

В данном пособии мы соотносим процесс социального воспро­изводства с воспроизводством управления, институтов власти, поли- шческой культуры, которое, в целом, сводится к формированию но­ны ч подходов обновления всей региональной системы «страна» с ее би жеными (экономической, политической и культурной) подсисте­мами.

К основным факторам воспроизводства социальной сферы жиз­недеятельности китайского общества относятся:

- воспроизводство всех сфер жизнедеятельности китайского об­щества на основе модернизации традиционных конфуцианских цен­ностей, которые используются современными китайскими политика­ми для достижения национального единства. Можно отметить высо- ичо способность к воспроизводству традиционных конфуцианских ценностей. Смена философских парадигм конфуцианства, неоконфу- нимиства и постнеоконфуцианства – это непрерывный онтогерменев- шческий процесс. Соединение неоконфуцианской мысли с идеями ев­ро. 1мериканской цивилизации в XX в. привело к появлению «совре­менного конфуцианства», ориентированного на формирование новой политической культуры Китая, совместимой с материальной цивили- нщией западного типа и одновременно сохраняющей специфические ценности собственной традиционной политической деятельности;

- теоретико-идеологическое и идейно-нравственное воспроиз­водство и китайская политическая культура. Политическая культура пронизывает все сферы политической жизни, воплощена в каждом конкретном поступке политического поведения. Ее роль и влияние настолько сильны, что проще изменить политический строй, чем по­литическую культуру. Поэтому в реальной политической жизни мощ­ная функция политической культуры и состоит в сохранении сущест­вующей политической системы и ее строя. В социально-политической структуре китайского общества политический строй, политическая идеология, политическая теория, политическое сознание, политиче­ская психология составляют организационный порядок от конфуциан­ского «внешнего» к «внутреннему», от поверхностного к глубокому. Политическая культура в этой иерархии, объединяя собой все элемен­ты, заполняет глубинный слой, характеризуясь устойчивостью и дли­тельностью сохранности. Политическая культура Китая с ее конфуци­анским духовным ресурсом, глубокой теоретико-идеологической ос­новой и высокой идейно-нравственной устойчивостью играет самую важную роль в процессе воспроизводства политической системы Ки­тая;

- воспроизводство политической системы на основе преемст­венности политической власти. Важнейшим критерием зрелости об­щественной системы является ее способность к воспроизводству. Пе­редача власти от Дэн Сяопина Цзян Цзэминю была важнейшим собы­тием, став первым в новейшей истории успешным опытом преемст­венности. Передав власть Ху Цзиньтао, Цзян Цзэминь, на первый взгляд, не внес ничего нового, просто повторив действия предшест­венника. Но именно повторение позволило событию политической истории стать общественно-политическим институтом, являющимся центральным элементом формирующейся политической системы. Правящая партия прилагает значительные усилия, чтобы обеспечить преемственность руководства после 2012 г., когда Ху Цзиньтао поки­нет пост генерального секретаря ЦК Компартии Китая. Скорее всего, КНР двинется по пути постепенной либерализации партии, некоторой демократизации избирательной системы на местах, развития ограни­ченного числа неправительственных организаций;

- воспроизводство идеологических основ управления, представ­ляющее ряд «идеи Мао Цзэдуна» – «теория Дэн Сяопина» – «концеп­ция трех представительств» – «общество малого благоденствия (сяо- кан)» – «всестороннее общество сяокан» – «построение гармоничного | и пцсства» – ряд стратегий развития внутренних и внешних политиче- | кич процессов. Заложив на XIV и XV съездах КПК принципиальные ( ицпально-экономические, а на XVI, XVII – политические основы со- Иременного китайского государства, совершенствование которых мо­жет стать задачей десятилетий и даже столетий, КПК нашла устойчи- Mi.ii! формы воспроизводства социально-экономической, а затем и по­мп Iической жизни.

В целом, складывающаяся в КНР общественная система демон- I фирует свою жизненность – она в состоянии обеспечить себе леге- тмность, успешно отвечает на внешние и внутренние вызовы и, на- нпнец, обладает системой воспроизводства. При этом нельзя, конечно, v I нсрждать, что в Китае не осталось нерешенных проблем, а тем бо- Ире не появится новых, но это уже вопросы, касающиеся деталей, а не принципиальной модели развития.

Политическая подсистема «китайского региона», в целом, ха- рик геризуется как относительно устойчивая и стабильная, не подвер­женная коренным изменениям на институциональном уровне. Поли- шческие реформы партийного и государственного управления в КНР in уществляются, следуя древнейшей конфуцианской традиции уме­ренного развития – «чем больше спешки, тем труднее достичь цели».

Впервые задача политической реформы была поставлена Дэн Смоиином в 1980 г. на заседании Политбюро ЦК КПК. Дэн Сяопин нрнмо заявил, что «без политической реформы невозможно успешно ог у 11 (сствлять экономическую».

Выдвинутые на XIII съезде КПК (1987 г.) направления преобра- мшмкий в сфере политической структуры были продолжены и углуб­лены на XV (1997 г.), XVI (2002 г.) и XVII (2007 г.) съездах КПК. К 1ммм1ым преобразованиям были отнесены следующие: разграничение функций партии и правительства; разграничение функций правитель- | I нспных органов и предприятий; преодоление чрезмерной концен- Ф.щии власти парткомов, расширение прав низовых партийных, ад­министративных и хозяйственных органов; повышение демократиче- | кн\ выборов; совершенствование института социалистической поли- I ической демократии – института собраний народных представителей и системы многопартийного сотрудничества, политических консуль- 1мпий и диалогов; развитие внутрипартийной демократии; укрепление

ншшстического правопорядка путем принятия решения законода-

ieni.no оформить отношения между партией, органами власти и обще- м пенными организациями, отношения между центром и местами;

кадровая политика; демократическая жизнь в низах; улучшение стиля партийной работы; увязка внутрипартийной демократии с политиче­ской либерализацией; метод «обследования и изучения» – один из действенных каналов связи партии и народа, партии и правительст­венных органов.

В теории построения «социализма с китайской спецификой» были выдвинуты три основных элемента, составляющие его мировоз­зренческую и методологическую основу: «реалистический подход к делу» (шиши цюши), «раскрепощение сознания» (цзефан сысян), «движение в ногу со временем» (юйши цзюцзинъ). Идеи демократиза­ции все чаще декларируются китайским руководством, но проникают ли они в сознание китайского общества – этот вопрос остается откры­тым.

«Китайский регион» как социально-политическая система в на­стоящее время находится на переходном этапе, который принято на­зывать начальным этапом строительства социализма с китайской спе­цификой, ближнесрочной задачей развития становится «всестороннее строительство общества «сяокан» и дальнейшее строительство «об­щества социальной гармонии».

В целом, модернизация политической системы КНР направлена на ее адаптацию к новым внутрирегиональным и глобальным услови­ям. При этом китайское руководство однозначно отрицает путь слепо­го копирования каких бы то ни было политических систем, а стремит­ся создать свою собственную модель глобализирующегося развития с учетом специфических условий развития страны, не «форсируя пере­мены».

2.4. Ресурсный потенциал «китайского региона» и его проблематика

Ресурсный потенциал «китайского региона» характеризуется состоянием натуральных: территориальных или природных ресурсов – полезных ископаемых, водных, земельных, лесных и др. ресурсов; и социальных: демографических, промышленных, информационных, по­литических и др., определяющих, с одной стороны, все возможности и способности их использования китайским государством для поддер­жания стабильности в регионе, реализации и защиты национальных интересов, а с другой – вызывающих ряд проблем внутреннего и внешнего характера, связанных с нехваткой ресурсообеспечения. Ст- рук тура социального ресурсного потенциала включает идейно-поли- | ические, ценностные и духовно-нравственные ресурсы.

Социальный потенциал «китайского региона» включает в себя демографические и трудовые ресурсы и собственно социальный ре- I у ре, характеризующийся уровнем социального развития общества, | 1епенью внутреннего единства составляющих его групп и слоев. ( ‘тронами социального потенциала являются: социальная структура общества, социальные связи, уровень и качество жизни, статус лично­сти.

«Китайский регион» обладает самым богатым в мире демогра­фическим ресурсом. В Китае проживает четверть населения нашей и пнисты (около 23 %). По данным последней переписи 2000 г., его численность составила 1,26 млрд чел., а в 2005 г. (по оценкам) она достигла 1,36 млрд. По мнению китайских демографов, максимально допустимый для страны показатель – 1,5-1,6 млрд. С одной стороны, мп’ийский демографический потенциал оценивается положительно – но дешевая рабочая сила, огромный потребительский рынок и т.д. С другой стороны, это огромная нагрузка на природную среду, сферу | оциального обеспечения, что усугубляется изменениями в поло­во фистной структуре китайского общества, генерируемые известной иомитикой рождаемости. В начале XXI в. разрыв между численностью мужского и женского населения в Китае достиг 40 млн чел., что ока- н,| цвет серьезное влияние на возрастную пирамиду населения страны. 11о прогнозам, доля пожилого населения возрастет с 6,96 % в 2000 г. до .’ 1,8 % в 2050 г. а демографическая нагрузка на население в рабо­чем возрасте (доля населения 65 лет и старше к населению в рабочем ио фисте) увеличится с 10,54 % в 2000 г. до 37,52 % в 2050 г.

Социальная структура китайского общества в последнее время находится в процессе постоянной трансформации и становится более ■■иморальной», чем ранее. Ученые Китая различают в стране 5 круп- 1П.1Ч социальных образований (верхний, выше среднего, средний, ни­ще среднего, нижний) и 10 социальных слоев: 1) управляющие госу- tmpcTBOM и обществом – 2,1 %; 2) хозяйственные руководители – 1,5 "н, 1) частные предприниматели — 0,6 %; 4) профессиональные науч­но технические работники – 5,7 %; 5) занимающиеся текущей адми- нпс I ративной работой чиновники – 4,8 %; 6) единоличники – 4,2 %; 7) работники торговли и сферы услуг – 12 %; 8) производственные рабо­чие – 22,6 %; 9) крестьяне – 44 %; 10) имеющие непостоянную работу и безработные – 3,1 %.

Сложившаяся социальная структура является довольно подвиж­ной, подверженной влиянию как внутренней, так и международной конъюнктуры.

Экономический потенциал «китайского региона» характери­зуется уровнем обеспеченности материально-сырьевой базы (природ­ные ресурсы), научно-технической базы (кадровые, информационно- инновационные ресурсы) и совокупной экономической мощью.

На территории Китая (которая сама по себе является особым ре­сурсом, ее площадь составляет 9,6 млн км² и занимает 3-е место в ми­ре после территории РФ и Канады) обнаружены залежи 171 вида и оп­ределены запасы 158 видов полезных ископаемых. Китай является од-ним из мировых лидеров по запасам редкоземельных элементов, угля, вольфрама, олова, молибдена, сурьмы, титана, гипса, магнезита, барита, флюорита, талька и графита. По таким видам полезных иско­паемых, как железная руда, марганец, алюминий, медь, фосфор, пре­обладают небогатые залежи. Достаточно острую нехватку страна ис­пытывает в алмазах, платине, хромите, калийной соли. В целом, КНР является 3-й в мире страной по общим запасам полезных ископаемых, которые на середину 2004 г. оценивались в 16,56 трлн долл. Однако по их подушевому объему – 15,1 тыс. долл. – Китай занимает только 53-е место.

По большинству природных ресурсов в расчете на душу населе­ния Китай существенно отстает от среднемировых показателей. Обес­печенность пахотными площадями составляет менее 40 % среднеми­рового уровня, лесами – менее 14 %, минеральными ресурсами – 58 %. За исключением угля Китай испытывает серьезный недостаток практически всех видов полезных ископаемых, а примерно половина из них близка к исчерпанию.

Низкая обеспеченность природными ресурсами усугубляется крайней расточительностью действующей модели экономического роста. Китай производит пока лишь 4 % мирового ВВП, но на его до­лю приходится 7,4 % мирового потребления нефти, 31 % угля, 30 % железной руды, 37 % стального проката, 25 % алюминиевого сырья и 40 % цемента.

В условиях экстенсивного экономического роста затраты сырья и материалов увеличиваются почти теми же темпами, что производст­во товаров и услуг. За годы реформистского курса, когда произошло учетверение объемов производства, потребление энергоносителей в Китае возросло в 3,6 раза, в т.ч. угля – в 3,4 раза, нефти — в 3,7 раза, природного газа – в 3,2 раза. За 1980-2000 гг. потребление стали уве- мн’пшось в 4,6 раза, меди – в 4,1 раза, алюминия – в 8,3 раза. На еди­ницу ВВП в Китае затрачивается цветных металлов в 8,1 раза больше, ‘и м и Японии, в 6,7 раза больше, чем в США, и в 3,8 раза больше, чем м 11ндии.

Значительная часть природных ресурсов КНР импортируется из I in г/i,них стран. Официальные лица в Китае констатируют, что зави- | имое п. от импорта ископаемых ресурсов отрицательно сказывается ни безопасности государства и его поступательном развитии. По сло­мим начальника Государственного управления геологической разведки I I IP Мчи Сяньлая, дефицит ископаемых ресурсов уже стал одним из й’иочеиых факторов, тормозящих процесс экономического и социаль­ною развития страны. За последние годы ввоз в Китай минерального |Ырьм и энергоносителей в стоимостном выражении существенно опе- ритиез их вывоз. В 2003 г. импорт нефти составил 91,1 млн т, желез- м■ ill руды – 148,1 млн т, марганцевой руды – 2,9 млн т, хромовой руды k I .К млн т, медной руды – 2, 7 млн т, калийных удобрений – 6,6 млн. т.

В расчете на единицу ВВП Китай потребляет воды в 3-4 раза гмин.ню, чем в среднем в мире, а в расчете на единицу промышленной Продукции – в 5-10 раз больше, чем в развитых странах. Повторно ис-

……. менее 50 % воды. Низка эффективность ирригационных

им ЮМ в земледелии. В водопроводной сети городов теряется 20 % мним Традиционные административные методы борьбы с потерями мииорезультативны. В 2003 г. 11 городов провинциального подчине- ННи и 103 города уездного уровня испытывали серьезный дефицит во- iii.i ()собенно остро не хватает воды в Северном Китае, в первую оче- pi т., и индустриально наиболее развитом столичном регионе. Нехват- м моды достигла критического порога, за которым начинается серьез- hi и’ юрможение социально-экономического развития и экологический кризис.

‘ )кстенсивный экономический рост, ускоряющаяся урбанизация, природные процессы и меры по мелиорации вносят немалые измене­нии и структуру земельного фонда Китая. В 2003 г. площадь пахотных н’мпи. сократилась на 2,02 %, а площадь пастбищ – на 0,16 %. В то же Иремя территория, занимаемая поселениями и отдельными горнопро­мышленными разработками, возросла на 1,03 %, а площадь под |рпнопортными путями – на 3,3 %. Сокращение пахотной площади Происходит, главным образом, в связи с высвобождением ее под лесо- III" мдки. Но немалая часть выбывающей из сельскохозяйственного оборота пашни занимается под городскую, промышленную и транс­портную застройку.

В тех регионах, где сравнительно ранняя индустриализация ба­зировалась на интенсивном использовании местных природных ре­сурсов, прежде всего, полезных ископаемых, по мере их истощения стали серьезно обостряться экономические и социальные проблемы. Это, прежде всего, касается Северо-Восточного Китая. Близки к ис­тощению лесные ресурсы Северо-Востока. Практически исчерпана сырьевая основа крупнейшей лесопромышленной базы страны Ичунь, где оставшиеся запасы древесины не превышают 5 млн м³.

В настоящее время за счет импорта удовлетворяется 37 % пот­ребностей Китая в нефти и нефтепродуктах, и этот показатель непре­рывно возрастает. В первой половине 2004 г. на долю нефти пришлось 7,4 % стоимости китайского импорта.

В свете сказанного понятно, почему обеспечение энергетичес­кой безопасности, которая в Китае является синонимом нефтяной бе­зопасности, становится задачей первоочередной важности. Внезапные перебои в поставках, нехватка нефти, скачки цен способны причинить экономике страны серьезный ущерб.

Важным составным элементом стратегии обеспечения нефтяной безопасности и решения других проблем ресурсообеспеченности для Китая служит политика «выхода за пределы» (цзоучуцюй), под кото­рой в данном случае понимается участие в освоении зарубежных мес­торождений с помощью китайских технологий и китайского капитала. Курс на «выход за пределы» китайские нефтяные корпорации стали проводить еще в 70-х гг. прошлого века. В настоящее время эта поли­тика обращена в значительной мере на прилегающие к территории Китая страны – Россия, Казахстан и другие центральноазиатские го­сударства.

Таким образом, вопрос обеспечения энергоресурсами становит­ся коренным вопросом обеспечения планов мирового подъема и раз­вития Китая и представляет скрытую угрозу соседним государствам.

При решении проблемы ресурсообеспечения руководство Китая в т.ч. огромное значение уделяет развитию научно-технической базы страны и осознает выгоды от инвестиций больших средств в науку и технику, особенно в информационные технологии. Так, расходы на НИОКР в 2003 г. составили 1,3 % ВВП и обеспечили КНР 37-е место в мире по этому показателю и 12-е – по уровню расходов на фундамен­тальные исследования. Несмотря на это, Китай по-прежнему в основ-

NOM импортирует передовые технологии. В связи с этим перед китай- | ними предприятиями стоит сложная задача организации собственных ИИОКР.

I? начале XXI в. Китай главную ставку делает на подготовку (в | 11 >tiI ie и зарубежом) высококвалифицированных кадров, обладающих | ммыми современными знаниями в области управления, высоких тех- нмпогий, информатики и т.п. «Кадры решают все» – таков принцип 11 временной экономической политики КНР. В 2005 г. доля расходов ни образование составила 4 % ВВП, а в вузы принято 4,75 млн студен- |ои ! 1о их численности (20 млн) Китай сегодня занимает 1-е место в Мире. С 1987 г. по настоящее время более 800 тыс. китайцев получили образование за границей, из них на родину вернулись 200 тыс.

Представим лишь некоторые достижения КНР в области науки и ионики за последнюю пятилетку: запуск первого пилотируемого кос­мического аппарата 15 октября 2003 г.; старт пилотируемого космиче- ■ кого аппарата с двумя космонавтами на борту в октябре 2005 г.; на­чало производства высококачественных телевизоров на базе приобре- ИЧ1НОЙ компании TCL с использованием товарного знака «Thomson»; vi пешное участие в конкурсе на проведение Олимпийских игр 2008 г., Которые будут транслироваться в цифровом режиме (цифровое теле- ии цсние); создание в Пекине зоны научно-технического развития ‘ I кунгуаньцунь» (17 университетов, 50 академических научных цен- ipoii) и 30 технопарков по всей стране; начало эксплуатации моно- рещ,совой дороги из Шанхая в Пудун в декабре 2002 г.; запуск шести иг геоспутников серии «Фэныонь»; овладение технологией клониро­вания (четвертая страна в мире); создание суперкомпьютера мощно- t п.ю II трлн операций в секунду; исследования Антарктиды, откры- I не первой китайской полярной станции на Шпицбергене.

Совокупная экономическая мощь Китая выражается в показате­лях темпов роста ВВП и ВВП на душу населения. С начала реформ ежегодный экономический рост КНР в среднем составлял 9,4 %, а Объем ВВП с 147 млрд долл. в 1978 г. достиг 2,26 трлн долл. в 2005 г. I вставлены задачи к 2020 г. увеличить ВВП еще в 4 раза. Абсолют­ны!! показатель ВВП на душу населения в настоящее время составляет около 1738 долл. Средние доходы горожан в 2005 г. составили 1300,2 поп II. в год, в деревне – 403,3 долл.

Китайские политологи и экономисты выделяют 5 этапов разви- IHH страны в XXI в. Из них знаковыми должны стать первый (2000- ‘1110 гг., к концу которого ВВП планируется увеличить до 2,6 трлн долл.), третий (2031-2050 гг.), когда КНР должна будет занять 1-е ме­сто в мире по совокупной государственной мощи и добиться внешне­торгового оборота в размере 20 трлн долл., и пятый (2080-2100 гг.), чтобы догнать передовые страны по уровню экономического развития и обеспечить ВВП на душу населения в размере 25 тыс. долл. по сего­дняшнему валютному курсу. КНР уже сегодня вышел на запланиро­ванное 3-4-е место в мире по экономической мощи, пропустив вперед только США, Японию и Германию и обогнав Францию и Италию.

Для реализации этих прогнозов нужна основательная поддержка государства, направленная на материальное стимулирование исполь­зования возобновляемой энергии, обеспечение его научно-техничес­кой базы, а также на принудительное формирование рынка и запуск механизма региональной рыночной конкуренции.

Резюмируя, еще раз подчеркнем следующее:

- все более обостряющаяся нехватка природных ресурсов стано­вится одним из наиболее узких мест и потенциальной угрозой для ус­тойчивого социального и экономического развития Китая;

- наиболее чувствительно наглядное убывание тех природных ресурсов, которые невозможно импортировать: пахотных земель, ле­сов, водных источников;

- истощение сырьевых и энергетических ресурсов в районах раннего индустриального развития (Северо-Восточный Китай) ставит их перед лицом экономического и социального кризиса;

- комплекс сложных структурных, технико-экономических, внеш­неполитических, экологических проблем связан с задачей обеспече­ния экономического роста Китая энергоресурсами;

- особую озабоченность китайского руководства вызывает про­блема обеспечения нефтяной безопасности страны. Эту проблему ст­ремятся решить путем создания стратегических запасов нефти, дивер­сификации источников и путей поставок, активизации внешнеэконо­мической деятельности;

- в своих попытках получить доступ к зарубежным ресурсам нефти Китай сталкивается с серьезным противодействием и конкурен­цией нефтяных монополий, пользующихся политической поддержкой ведущих мировых держав;

- стремление ослабить противодействие своей энергетической политике стимулирует поиски Китаем путей международного сотруд­ничества и кооперации для совместного обеспечения энергетической безопасности;

за высокие темпы экстенсивного экономического роста Китай ты I и I загрязнением и уничтожением природной среды;

попытки сократить ущерб, причиняемый экологии, путем при­нт пи шконодательных актов и создания контролирующих органов нири ни чуются стремлением местных органов власти и отраслевых Be­rn iMc I и максимизировать экономический рост любой ценой;

начавшиеся во второй половине 2003 г. веерные отключения (Лектроэнергии в подавляющем большинстве провинций Китая, уси- ЛИМШОщийся дефицит угля и нефти вкупе с прогрессирующим ухуд­шением экологической обстановки могут рассматриваться как начало тис iемкого кризиса в отношениях между человеком, ресурсами и Природной средой;

наиболее пагубные последствия этот кризис может иметь для Порточного Китая, который является лидером экономического роста в ирипе и концентрирует преобладающую массу предприятий тяжелой Индустрии, основных потребителей энергии и главных поставщиков ни ри шяющих природу веществ.

2.5. Культурные ценности как императивы регионального развития Китая

Особая роль в процессе внутренней и внешней регионализации п I Ill’ отводится ее культурным ценностям. Причем, в этом контексте ценности предстают как императивы, т.е. повелевающие, требующие, предписывающие каждому действовать по этим правилам.

Вхождение Китая в глобализационный процесс свидетельствует и коренных изменениях в сфере экономики, политики, информацион­ных технологий общества. Другая сторона этого противоречивого Нрипесса затрагивает вопросы существования китайского человека, I Hi гемы его базисных конфуцианских ценностей, являющихся ядром | шшокультурного строя и определяющих облик китайской цивилиза­ции и культуры.

I! результате глобализационных воздействий на социокультур­ные основы китайского общества подвергаются трансформации фун­даментальные, культурно-цивилизационные ценности, духовный мир человека, культурно-цивилизационная идентичность, менталитет.

Эти условия также детерминировали процесс, но уже культур­ной регионализации, в рамках которого актуализируются и трансфор­мируются проблемы национально-цивилизационной идентичности ки­тайского общества, унификации культуры, концентрации в различных сферах общества и общественном сознании конфуцианских ценнос­тей, становящимися целью и императивами процесса регионализации, Региональное структурирование китайского пространства влечет ш собой активное включение регионов в экономическую, политическую, социально-культурную жизнь на национальном (внутреннем) и транс национальном (внешнем) уровнях.

Любой «внутренний регион Китая», как и «китайский регион» в целом, становится структурно-функциональным образованием, в рам­ках которого КНР активно решает проблему исторической, норматив но-ценностной, культурной самоидентификации, тем самым обеспе­чивая эффективность развития экономической, политической, соци альной, культурной сфер, определяя внутреннее и внешнее направле­ние своего устойчивого развития и безопасного международного со­трудничества.

Анализ опубликованных работ в Китае свидетельствует о глубо­ком внимании научной мысли к различным аспектам влияния на гло бализирующееся развитие Китая его конфуцианской культуры. Китай ские ученые определяют учение Конфуция как нравственные, лишен ные элементов культа и таинственности трансформирующиеся ценно­сти, выделяя экономические, политические, военно-стратегические идеи Конфуция.

Разработка различных аспектов конфуцианства осуществляется с целью создания обновленной этической системы, соответствующей социалистической рыночной экономике и ее прагматического исполь­зования в процессе управления государством, идеологического обес­печения глобализирующейся регионализации КНР. Национальна)! культура поэтому активно культивируется и воспринимается в Китае как инструмент и основа регионализации, сохранения национальной идентичности, внешней защиты и контрнаступления за пределы стри ны.

В тесной связи с процессом ценностных культурных переориен­тации на обеспечение глобальных и региональных изменений нахо­дится и проблематика политической культуры Китая, формирование о ней новой нравственно-политической основы глобализирующегося социоприродного развития китайского государства. Различным аспек­там трансформирующейся теории политической культуры Китая, обес­печивающей сегодня процесс глобализации и регионализации, посвя­щены многочисленные труды зарубежных, отечественных и китайс­ких исследователей: J1.C. Переломова, К.А. Кокарева, J1.M. Гудошни- |М>Ми, Г,Л. Степановой, Н. А. Абрамовой, Оу Янцзиня, Чжао Чжэнфэ- Нм, Чжу Хуанхэ, Ван Хунина, Ан Цзинчуна, Шисюэхуа, Лин Сунлэ, Ни ( нпбао, Мэнь Хунхуа, Ли Ию и др. Их материалы позволяют осу- lllt’i мшить анализ конкретных механизмов взаимосвязи политических Ц|Ммостей и проблем внутренней и внешней.

Трансформирующиеся ценности рассматриваются как культур­ны"’ императивы внутренней и внешней стратегии развития Китая. Стрптегии направлены на обеспечение национальных интересов, цело- fllioi’ги, стабильности, повышение комплексной мощи и безопасности МиI«Некого государства в динамично изменяющихся условиях глобали- •■IIщи и регионализации.

Так, ценностное содержание в стратегии развития («фачжань гу- Mliii") Kl IP в XXI в. сводится к требованию согласованного («сетяо»), МОТороннего («цюаньмянь»), устойчивого и безопасного («кэчисюй»)

…. ни пи экономики и общества, города и деревни, регионов, человека

и природы, внутреннего развития и внешней открытости, т. е. пяти ба­йтной, обеспечивающих безопасность внутреннего развития. Ценно- Hiinll трактовке стратегии согласованного безопасного развития во Внутренней регионализации отвечает ценностный императив «угэ тун- Чну», т.е. идея пяти единых планирований.

Важнейшая задача и цель согласованного развития внутренних |НН Ионов Китая на долгосрочную перспективу – создание «социалисти- Ч«*| кию гармоничного общества» («шехуйчжуи хэсе шехуй»). Главные купмурные императивы такого общества – «демократия и законность, Мирш’тво и справедливость, доверие и миролюбие, преисполненность МИШенной силой, спокойствие и порядок, гармоничное сосуществова­ние человека и природы» (Ху Цзиньтао).

Внешняя стратегия КИР – всевекторная политика безопасности, I р политика ее глобализирующейся регионализации, которая уже реа- |И1уется различными путями. Один из них – формирование в системе М»’К’IV народных отношений не имеющего четких пространственных fpRHiui ■ «китайского региона» с доступом его к ведущим мировым ‘ I ipi.fiiUM ресурсам и потенциалам. Другой – формирование новых ре-

………………. образований, с усилением ведущей региональной роли и

i ниТнии.ного влияния КНР. При этом складывается новая форма азиат­скою регионализма – китайская глобальная регионализация.

IJ этом процессе Китай осуществляет самостоятельную и незави­симую внешнюю политику «новой регионализации». Основные куль- I урпме императивы жестко ориентируют ее на формирование между­народной долгосрочной стабильности и безопасности развития, ко’ш- рые помогут разрешить внутренние проблемы КНР – охрану суверени­тета и стабильности, целостности, осуществление единства страны, расширение международного влияния, защиту и расширение сфер И пространства глобализирующихся интересов китайского государства. 1

Китайская цивилизация за долгие века своего существования lot*| дала сложнейшую, всеохватывающую, во все проникающую систему ценностных традиций, ставших культурными императивами и внешней регионализации. Подтверждением этого явления является ценностни* основа концепции «мирного возвышения», воплотившая в себе поли! тику глобальной регионализации.

Концепция «мирного возвышения» («хэпин цзюэци») – это новое региональное мышление китайцев и действия по его реализации Hti только в категориях силы, интересов и преимуществ, настойчивости и борьбе за власть, стратагемности, но и в ценностных императивах коп» фуцианской морали. Это наследие сегодня реализуется в основных идеях-императивах глобализирующейся регионализации Китая – «со­крытия талантов» («тао гуан ян хуэй»), «не называть себя гегемоном»» («бу чен ба»), «не идти на конфронтации» («бу кан ци»), «искать о Си щее, сохраняя различия» («цю тун цюньи»), «единения без унифики» ции» («хэ эр бу тун»), «срединности» («чжунюн»), «гармонии»» («чжунхэ»), создающих оптимальный способ разрешения регионам!.- ных противоречий между странами, нациями и религиями. Но для доЯ тижения данной цели необходима программа реализации китайского мировоззрения («хэ эр бу тун»), ценностей его культуры среди народом других стран, что осуществляется в процессе внешней регионализации КНР.

Как видно, современный Китай настойчиво демонстрирует рам новидности своей духовной культуры и ее специфический императив ный ценностный потенциал, выступающий как «мягкая сила» («жуши. шили») в совокупной мощи КНР, способный объяснить успехи рефор­мирования и модернизации, проведения политики внутренней и глобв» лизирующейся регионализации.

2.6. Региональная политика КНР по обеспечению устойчивого («стабильного») национального развития

В самом общем виде региональная политика «китайского регио на» может быть рассмотрена в единстве ее внешних и внутренних хи» j0R>l*!|iiu I ик. Она направлена на выработку широких политических ст- В|ГИ11 развития «китайского региона» как целостности в единстве Мвмпми’шого развития ее подсистем, общественных процессов и тер- iHlHpiiiiiii,in,ix образований, во взаимодействии с окружающей средой, ВМоиыми глобализационными процессами.

Hi о годы существования КНР в стратегии ее регионального раз­ит присутствовали следующие ключевые цели в различных вари- рНи* и в различном акцетировании:

внешнеполитические – обеспечение обороноспособности стра­ны И | охранение целостности территории;

внутриполитические – поддержание политической стабильно- Нн И предотвращение сепаратистских устремлений;

экономические – ускорение экономического роста за счет наи- |*ЛНе полного использования природных, финансовых и людских ре- •, г¹ "н;

• социальные – обеспечение необходимых жизненных условий и иишти.пой стабильности в стране.

(‘опременная региональная политика, проводимая китайской |11й1 п.ю, преследует три главные цели: во-первых, укрепление поли- |ИЧм1 кого единства страны, сохранение целостности ее территории; йп и I о| и.IX, содействие экономическому развитию страны в соответст­вии | идеологией «трех представительств», где КПК представляет ■Передовые производительные силы»; в-третьих, осуществление при­нт i,и пи партийном уровне программ по выравниванию уровня бла- Мии, юипия населения и обеспечение социальной стабильности во IM’M регионах страны.

()бъектом региональной политики КНР долгое время служили |(|МП1ПКтративные единицы различного уровня, с проведением ре- фирм (1′)78 г.) объектами региональной политики стали города раз- НрШХ уровней, объекты территориальной открытости, а в недавнее ЦНрмн и экономические районы.

Хотя Китай является унитарным государством (на всей его тер- ЙНюрпи действуют одни и те же законы и соблюдается строгий прин- ||нн иерархического административного соподчинения), его унита- МНМ носит специфический характер, что проявляется как в существо-

автономных районов, так и особых административных районов

нрпппми сверхавтономии.

(>собенностью Китая наших дней является существование на его 1»рр|цории трех систем управления: первая действует на основной части страны, вторая – в особых административных районах, третья – на территории островной провинции Тайвань и прилегающих к ней архипелагах и островах, где существует не признаваемое большинст­вом членов мирового сообщества государственное образование, име­нующее себя Китайской Республикой.

По многообразию общественных процессов, происходящих и современном Китае и нуждающихся в политике жесткого планирова­ния, управления и контроля с целью обеспечения устойчивого разви­тия «китайского региона», нами выделяются основные виды регио­нальной политики КНР: экономическая, социальная (социально-эко­номическая), демографическая, национальная (этническая), религиоз­ная, экологическая, региональная политика безопасности и защиты национальных интересов и т.д.

Экономическая региональная политика. Ее проявление заметно в любой сфере «китайского региона»: политической, социальной, обо­ронной, природной и др. Проведение экономической региональном политики имеет свои особенности и «китайскую специфику».

Отличие «социалистической рыночной экономики с китайской спецификой» – базирование на общественной собственности и разви­тие в условиях социалистического строя. Система социалистическом рыночной экономики была определена III пленумом ЦК КПК XIV со­зыва (14 ноября 1993 г.) как система таких элементов, как: единая об­щегосударственная открытая подсистема рынка, связывающая внут­ренний и мировой рынок; подсистема госконтроля для гармоничного функционирования; подсистема распределения доходов с распределе­нием по труду как основа эффективной деятельности; подсистема со­циального обеспечения с учетом специфики Китая.

Проявляется важная особенность экономического развития в КНР – государственное регулирование, которое обеспечивает Конт­роль над экономической, социальной, демографической, экологичес­кой ситуацией региона в целом. Сформирована среда, в которой эко­номика в течение длительного периода развивается стабильно высо­кими темпами (по официальным данным среднегодовые темпы эко­номического роста за последнее десятилетие составили 9,3 %), что в основном достигается путем курса «опоры на собственные силы». Ус­тойчивость экономического развития региона обеспечивается само­достаточностью производственной и воспроизводственной систем.

Стремительное развитие китайской экономики привело к воз­никновению серьезных проблем. Появившаяся тенденция внутренней регионализации с выделением трех меридиальных зон (восточной Пфиморской), центральной и западной) способствует преодолению крупных вызовов развитию китайской экономики. Они связаны с уве­личением различий между городом и деревней; увеличением различий н развитии районов; несогласованностью экономического и социаль­ного развития; завышением роли правительства в экономическом раз- ми 1ии; несогласованностью развития с ресурсами и средой; несогласо- ииниостью экономического роста с повышением занятости.

XVI съезд КПК, провозгласивший переход к новой модели раз­ни 1ия, уделил большое внимание разработке соответствующей регио­нальной политики. Новая региональная парадигма базируется на че- 11.1 рех концепциях:

1) концепция скоординированного развития (сетяо фачжанъгу- Ннь), предполагающая взаимосвязь всех элементов рыночных реформ и с балансирования отраслевой и региональной структуры экономики;

2) концет(ия гармоничного развития (хэсе фачжанъгуань), nfioeповывающая дифференцированный подход к каждому региону, мм целение различных типов регионов, выделение экономических рай- шит как важного элемента хозяйственного управления:

3) концепция взаимодополняемости (хубу фачжанъгуань) как аргументация выделения «точек роста» и урегулирования развития передовых и отстающих регионов;

4) концепция поступательного развития (сюньхуанъ фачжанъ- (4чшь), понимаемого как долгосрочное устойчивое развитие с учетом наличных объективных условий внутри страны и складывающейся международной обстановки, что требует своевременного введения не­обходимых корректировок.

Во внешней регионализации особое значение современным Ки­те м уделяется разнонаправленному влиянию в АТР. По мнению мно- | их исследователей, XXI в. — век АТР, а с учетом того, что Китай стре­ми гея занять там господствующее положение, – век КНР. Но для осу- Шгствления таких масштабных планов Китаю необходима мощная «кономика с высокими темпами развития. Согласно исследованиям «едущего ученого Ху Аньгана, выделяется «пять эффектов, способст­вующих ускоренному росту китайской экономики».

Эффект скорости: темпы развития КНР, позже вступившей в пр- месс индустриализации, превышают темпы роста экономики передо- ш.IX стран. Такая скорость в совокупности с гармоничным развитием как следствием грамотной экономической региональной политики позволит Китаю занять лидирующие позиции не только в АТР, но и в мире.

Структурный эффект: перемещение рабочей силы в сферы восп роизводства с более высокой производительностью способствует рос­ту накопления капитала, повышению квалификации работников, раз­витию образования, а в более широком смысле — совершенствованию организации и более высокой открытости экономики во внешней тор­говле.

Эффект открытости: включение Китая в процесс интеграции экономики в мировую экономику стало возможным из-за преиму­ществ в производстве трудоемкой и высокотехнологичной продукции.

Институциональный эффект: создание и совершенствование ба зисных структур рынка, гармонизация взаимодействия всех состав­ляющих экономической системы и субъектов экономической регио­нальной политики есть залог повышения уровня рыночных отноше­ний.

Эффект устранения отставания в техническом отношении. В Ки­тае существуют три источника высоких технологий: ввоз посредством внешней торговли или импорта, получение путем прямых инострап ных инвестиций, собственные инновационные разработки. Кроме то­го, создание информационных сетей и Интернета способствует расп ространению знаний, технологий и информации. Новые знания и но­вые технологии Китай получает в ходе научно-технического сотруд ничества и «скрытого заимствования».

Таким образом, в общем процессе развития Китай догоняет пе­редовые страны как в экономическом отношении, так и по уровню знаний. В перспективе Китаю необходимо перейти от модели, когда развитие происходит за счет капиталовложений, к модели, когда раз­витие стимулируется технологиями, что позволит в дальнейших ис­следованиях ученых применять к «китайскому региону», в рамках па радигмы региона-квазикорпорации, подход «обучающейся организа ции».

Социальная (социально-экономическая) региональная политика Идейно-политическим фундаментом социально-экономической регио­нальной политики в процессе строительства «социализма с китайском спецификой» выступила политика «сяокан» – «общество среднего достатка», выдвинутая Дэн Сяопином в начале 80-х гг. прошлого века, Первоначально «сяокан» определялся показателем в 1 тыс. долл. BBII на душу населения, а несколько позже был понижен до 800 долл. с за ничей достижения к 2000 г. Кроме того, ГСУ КНР и еще 12 ведомст­вами (плановых, финансовых, здравоохранительных, образовательных И Др.) были разработаны 16 индикаторов, характеризующих уровень и Инчсп во жизни общества «сяокан»: размеры и структура доходов, жи- нни и пощада, рацион питания, благоустройство города и деревни, гра­мотность взрослого населения, ожидаемую продолжительность жиз­ни, не I скую смертность и другие аспекты.

К 2000 г. основные показатели были достигнуты. Но в террито­рии hi.пом плане реализация показателей «сяокан» оказалась крайне неравномерной: только на востоке страны задача в основном была |№!иппована (ВВП на душу населения там достиг 1400 долл.), но в hi hi ре и, особенно, на западе ее выполнить не удалось (78 % и 56 % in ишланированного уровня соответственно). Три показателя (доход Ни душу населения, доля белка в суточном рационе и доля уездов, ос- ниничшых санитарными сооружениями) не были достигнуты.

I (еудачный опыт был учтен, на XVI съезде КПК (2002 г.) была дини установка «на всестороннее строительство общества сяокан», где Предусматривалось не просто продолжение экономического роста по ни попейте, но также смягчение или устранение возникших социаль­ных и иных противоречий.

Развертывая всестороннее строительство общества «сяокан», kliinllcKoe руководство делает ставку на радикальную перестройку со- Шнип.ной структуры общества (формирование среднего класса с уве- ИНчгнием его влияния на политические процессы, но не являющегося ин подствующим); повышение уровня урбанизации до уровня разви- ||| стран; вторичное перераспределение доходов и создание надеж­ных систем социального обеспечения, что обеспечит справедливость в Hfliiii’c гве (а следовательно, и стабильность); укрепление института • iimi.ii как основы стабильного общества.

Демографическая региональная политика (гентильная, этниче- ■МИ. религиозная). Имея самое многочисленное население в мире (по Hoi исдним данным численность в 2005 г. достигла 1,3 млрд чел.), КНР Й и’чение всего периода своего существования и особенно в послед­ний десятилетия испытывала огромное воздействие демографического limn юра на социально-экономическое развитие страны.

11еобходимость решения вопросов, возникающих в связи с су- IIнч пюванием огромного по численности населения страны, вынуж- ДИ1Ч китайское руководство проводить демографическую политику, Нипривленную на ограничение рождаемости в рамках концепции «од­на семья – один ребенок». Большое значение для обеспечения устой чивости региона в рамках политики «сяокан» имеет «Закон о браке» (утвержденный 28 апреля 2001 г. на 28-й сессии ПК ВСНП 9-го созы­ва), в котором изложены принципы существования института семьи для гарантирования социальной защищенности групп (престарелых, женщин, детей) и закрепления традиционных семейных ценностей, что способствует сглаживанию последствий экономической модерпи зации (социальное расслоение, обнищание), а в более широком смыс­ле – подготавливает основу для эффективного «всестороннего строи тельства общества «сяокан».

Политика ограничения рождаемости, значительное уменьшение смертности и рост ожидаемой средней продолжительности жизни на­селения привели к новой демографической проблеме – к «нарастанию волны серебряных волос», как называют увеличение численности по­жилых людей в Китае. Поэтому новым направлением демографиче­ской политики является решение проблем старения населения. Реше­ние этой проблемы предполагается путем формирования системы со­циального обеспечения по старости, сочетающей государственные, общественные, семейные и личные интересы, усилия по улучшению состояния здоровья и материального обеспечения пожилого населе­ния. Это является основой социальной стабильности и достижения це­лей социально-экономического развития.

Этнодемографические проблемы многонационального китаЙ ского социума являются предметом национальной (этнической) ре­гиональной политики. Основой этнической политики в Китае стано­вится концепция, получившая наименование «два не отрываться» (лянгэ ли букай). Смысл ее заключается в том, что отношения между ханьским населением и нацменьшинствами (шаошу миньцзу) – это 01 ношения, построенные и сохраняющиеся на основе взаимопомощи и взаимного сосуществования, при которых ханьцы не могут отрывать­ся от национальных меньшинств, а национальные меньшинства – oi ханьцев.

Чрезвычайно важно то, что национальная политика в Китае со­четает в себе целый комплекс экономических и политических мер, на­правленных на сохранение единства страны. Ядром этнической поли тики китайского руководства являются национальные районные авто­номии. В зависимости от конкретных условий национальные автопо мии подразделяются на несколько видов: это могут быть автономные районы, населенные преимущественно одной этнической группой (кап

Тибет, Синьцзян); автономные районы представителей двух или не- скшп.ких этнических групп; автономные территории в составе авто­номных районов других этнических групп и автономные территории ниимеской группы, создаваемые за пределами автономных районов в Met tax их компактного проживания (например, тибетцы имеют 10 ав- Юпомкых областей в других провинциях).

В стране насчитывается 156 автономных территорий, в т.ч. 5 ав-

омных районов, 30 автономных областей, 121 автономный уезд, а

niii ли! свыше тысячи автономных волостей. При этом законодательст- »| I Kill’ наделяло автономными правами не этносы, а органы самоуп- рнштния на местах. Ни Конституция КНР, ни другие китайские зако­ны не дают отдельным народностям права на самоопределение и вы­пи п ич состава КНР. В национальных районных автономиях существу- Mi гикая же жесткая вертикаль исполнительной власти, как и в любых мру mix провинциях КНР. Высшие должностные лица национальных им Iпиомий назначаются напрямую из Пекина.

В современной этнической политике Китая особо выделяются приГщемы религиозно-идеологического характера, на решение кото­рый нацелена религиозная региональная политика. В основе религи- fliiio идеологической концепции лежит китайский национализм – яв­ление, которое может проявляться и рассматриваться двояко.

Китайский национализм позитивного характера строится в на- | н in шее время как полиэтническая или даже надэтническая идеоло- IIOI, ко торая зиждется на традиционных китайских ценностях, впечат- миммЦИХ экономических успехах, гордости за свою страну и патрио- 1и1мс,

11а официальном уровне в КНР активно поддерживается доктри­на китайской нации (чжунхуа миньцзу), приоритетное внимание уде- ммги и формированию у граждан «регионального сознания» (общего- туимрственной идентичности) при одновременном перемещении на итрой план этнического сознания национальностей, рассматривается Вопрос о месте и роли религии в обществе, осуждаются радикальные религиозные организации как источник религиозно-этнических конф- н и к I ом и проявлений терроризма.

Китайский национализм негативного характера очень часто рас- Ц| пинается как идеология «империи китайцев, исключительно силой удерживающего в составе КНР некитайские народности», проявляю­щим! ч в расизме, шовинизме по отношению к другим нациям и наро­дим Руководство страны стало уделять большое внимание анализу ло­гики существования большого геополитического пространства, како­вым является Китай, и выявлению позитивного цивилизующего влия­ния метрополии (центра) на окраинные народы.

В условиях современной трансформации общественных процес­сов возникает не мало проблем, вызовов и угроз социальной стабиль­ности и безопасности, на решение которых направлены соответствую­щие виды региональной политики КНР (можно добавить социокуль турную, образовательную, научно-технологическую и т.д.). Более под­робное описание структуры региональной политики ограничено рам ками данной работы и не является нашей целью.

Экологическая региональная политика. Огромное бремя бурного развития экономики «китайского региона» и миллиардного населения легло именно на естественную природную среду, что вызвало ряд ха­рактерных экологических проблем.

Официально китайское руководство проводит достаточно актив ную экологическую политику, включающую меры по ресурсосбере жению, утилизации отходов, защите атмосферы, водных ресурсов, защите от шума и др. Конституция КНР провозглашает: «Государство принимает меры по охране и оздоровлению окружающей среды, ведет борьбу с загрязнением». С 70-х гг. было принято 6 законов по охране среды и 9 законодательных актов относительно ресурсов. После Все­мирного форума по развитию окружающей среды в Рио-де-Жанейро п 1992 г. ЦК КПК официально принимает концепцию устойчивого раз­вития на основе экологического баланса и опубликовывает «10 основ ных мероприятий по охране среды» и «Программу на XXI век».

Не оценивая эффективность этих мер, можно сказать, что в ре­гионе остается еще много серьезных нерешенных экологических про­блем. К таковым можно отнести: выбросы вредных веществ (по объе­мам выбросов углекислого газа (14 % от мирового) Китай занимает 3- е место в мире после США и ЕС); дефицит (в северных и западных провинциях) и загрязнение (в северо-восточных и восточных и южных провинциях) водных ресурсов; эрозии почв, опустынивание земель в т.д.

Экологическая политика «китайского региона» окрашена в свою «китайскую специфику». Это проявляется в отказе участия КНР в но которых международных соглашениях по охране среды (например, Киотское соглашение); в возможном желании «переложить» свои проблемы на более развитые страны с более высокой научно-техно- логической базой; в хитрой политике «выхода за пределы» (изоучу

Mm/’/), под которой понимается решение Китаем проблемы ресурсоде- фицити, в частности, «участие в освоении зарубежных ресурсов с по- в» китайских технологий и китайского капитала».

Региональная политика безопасности и защиты национальных UHinvpi’Coe. Данный вид региональной политики имеет очень сложную | фуктуру ввиду того, что в поле национальных интересов «китайско- 1н региона» могут находиться многие сферы общественной жизни, ее |Нутрснние и внешние аспекты. Политика региональной безопасности Мкжс направлена на решение многоаспектных проблем безопасности I экономической, политической, социальной, экологической, военной, ни шильной, коллективной, глобальной и т.д.).

Ключевые понятия и термины

фНутренний регион Китая

НИтпйский регион

фццноприродная система

Ни’шпшко-территориальная организация КНР

^пиитическое районирование, экономические районы ;

Ыеиональная дифференициация v

фНРЦштьные (особые) экономические зоны (СЭЗ).-

Шфпротводственная система «китайского региона»

fftlliiii’ti.Hoe воспроизводство

|tflfiimi идеологическое воспроизводство

tin производство политической системы

fii’i урсный потенциал «китайского региона»

Ати.’рафический ресурс

Мфешшальная политика КНР

щфномическая региональная политика

рнцтчи-ная (социально-экономическая) региональная политика щмо>’рафическая региональная политика Ннцнинальная (этническая) региональная политика щщто.’нческаярегиональная политика

/Монопольная политика безопасности и защиты национальных интересов шнностные императивы

Вопросы и задания

I. Раскройте понятие китайского социума в контексте системного Иидкода.

2. Расскажите об основных особенностях политико-территориалыюИ организации китайского государства-региона.

3. Укажите основные проблемы внутренней территориальной орт» низации китайского государства-региона.

4. В чем заключаются особенности экономической регионализации КНР? Стратегии полюсов роста. Специальные экономические районы и ре­гиональной экономической политике КНР.

5. В чем заключаются особенности внутренней региональной диффе- ренциации китайского государства-региона?

6. Охарактеризуйте социально-экономическое развитие Восточного, Центрального и Западного регионов Китая.

7. Расскажите об эволюции региональной политики КНР в облаии территориальной организации «китайского региона».

8. Охарактеризуйте воспроизводственную систему «китайского ре гиона»: ее натуральный и социальный аспекты.

9. Какую роль играет региональная политика КНР во взаимодействии территориальной, ресурсной и воспроизводственной и ценностной подсис­тем региона?

10. Расскажите об основных направлениях и особенностях современ­ной региональной политики КНР.

11. Раскройте сущность основных видов региональной политики КНР: экономической, социальной, демографической, национальной, эколо­гической.

12. Какие политико-идеологические концепции лежат в основе внут­ренней региональной политики «китайского региона»? Раскройте их основ­ное содержание.

13. Почему ценности, являющиеся внешним элементом регионализа­ции КНР, представляются императивными?

Темы докладов и рефератов

1. Эволюция и процесс внутренней регионализации в государствен» но-территориальном устройстве КНР.

2. Политико-правовые основы административного устройства внут» ренних регионов КНР.

3. Проблемы территориального различия в политико-правовом стату­се провинций КНР.

4. КНР – унитарное или квазифедеративное государство: проблемы отношений «центра» и китайских региональных субъектов.

5. Региональная организация промышленности КНР (территориаль­ный аспект).

(). Роль свободных экономических зон в региональной экономиче- I |шй политике КНР.

7. Региональная организация производительных сил КНР (территори- нмым.1Й аспект).

К. Роль национальной автономии в территориальной организации mms I рсиних регионов КНР.

⁽). Воспроизводственная система «китайского региона»: социальный miinikt.

10. Ресурсный потенциал «китайского региона» и его проблематика.

11. Территория – особый вид пространственного ресурса «китайско- Ги региона».

12. Особенности современной региональной политики КНР.

13. Нормативно-правовая база внутренней региональной политики

I III’

14. Региональная демографическая политика КНР как способ обеспе- ‘и ими социально-демографической стабильности в регионе.

15. Региональная политика КНР в сфере обеспечения социально- Цштгической безопасности.

16. Региональная политика КНР в отношении национальных мень­шинств.

17. Особые экономические зоны в региональной политике Китая.

18. Политика распространения ценностей в процессе китайской гло- Вщн.ипй регионализации.

Литература

1. Абрамова, Н.А. Конфуцианский рационализм как духовный ресурс ННВнличационного развития [Текст] / Н.А. Абрамова, Е.А. Юйшина. – Чита: МИ(ГУ. -С. 164-165.

2. Абрамова, Н.А. Теория «нового регионализма» в исследованиях ИИТййских ученых [Текст] / Н.А. Абрамова, В.А. Абрамов // Трансграничье В и (меняющемся мире: Россия – Китай – Монголия: материалы междуна­родной конференции (18 окт. 2006 г.). – Чита: ЧитГУ, 2006. – С. 76-82.

Т Абрамова, Н.А. Экологические проблемы: традиционный аспект и ннфсменность [Текст]: монография. / Н.А. Абрамова, М. И. Варакина. – •1И1в ЧитГУ, 2004.-С. 104.

4. Асланов, P.M. «Концепция трех представительств»: путь к соци- п п.миму миру в Китае [Текст] / P.M. Асланов // Китай в диалоге цивилиза­ций М.: ИДВ РАН, 2003. – С. 175-193.

5. Бергер, Я. XVI съезд КПК и стратегия социально-экономического |1й inn гия Китая [Текст] / Я. Бергер // Проблемы Дальнего Востока. – 2003. – № 2 – С. 29.

6. Бергер, Я.М. Планирование семьи в Китае: итоги и перспективы [Текст] / Я.М. Бергер // Проблемы Дальнего Востока. – 2001. – № 1. – С, 101.

7. Бессарабов, Г.Д. Китайская Народная республика в 2001-2005 гг. [Текст] / Г.Д. Бессарабов // Аналитические обзоры РИСИ (информ. бюлле­тень № 4). – М.: РИСИ, 2005. – С. 5.

8. Бирюлин, Е. В Экологические проблемы КНР: опыт правового ре­гулирования [Текст] / Е. В. Бирюлин, Е. И. Кранина. – М.: ИДВ РАН, 2005, -С. 13.

9. Вербицкий, С Большой Китай и хуацяо [Электронный ресурс] / С, Вербицкий. – Режим доступа: http://www.kackad.com/article.asp7artifflli -1188. – Загл. с экрана.

Ю.Виноградов, А.В. Механизм воспроизводства власти и культуры XVI съезд КПК (1999-2004) [Текст] // А.В. Виноградов Китайская модель модернизации. Поиски новой идентичности. – М.: Памятники истор. мыс­ли, 2005.-С. 191-202.

11. Восток/Запад: Региональные подсистемы международных отно­шений [Текст]: учеб. пособие / под ред. А.Д. Воскресенского. – М.: РОС- СПЭН, 2002. – 528 с.

12. Галенович, Ю.М. Девиз Ху Цзиньтао: социальная гармония в Ки­тае [Текст] / Ю.М. Галенович. – М.: Памятники истор. мысли, 2006. – 392 С,

13. Дудченко, К.В. К вопросу о демографическом дисбалансе [Текс|| / К.В. Дудченко // Китай и Дальний Восток России. – 2002. – № 3. – С. 42- 49.

14. Китай в мировой и региональной политике (история и совремев ность) [Текст] / отв. ред. Е.И. Сафронова. – М.: ИДВ РАН, 2007. – 276 с.

15. Китай в мировой политике [Текст]. – М.: РОССПЭН, 2001. – 528

с.

16. Китай и Россия: социально-экономическая трансформация [Текст] / под ред. Л.В. Никифорова [и др.]. – М.: Наука, 2007. – 315 с.

17. Китай: угрозы, риски, вызовы развитию [Текст] / под ред. В.IV Михеева; Моск. Центр Карнеги. – М., 2005. – 647 с.

18. Кондрашева, Л.И. Эволюция и современное состояние государст­венно-территориального устройства КНР [Текст] / Л.И. Кондрашова // Kl II’ особенности и тенденции современной региональной политики: экспресс» информация: сб. ст. / сост. Л.И. Кондрашова. – М.: ИДВ, 2005. – № 4. ■ С’, 19.

19. Кузык, Б.Н. Китай – Россия – 2050: стратегия соразвития [Текст] / Б.Н. Кузык, М.Л. Титаренко. – М.: Институт экономических стратеги!!. 2006.-С. 231.

20. Ма Вэньцзе. Региональная политика КНР: до и в период реформы 11 икс г] / Ма Вэньцзе // КНР: Особенности и тенденции современной регио- Ннш.ной политики: сборник статей / под ред. Л.И. Кондрашова. – М.: ИДВ |*AI I, 2005. -№ 4. – С. 23-45.

2 1. 11еклесса, А.И. Глобальное сообщество: новая система координат (ПОДХОДЫ к проблеме) [Текст] / А.И. Неклесса. – СПб: Алетейя, 2000. – 456

22. Переломов, Л.С. Конфуцианство и современный стратегический курс КНР [Текст] / Л.С. Переломов. – М.: Изд-во ЛКИ, 2007. – 256 с.

23. Пивоваров, Э.П. К вопросу о социальной стабильности в КНР (TfKci’l / Э.П. Пивоваров // Российско-китайские отношения. Состояние и Перспективы / рук. проекта МЛ. Титаренко. – М.: ИДВ РАН, 2005. – С. 56-

24. Попова, И Внутренняя национальная политика [Электронный ре- | \|>> | / И. Попова // Санкт-Петербургский филиал Института востоковеде­нии Российской Академии наук. – Реж. доступа: http://www.orientalst Hilic . ги/rus/ index.php?option=com publication&Itemid =75.

25. Почагина, O.B. Новая редакция закона о браке [Текст] / О.В. По­чт пни // Проблемы Дальнего Востока. – 2002. – № 3. – С. 22-28.

26. Проблемы экономического роста и развития производительных «ИИ и КНР [Текст] / отв. ред. И.Н. Наумов. – М.: ИДВ РАН, 2007. – 184 с.

27. Региональная политика: опыт России и Китая [Текст] / отв. ред. Н 11 Кондрашова. – М.: ИДВ РАН, 2007. – 203 с.

28. Ху, Аньган. Чем объясняются высокие темпы роста китайской ичиюмики? [Текст] / Аньган Ху // Проблемы Дальнего Востока,- 2005,- №

d, С. 34-57.

29. Энергетические измерения международных отношений и безо- Н№ ности в Восточной Азии [Текст] / под руквод. и с предисл. А.В. Торку- Нпип. науч. ред.-сост. АД. Воскресенский. – М.: МГИМО, 2007. – 1040 с.

Литература на китайском языке

30. Jly, Юн. Синчжэн цюйюй цзинцзи = Развитие экономики админи- I I рптионых регионов КНР [Текст] / Юн Лу. – Пекин: Жэньминь чубань шэ, JIIIU 273 с. – Кит. яз.

31. Синь дицюйчжуи юй ятай дицюй цзегоу бяньдун = Новый регио- 11МНИ1М и эволюция структуры АТР [Текст] / под ред. Гэй Сефэна. – Бэй- IIhiн Ьэйцзин дасюэ чубаныго, 2003. – 296 с. – Кит. яз.

32. Сюн, Гуанкай. Гоцзи синши юй аньцюань чжаньлюэ = Междуна- рндное положение и стратегия безопасности [Текст] / Гуанкай Сюн. – Бэй- н urn I [инхуа дасюэ чубаныпэ, 2006. – 395 с. – Кит. яз.

33. Цзинцзи цюаньцюхуа юй Чжуго хэпин цзюэци = Экономическая I мобилизация и мирное возвышение Китая [Текст] / под ред. Лю Ли. – Бэй- цзин: Чжунгун чжунъян дансяо чубаньшэ, 2004. – 326 с. – Кит. яз.

34. Цзинцзи цюаньцюхуа юй Чжунго синчжэн гайгэ = Экономическим глобализация и административная реформа в Китае [Текст] / под ред. Фиш. Шаоцзе. – Харбин: Хэйлунцзяп жэньминь чубаньшэ, 2004. – 294 с. – Кит, яз.

35. Цюаньцихуа бэйцзин ся Чжунго вэньхуа цзинчжэнли яньцзю • Исследование конкурентноспособности китайской культуры в условии* глобализации [Текст] / под ред. Центральной партийной школы КПК 19 со» зыва. – Чжунго шидай цзинцзи чубаньшэ, 2004. – 382 с. – Кит. яз.

36. Цюаньцихуа юй шэхуэй фачжань лилунь яньцзю = Глобализации и общественное развитие: теоретическое исследование [Текст] / под ред. Линья. – Бэйцзин: Бэйцзин дасюэ чубаньшэ, 2006. – 212 с. – Кит. яз.

37. Цюйюй гунгун чжэнцэ = Региональная общественная политик» [Текст] / под ред. Лю Юй, Фэн Цзяня. – Бэйцзин: Чжунго жэньминь дасю» чубаньшэ, 2005. – 291 с. – Кит. яз.

38. Цюйюйчжуи юй фачжань Чжунгоцзя = Регионализм и развиваю щиеся страны) [Текст] / Ма Инчжу. – Бэйцзин: Чжунго шэхуэй кэсюэ чу банынэ, 2002. – 307 с. – Кит. яз.

39.Чжащ, Ютянь. Цзухэ голи цзинчжэн юй вэньхуа чунтн = Конку­рентноспособность совокупной мощи государства и культурные конфлнк ты [Текст] / Юйтянь Чжао. – Чанчунь: Чанчунь чубаньшэ, 2004. – 366 с. И Кит. яз.

40. Чжунго вайцзяо = Китай в международных отношениях [Тексч | / под ред. Ли Цисин. – Бэйцзин: Шицзе чжиши чубаньшэ, 2005. – 512 с. Ч Кит. яз.

41. Чжунго цзюэци юй Дунъя гоцзи чисюй дэ чжуаньсин = Возвышс ние Китая и трансформация международного порядка в Восточной Азии: формирование и развитие современных интересов [Текст] / под ред. Юнш< Цзунцзэ. – Бэйцзин дасюэ чубаньшэ, 2007. – 330 с. – Кит. яз.

42. Чжунго шаошу миньцзу дицюй цзинцзы и фачжань баог.т «цзюу» цзи эрминлинья нянь = Отчет об экономическом развитии районов проживания национальных меньшинств в Китае от 5 сент. 2001 г. [Теки | / гл. ред. Чжао Сяньжэнь. – Пекин: Миньцзу чубань шэ, 2002. – 297 с. – Кит, яз.

43. Шэхуэйчжуи шидай юй вэньхуа чуань синь = Модернизация со­циализма и обновление культуры [Текст] / под ред. Юй Сынянь. – Бэйцзин жэньминь чубаньшэ, 2006. – 421 с. – Кит. яз.

44. Шэцюй цзянынэ: лилунь юй ши у = Строительство шэцюй: теории и практика [Текст]. – Пекин: чжунго цингунъе чубаньшэ, 2006. – 236 с. ^ Кит. яз.

ГЛАВА 3. «КИТАЙСКИЙ РЕГИОН» КАК ПОДСИСТЕМА СИСТЕМЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Тенденция регионализации и карта регионов в системе меж- м народных отношений. Новый мировой порядок

«Китайский регион» как ведущая подсистема системы меж- м народных отношений

Новая концепция региональной и глобальной безопасности Kill’ н формирующейся системе международных отношений

Политический курс «мирного возвышения» китайского го- I \ шретва-региопа в системе международных отношений

Российско-китайское взаимодействие в условиях процесса I шГшлизирующейся регионализации

.VI. Тенденция регионализации и карта регионов в системе международных отношений.

Новый мировой порядок

11роцесс глобализации, осуществляемый государствами постин- i|\i гриального развития во главе с США, привел к поискам противо- Rfi ом и попыткам создания геополитического равновесия с помощью ре! нпнализации международных отношений. Современный мир не ог­раничивается реальным географическим пространством, он становит- • м многомерным, глобально регионолизирующимся. В данной ситуа­ции выигрывают те государства, которые способны наиболее эффек- Шино использовать геополитический, геоэкономический и цивилиза- нииипый потенциал в интересах национальной безопасности и эконо­мической выгоды.

Регионализацию международных отношений необходимо рас- I митривать в контексте глобализации. В подходах к анализу этих двух Процессов нет единства. Одни считают регионализацию составной ча- I two глобализации, другие как альтернативу.

I ‘лобализация, инициированная странами Запада, стала объек- I ммпым процессом в современных международных отношениях, эта­ном интернационализации, основанным на развитии информационно- коммуникационных технологий.

В качестве субъекта глобализации выступает регионализации, дающая мощный кумулятивный эффект формирования мировых геоЛ экономических и политических полюсов.

Процесс глобализации трансформирует государственный су иг ренитет, национальные границы экономики, цивилизационные ценно­сти. Запад во главе с США выступает за глобализацию в области по литики, экономики, финансов, информации и культуры, сопровож­дающуюся ограничением государственных национальных суверен и и’ тов в интересах этих стран.

Процесс глобализации свидетельствует о противоречивых про­цессах, происходящих в системе международных отношений, о фор мировании «нового мирового порядка», модель которого еще не опрг делена.

После окончания холодной войны закончилась и эпоха биполя/> нго мира, когда в мире доминировали две сверхдержавы – США и СССР. Но что пришло ему на смену? Стал ли мир монополярным (od> нополярным/однополюсным, униполярным) или в нем все же выдели» ется несколько центров силы {многополярный/многополюсный мир)’!

Наиболее радикальные прогнозы предрекают век торжества аме риканской общественной модели во всем мире. Наступившее столе’1 иг называют и веком Китая. Речь идет о трансформации современной системы международных отношений в сторону монополярности.

Монополярная модель мира характеризуется гегемонией первой и единственной мировой державы, Соединенных Штатов Америки (такой однополюсный мир во главе с США иногда называют Pax Аню ricana). В мире широко распространено мнение о том, что США уже превратились или превращаются в империю, чьи претензии и интере­сы охватывают весь мир. Глобализационный процесс в этой модели мира тоже рассматривается как процесс распространения на мир аме риканского политического, экономического и социокультурного влип ния – мир не глобализируется, он американизируется.

В то же время некоторые исследователи справедливо считают, что, несмотря на доминирование в некоторых сферах (особенно в во­енной), Америка отнюдь не обладает мировой политической властыо.

Так, по мнению Джозефа С. Ная, мир напоминает трехмерную игру в шахматы, будучи однополярным лишь в военном измерении, Но и здесь США не могут обойтись без поддержки других государстк, о чем свидетельствуют и Балканы, и Афганистан, и Ирак.

На экономическом же уровне мир многополярен. Здесь США ве­ду I острую конкурентную борьбу с ЕС, Японией и КНР. При этом по-

пение Америки в мировой экономике по ряду позиций далеко не

fince гяще. Она теряет превосходство даже в тех высокотехнологичных I рк юрах промышленности, где ее компании традиционно лидировали.

В конце XX в. попытки американизации и универсализации гло- Пши.пого сообщества стали сопровождаться усилением тенденции ре- ГИоиализации. Регионализм в постбиполярном мире становится важ­ным фактором внешней и внутренней политики национальных госу- Нирстм. Он обусловлен возрастанием роли функций его места и соци- йш.ного времени, сочетанием геополитики, геоэкономики и социо- | \ пмурных особенностей территорий. Регионализация внутренних и международных отношений осуществляется на различных уровнях нрриториальной иерархии, среди которых выделяются внутригосу­дарственный, государственный и надгосударственный, континенталь­ным и трансконтинентальный.

I? постбиполярном мире усиление регионализма сопровождает- I H возрастанием роли рубежных государств, расположенных на «краю» различных экономических, политических и культурных про- I грмиств. Например, усиливается поляризация мирового экономиче- I кого пространства, где доминируют две сверхдержавы – США и Япо­нии, «Большая семерка Севера» включает США, Японию, Германию, Францию, Англию, Италию и Канаду. Формируется «Большая семер­ки Юга» в составе Китая, Индии, Бразилии, Индонезии, Мексики, К иной Кореи и Таиланда. Это деление условное. Так, Китай может с Полным правом претендовать на присоединение к «семерке Севера», ин да как Россия номинально участвует в политическом институте, именуемом «восьмеркой».

К развитым постиндустриальным странам Запада относятся | IIIA, Япония, Западная Европа, Канада, Австралия, Новая Зеландия и Израиль. Среди развивающихся стран выделяются восточноазиат- • кие, латиноамериканские и ближневосточные новые индустриальные | грины (НИС). Особое место занимают страны Африки, где домини- pye I социальный хаос. Также выделяются группы стран Центрально- Иоез очной Европы и Содружество Независимых Государств (СНГ).

Если сопоставлять группы стран по их доли в мировой промыш- непной индустрии, то отмечается сокращение доли развитых стран с $ I до 46 %. Массовое производство постепенно перемещается из се- ие pi (атлантического региона в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР).

Доля развивающихся стран увеличилась с 35 до 48 %, в т.ч. «БольпюИ семерки Юга» – с 19 до 28 %. Если доля США сохранилась примерно на уровне 17 %, то доля Китая увеличилась с 8 до 15 %. Наиболее м тастрофическое сокращение доли стран в мировой промышленном индустрии характерно для СНГ – с 7 до 2,5 %.

Прогнозируется мировое хозяйство с тремя полюсами эконом и ■ ческого и технологического развития в Западной Европе, Северной Америке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Наряду с этим суще ствуют обширные зоны с низким уровнем жизни населения. Мировой полюс бедности сформировался в Центральной Африке.

В качестве полюсов глобализации выступают мировые города, такие как Нью-Йорк, Чикаго, Сан-Франциско, Париж, Лондон, Фраш. фурт-на-Майне, Токио, Гонконг, Сингапур и др. Эти полюса глобали зации финансов, менеджмента и технологических инноваций аккуму­лируют прямые иностранные инвестиции и притягивают высококии- лифицированные кадры.

Информационные технологии, транспортные магистрали, тепе коммуникации и другие технические достижения цивилизации суше ственно ослабили ограничения географического пространства. Начали формироваться «новая экономика», основанная на представлениях многомерного глобализирующегося пространства. Усиливается поля­ризация мирового хозяйства, где образуются наднациональные полю­са экономического и технологического развития. Разновидностями трансграничной коммуникации в многомерном пространстве являю i- ся коммуникационные коридоры оборачиваемости торгового, про мышленного, финансового капитала – свободные экономические зо­ны, зоны новых и высоких технологий, зоны приграничной торговли и т.д.

Наряду с системой «центр-периферия» выделяются пригранич ные зоны, образующиеся на рубежах цивилизаций, государств, субре­гиональных и других территориальных сообществ. В результате oi крытости к внешнему миру и разнообразным контактным функциям рубежность становится стратегическим ресурсом развития. Исследо­вание барьерных, фильтрующих и контактных функций рубежных зон способствует успешной экономической интеграции.

В целом, регионализация современной системы международных отношений приобретает направленность на становление мирового или глобального регионализма. Глобальный регионализм – это один и i этапов глобализации и ее имманентная тенденция. Особого внимании •т суживает понимание глобального регионализма как новой парадиг­мы познания современных международных отношений. Регионы спо- гоГнтвуют защите государственных образований и общественных от­ношений от негативных вызовов глобализации и выступают в качест- Нр самостоятельных субъектов международных отношений. В миро- itnli геополитической системе усиливается роль региональных факто­рии, использующих местные этнокультурные, исторические, идейно- Нпнитические и другие особенности в качестве фундамента новых ст- рикчий развития. При этом преимущества получают государства- регионы («регионы-системы»), способные создать оптимальное соот­ношение между процессами глобализации и регионализации.

Но географическим и социокультурным признакам особо выде- ччмп’ся европейский (западный) регионализм, основанный на приори- пче прав и интересов личности перед правами и интересами любой общности; американский регионализм, использующий западные либе­ральные ценности для превращения географической периферии в по- /Н1И31 высоких технологий; и китайский (восточный) регионализм, ос- ншшнный на сочетании поэтапной открытости к мировым рынкам с ни I оритарной государственной властью. Но на наш взгляд, данная ха- римсристика китайского регионализма не содержит всю полноту оп- ренененных и специфических конкретностей, свойственных только ному социальному феномену.

Китай – уникальная страна с огромным людским, духовно-ре- | уреным, культурно-политическим потенциалом и быстроразвиваю- шеМеи экономикой. КНР, являясь региональной подсистемой и субъ- рмом международных отношений, оказывает сильное влияние не ю’п.ко на международные отношения в целом, но и на внутреннюю щ• пи гику отдельных стран. Бурное экономическое, культурное, науч­но технологическое развитие страны позволяет нам рассматривать п нчтайский регион» как одну из ведущих подсистем системы между- Икродных отношений. Исследование этого нового социально-полити­ческого феномена и анализ специфики китайского регионализма явля- fTCM насущной проблемой и приоритетной задачей современных ис- рмгдоиателей. А для российской науки и политики, направляющих со­нмищ,иую практику, данный вектор становится одним из значимых

рлнлений исследований в силу географической близости и возрас-

Щющего уровня регионального отечественного и Китайского взаимо- НеМсГВИЯ.

3.2. «Китайский регион» как ведущая подсистема системы международных отношений

Китай, следуя древнейшей конфуцианской традиции умеренно­го развития – «чем больше спешки, тем труднее достичь цели», наби рает темпы развития, усиливает свое влияние на международной аре не. Его бурное экономическое, культурное, научно-технологическое развитие уже сейчас позволяет рассматривать «китайский регион» кик одну из ведущих подсистем системы международных отношений.

Необходимо отметить тот факт, что политика реформ и откры­тости, проводимая Китаем в течение более чем четверти века, позво лила ему наиболее глубоко и всесторонне адаптироваться к вызовам глобализации мировой экономики, запросам мировых рынков и гну бинным тенденциям развития человеческой цивилизации, успешно нейтрализовать возникающие вызовы и угрозы. Об этом свидетельств вуют выдающиеся успехи Китая в различных сферах , прежде всего, и области экономики и международной сфере.

Более четверти века Китай лидирует в обеспечении самых высо­ких темпов роста ВВП, внешней торговли и золотовалютных запасом, Так, в 2004 г. ВВП КНР достиг 13 трлн 651,5 млрд юаней (т.е. ~ I,/ трлн долл.), что составило рост более 9,5 %. Золотовалютные запасы страны к концу 2004 г. составили 609,9 млрд долл., а к середине 2001 г. уже превысили 711 млрд долл. По критерию соотнесения внешней торговли и внутреннего производства взаимозависимость КНР от мн ровой экономики выросла в 2004 г. до 70 %, в то время как в 1980 I’, она составляла всего 12,7 %.

Крупнейшим достижением, которым заслуженно гордится К И* тай, является то, что в ходе реформ удалось решить проблемы, кого- рые ждали своего решения несколько столетий: обеспечение питали ем, жильем и одеждой самого многочисленного населения плане n.i (по оценкам экспертов, 1,3-1,6 млрд чел.). И более того, по производ­ству внешних видов промышленной и сельскохозяйственной продук ции – стали, чугуна, проката, цемента, производства различных видов электронной техники (телевизоров, ЭВМ, аудио-, видеоаппаратуры, мобильных телефонов), велосипедов, шелка, чая, а также основный видов зерновых, мяса, яиц – Китай в течение последних десятиле’1 nil занимает лидирующее место в мире.

Авторитетнейшие международные финансовые организации признают вклад Китая в мировое развитие. По данным ООН, вМнн.н

Г мши и рост мировой продукции превысил 15 %. Китай создал иск­лючительно благоприятный инвестиционный климат, что сделало его имш питом» для международных инвесторов. В 2004 г. объем реально in пользованных прямых инвестиций далеко превзошел показатели та­йн ч развитых стран, как США, Япония, ФРГ, Франция, и достиг 60,6 Млрд долл.

В целом, на сегодня по совокупному объему ВВП китайская ннщомика занимает 4-5-е место в мире. Внешнеторговый оборот Ки­ши в 2004 г. превзошел 1,1 трлн долл., сделав Китай третьим лидером и мире после США и Германии.

11аряду с экономическим ростом, Китай серьезно укрепил свои Международные позиции. Весьма весомой является его роль в различ­ных экономических, политических и международных организациях (A IP, АСЕАН, ШОС, ВТО и др.), в развитии отношений в рамках I 1р(псгических и региональных «треугольников» – Россия – Китай – Миопия, Россия – США – Китай, Китай – Япония – Россия, Россия – I In ция Китай. В этом плане Китай более эффективно, с выгодой для | »чш, использует возможности, предоставляемые глобализацией, и ус­пению нейтрализует негативные аспекты этого процесса.

Л самое важное заключается в том, что выдающиеся успехи Ки­ши в различных сферах – экономической, культурной – вселяют чув- 8! но гордости, укрепляют патриотические настроения китайской об­пит | ценности.

Китай – единственное в мире государство, создавшее великую нннинизационную геополитику, основанную на философии Великого мтишекого порядка. Китай на протяжении многих веков стремится к iохранению единых границ государства и цивилизации, сочетанию Избирательной открытости к внешнему миру с защитой китайских Гридиций и менталитета от внешний воздействий. Китайский регио- Но п I мм, как уже говорилось ранее, невозможно рассматривать без уче- 1н пксеологического фактора, который по своей сути является истори­чески выработанным естественным механизмом защиты государства hi негативного влияния глобализации.

Концепция возвышения Китая имеет серьезные предпосылки в метрической памяти народа. Прежде всего, это тот факт, что Китай Шляется носителем древнейшей (более 5 тыс. лет) современной циви- ниищии, внесшей огромный вклад в сокровищницу мировой культу­ры Во-вторых, Китай является державой с самым многочисленным в мире населением, значительной территорией и богатыми природными ресурсами. История Китая свидетельствует о том, что в глубокой древности Китай, наряду с Грецией, Римом и Византией, Арабским миром и Индией, являлся одним из крупнейших и древнейших цен тров мировой цивилизации. История Китая насчитывает много перин дов, когда Поднебесная в течение ряда столетий была крупнейшей и влиятельнейшей в азиатском регионе державой.

Китайская дипломатия прилагает серьезные усилия к тому, m i о бы освоить методологию и практику перехода от защиты только сов» ственных национальных интересов к практике баланса интересов, Ml*jj имного учета интересов других. Важными позитивными аспектами выдвигаемой концепции мирного возвышения Китая являются, Ш первых, его мирный характер, во-вторых, то, что усиление Китая при исходит в контексте сотрудничества со всеми странами и, в-треп.нх, политика открытости и сотрудничества.

Мирный подъем Китая сталкивается и с рядом внутренних про блем, которые могут негативно повлиять на взаимоотношения с дру« гими, главным образом, соседними государствами, а в частное in. i Россией. Эти проблемы связаны с преодолением трех видов фу ИДИ ментальных угроз, возникших в условиях глобализации.

Первая угроза касается невиданного роста ресурсопотреблении, прежде всего, энергоресурсов. Колоссальный рост потребностей Ки­тая в энергоресурсах привел к стремительному росту цен на нефть и к перемещению центра потребления этих ресурсов в Азию, в Китай. I и ким образом, вопрос обеспечения энергоресурсами становится корен ным вопросом обеспечения планов мирового подъема и глобально! и развития Китая.

Вторая угроза связана с той огромной ценой, которую приходи Г« ся платить Китаю за ускоренное развитие, прежде всего, в сфере соци« альной экологии. Быстрыми темпами происходит угрожающее жишИ людей загрязнение окружающей среды и общее ухудшение состоянии всей социоэкосистемы.

Устойчивое развитие Китая требует принципиальных измеИЯ ний в подходах к методам потребления энергии, введения ресурсосОи регающей системы экономического развития, трудной и огромной воспитательной работы среди населения в духе норм экологической этики.

Третья группа угроз порождается серьезным дисбалансом, ый- никшим между экономическим и социальным развитием, проявляю» щимися и между внутренними регионами Китая. Прежний акцет пп

Нннюмический рост привел к серьезным разрывам в социальном раз­ни пш Китая. Он породил глубокую имущественную дифференциа­цию между богатыми и бедными, превысившую все допустимые меж- н\народные критерии, увеличение разрыва между городом и дерев- Hell. между индустриальным и аграрным секторами экономики, между Пы( I роразвивающимися приморскими районами и внутренними рай­онами страны, объективно превратившимися в своеобразные квазико- амнии, откуда выкачиваются природные, человеческие ресурсы и ин- пжаектуальный капитал.

Осознавая всю остроту противоречий и вызовов, в Пекине стре­ми н и выработать соответствующую стратегию их преодоления. Реше­ние этих проблем увязывается в Китае с выдвижением новой концеп­ции развития и выработкой новых подходов в решении проблем инду- ириализации. Она предусматривает отказ от индустриализации ста­рою типа и предусматривает инновационный путь развития с опорой ни высокие технологии, экономическую эффективность, ресурсосбе­режение, охрану окружающей среды и использование относительных преимуществ страны.

11ри анализе вопроса о возможных направлениях регионального иирудничества между Россией и Китаем следует принимать во вни­мание те ипостаси, в которых КНР, по мнению ее руководства, высту- tinei на международной арене. Можно сказать, что они в совокупно- »ТИ создают тот образ Китая, в котором он и видит себя среди всех на- ihhi па Земле. Речь идет о следующих ее представлениях: страна с громадным населением;

государство с громадным рынком и потребностями развития; развивающееся государство;

■ самое крупное в мире развивающееся государство;

- ведущая и крупнейшая страна мирового Юга; социалистическое государство;

- страна-лидер, наряду с США, Россией, Европой, Японией;

• государство – постоянный член Совета Безопасности ООН;

• обладатель сдерживающей силы возмездия – ядерного и кос­мического оружия.

Бесспорным фактом является то, что Китай имеет вес на миро- Riill арене и в военно-стратегических, и в политических, и в экономи­ческих вопросах, и что развитие Китая по пути мирового возвышения КМииется исключительно важным историческим явлением, которое Имеет огромное национальное и общемировое значение. Но следует учитывать тот факт, что быстро нарастающее международное полш ческое и экономическое значение китайского государства-регионп ни требует от других акторов мировой системы, и от России, в частное i н выстраивания взаимоприемлемого баланса сдержек и противовесо» с Китаем. Эта проблема многоплановая и носит геостратегический ни рактер.

3.3. Новая концепция региональной и глобальной безопасности КНР в формирующейся системе международных отношений

В современный период в условиях интенсификации процессии глобализации мирового сообщества, вместе с тем и ее негативных ТОМ денций, все более актуальным становится обеспечение стабильного И безопасного развития как в региональном, так и в глобальном mib штабах. В этом смысле особая роль каждого государства отводи iс» обеспечению национальной безопасности. Национальная безоп.и ность, которая должна включать все сферы развития общества без m ключения, представляет собой способы, средства и формы обеспече­ния национальных интересов как внутри региона, так и в системе м>< ждународных отношений. И лишь во взаимодействии национал:.мой (государственной) и региональной (групповой или коллективно!!) безопасности возможно достижение стабильности и прочного мири Ml всем мире, обеспечение глобальной безопасности.

Крушение биполярной системы международных отношении, ш> вершение противостояния двух мировых держав, СССР и США, I «холодной войне», тенденция к многополярности – все это вызвав необходимость разработки новой концепции национальной безопвОч ности, в т.ч. и в Китае.

Само понятие «национальной безопасности», как уже указы им лось ранее, предполагает политику, направленную на защиту и реилИ" зацию национальных интересов страны. Схема выработки концепци! национальной безопасности включает несколько последовательны операций: определение национальных интересов, обозначение реви ных и потенциальных угроз этим интересам, формулирование поли» тики предотвращения или нейтрализации «угроз», политики обесиечО" ния национальной безопасности.

Национальные интересы Китая, которые определяют политику национальной безопасности на данном этапе развития, сводятся к СМ

Дующему:

защита государственного суверенитета, единства страны, ее М’рриториальной целостности и безопасности;

совершенствование социального строя;

поддержание и укрепление социальной стабильности и гармо­нии в обществе;

содействие международным усилиям в укреплении мира и Iпившие благоприятного внешнего окружения Китая.

В современной концепции национальной безопасности Китая, сформировавшейся к началу XXI в., круг составляющих националь­но)! безопасности уже более расширен, она выходит за рамки военно- Номи I ической стратегии времен «холодной войны» и включает эконо- ми i t i-социальные, культурно-цивилизационные, научно-технологичес- кие, жологические и информационные аспекты.

Обеспечение безопасности социально-экономического развития Происходит в КНР в условиях углубления рыночных реформ при од­новременном поддержании политической стабильности и сохранении Преемственности политического и экономического курса. Значимым Диктором экономического роста Китая за последнее десятилетие ста- ||п и все более активное включение страны в мировую экономику, в Процессы глобализации и регионализации.

В связи с нарастанием социально-экологических угроз особая IMii’iHMOCTb придается социально-экологической составляющей нацио- нп’п.ной безопасности КНР. Повышается роль межрегионального сот- рунничсства в сфере обеспечения социально-экологической безопас­но’ in государства.

11ринципиально новым направлением в обеспечении националь­ном безопасности КНР является защита информации – «комплекс ме­роприятий, направленных на обеспечение информационной безопас­но! hi». Сфера обеспечения информационной безопасности в Китае Намного отстает от стремительно развивающейся отрасли информати­ки. ч го представляет серьезную угрозу для создания в Китае инфор- (ЙШ (ионного общества. Однако уровень знаний в данной области по- ионпно повышается, и правительство принимает меры по поддержа­нию информационной безопасности: ускоряется создание соответст- щющсй законодательной базы, учреждаются государственные струк­туры с привлечением высококвалифицированных кадров, принимают- Щ меры против атак на информационные сети КНР.

11овому осмыслению подвергся и сам принцип концепции безо­пасности. В ходе выступления на XVI съезде КПК Цзян Цзэмииь MUHj вил: «Безопасность должна быть основана на взаимном доверии, ин вая концепция безопасности предусматривает создание обспншиМП взаимного доверия, взаимной выгоды, равенства и координации i imi ры должны разрешаться путем диалога и сотрудничества, а не п\ и м

применения или угрозы применения силы». Названные 4 ……………………… ……… ни*

дополняют друг друга, координируя комплекс мер по обеспечении^ национальной безопасности.

Взаимное доверие связано с преодолением различий в идеоим гии и социальных системах, с отказом от менталитета «холодной null ны» и политики с позиции силы, с освобождением от взаимной пиши рительности и враждебности. Фундамент концепции – диалог стрМЫ основанный на всеобщем доверии и открытости политики безопмпин сти.

Взаимная выгода относится к удовлетворению объективных ни требностей социального развития стран в эпоху глобализации, к умно­жению интересов безопасности друг друга, а также к созданию уели» вий для учета интересов партнеров при реализации собственных ин­тересов безопасности. В новой концепции безопасности особо выл»- ляется принцип «всеобщей безопасности» и отвергается «абсолкпнМ безопасность» одной стороны за счет безопасности других.

Равенство связано с идеей о том, что все страны, независимо Of их размеров и могущества, являются равными членами мирового ои« общества. Только равенство может быть гарантией того, что стрниМ будут способны решать проблемы безопасности путем диалога.

Координация, как средство реализации основных установок коН» цепции, предусматривает разрешение споров посредством мирных ни реговоров и осуществление сотрудничества по проблемам безопасно»! сти.

Правительство КНР также активно участвует в международном сотрудничестве в сфере безопасности и выступает за развитие сотруд ничества в данной области на основе Устава ООН, пяти принципа» мирного сосуществования и других общепринятых норм междунирпи ного права.

Являясь участником региональных интеграционных процессом Китай играет немаловажную роль в обеспечении коллективной бекм пасности ряда региональных объединений. Диалог со странами ATI’ важная составная часть политики добрососедских отношений и друж« бы с окружающими Китай государствами. В последние годы КитиЦ

Предпринял усилия для стимулирования развития Шанхайской орга- иишции сотрудничества (далее – ШОС), поддерживал и принимал учис гие в Асеановском региональном Форуме (далее – АРФ), в Сове­тники по взаимодействию и мерам доверия в Азии (далее – CICA), Л urn гско-Тихоокеанском Совете сотрудничества в области безопас­ности (далее – АТССБ), Диалоге по вопросам сотрудничества в Севе- ро Восточной Азии (далее – NEACD) и др.

В мае 2002 г. на совещании старших должностных лиц АРФ Ки- |ий представил «Документ о китайской позиции по укреплению со- 1рулничества в сферах нетрадиционной безопасности». В июле 2002 г. ни IX Совещании министров иностранных дел стран-участниц АРФ Китай представил «Документ о китайском видении новой концепции tip юпасности», подчеркнув необходимость совместного формирова­нии новых подходов к обеспечению безопасности, наращивания дове­рии путем диалога и содействия безопасности на основе сотрудниче- I I ин В ноябре 2002 г. Китай и АСЕАН опубликовали «Совместную Д»кмирацию о сотрудничестве в сферах нетрадиционной безопасно­сти», таким образом, между ними началось всестороннее сотрудниче- I I но в этой области. Взаимодействие стран АСЕАН и Китая, Японии и pin публики Корея (10+3) – важный канал обмена мнениями руководи­телей Восточной Азии об укреплении регионального сотрудничества И р(ч ионе и обеспечении региональной безопасности.

Регионализм китайской внешней политики по отношению к Н|нп раничным государствам нередко реализуется в простом термине ниоОрососедство», который вошел и в договор о межрегиональном со­трудничестве с Россией, подписанный в Москве 16 июля 2001 г. Этот ■Dloiiop, по сути, представляет собой стратегию долговременного нпшмовыгодного сотрудничества обеих стран в XXI в. и является оп- Мдгленным вектором в дальнейшем формировании развития геопо- ЛН1 ической ситуации как в регионе, так и на международной арене в немом.

Заключив договор, РФ и КНР определили основные стратегиче­ские направления регионального сотрудничества, которые обеспечи- имнн благоприятные условия взаимовыгодного развития и обеспече­нии безопасности обеих стран, а именно:

расширение равноправного доверительного партнерства и I¹1 рм I егического взаимодействия, соблюдение принципов взаимного унижения суверенитета, взаимного ненападения, невмешательства во Шутренние дела друг друга, равенства и взаимной выгоды;

- разрешение появляющихся разногласий исключительно мир­ными средствами в соответствии с положениями Устава ООН, други­ми принципами и нормами международного права;

- взаимное уважение выбора пути политического, экономичес­кого, социального и культурного развития каждой из сторон;

- реализация мер по укреплению доверия в военной области, обеспечения собственной безопасности на основе разумной достаточ» ности, осуществление военно-технического сотрудничества, не нам равленного против третьих государств;

- неучастие в каких-либо союзах или блоках, наносящих ущерб суверенитету и безопасности каждой из сторон;

- взаимодействие в сфере поддержания глобального стратегиче­ского баланса и соблюдения основополагающих договоренностей, обеспечивающих соблюдение стратегической стабильности;

- обеспечение совместных усилий по укреплению центральной роли ООН, как наиболее авторитетной международной организации;

- развитие взаимовыгодного сотрудничества в торгово-эконо­мической, военно-политической, научно-технической, энергетичес­кой, транспортной областях, в ядерной энергетике, в развитии пригра­ничного и межрегионального торгово-экономического сотрудничест­ва;

- взаимодействие в международных финансовых учреждениях И экономических организациях и форумах;

- сотрудничество в области защиты и улучшения состояния ок ружающей среды, сохранения биоресурсов, природных экосистем, пре­дупреждения катастроф техногенного характера и ликвидации их по следствий;

- взаимодействие в правоохранительной сфере в борьбе с терро ризмом, организованной преступностью, незаконным оборотом нар­котических средств, оружия, нелегальной миграцией и др.

Таким образом, в рамках данного договора Россия и Китай оп­ределили стратегическую линию своего регионального сотрудничест­ва в XXI в. ради взаимного развития и процветания.

Нельзя недооценивать роль КНР как в стабилизации двусторон них соглашений с РФ, так и в обеспечении региональной (коллектив­ной) безопасности в Азиатско-Тихооке-анском регионе и в миротвор» ческих процессах в глобальных масштабах – в обеспечении междуип родной и глобальной безопасности. Но при этом нельзя оставлять без внимания национальную специфику китайского государства. Кит.ш | кий регионализм, как уже отмечено ранее, невозможно рассматри- !м 11. без учета влияния аксеологического фактора. КНР в формирова­нии своей геополитической стратегии постоянно опирается на тради­ционные политические ценности, сообразуясь с ними в современных Vi ’10НИХ развития.

11еизменно присутствующий национализм во внешней и внут­ренней политике Китая (пропагандируемый в рамках идей патриотиз­ма и видение своего государства в центре мировой системы (Средин­ное 11прство), а остальных государств, как плацдарма для реализации fHoitX национальных интересов, являются достаточным поводом для flei иокойства. Речь идет о потенциальных геополитических угрозах, гни шнных, прежде всего, с сырьевыми ресурсами, территорией, кото­рые представляет Китай для граничащих с ним государств, в т.ч. и I’m сии.

Неуклонный рост населения Китая усугубляет проблемы, свя- hiiihi.ie с недостаточными запасами продовольствия, ухудшением ка­мее I вв питания и образования, рост уровня безработицы и, как следст- »не, неконтролируемая миграция,- все это представляет собой демо- I рнфическую угрозу сопредельным странам. Ограниченность терри­тории в комплексе с демографическими проблемами и недостатком Природных ресурсов в свою очередь представляет потенциальную уг­розу территориальной целостности и нерушимости границ соседних Государств. Китай находится на одном из первых мест по уровню за­нижения окружающей среды, что несет в себе реальные социально- иишогические угрозы всему мировому сообществу и отдельным его И’Оьектам. Возрастающую угрозу представляет и крупномасштабная нннюмическая экспансия, приносящая огромный урон социально- мнщомическому развитию сотрудничающих с КНР странам.

С учетом того, что российская цивилизация развивается в куль- ирном ареале на стыке крупнейших локально-региональных цивили- шпий индоевропейского и азиатского типов, и именно восточноазиат- I Mill вектор имеет немаловажное значение во внешнеполитической 1Нрнтегии России, конструктивный и глубокий анализ перечисленных \ I роз необходим для их учета в системе обеспечения российской на­циональной безопасности в рамках сотрудничества с Китаем.

3.4. Политический курс «мирного возвышения» китайского государства-региона в системе международных отношений

Нынешнее китайское руководство взяло курс на достижение но вого места страны в глобальной политике, равного главной сверхдср»’ жаве – США, позволяющем Китаю играть одну из ключевых ролей и формировании нового мирового порядка.

Глобально регионализирующийся Китай, стремясь избежать дес­табилизации мировой системы, связанной с изменением его мес та и мире, делает упор на политике «мирного возвышения», которая баш руется на росте совокупной мощи страны и традициях, дипломатии консенсуса, и, таким образом, вносит новые элементы регионального и глобального сотрудничества в современные международные опт шения.

Идея мирного усиления и возвышения Китая (хэпин цзюэци) во!« никла не спонтанно и имеет ряд предпосылок, к которым относятся:

- трансформации в современной международно-политической обстановке. По мнению китайских политологов, мир и развитие оста­ются главными характерными чертами современной эпохи, но у пир делается на том, что современная система международных отношении продолжает претерпевать глубокие и сложные изменения: проявляют»’ ся тенденции к многополюсности и глобализации, а тенденции к гегв» монизму и однополюсному миру приобретают новое содержание, по скольку обостряется борьба за стратегические позиции, ресурсы и до» минирование, меняется соотношение сил между ведущими держаки- ми;

- трансформация роли Китая в мировой политической системе Китайские политологи считают, что Китай или уже стал великой дер» жавой, или этот процесс – становление Китая в центре всей систем!^ международных отношений – завершается. КНР выходит на передо» вую линию международных отношений и превращается из экономи» ческой державы в политическую, из региональной державы в глобалм ную;

- необходимость позиционирования нового образа (имиджи) Китая в мировом сообществе, который будет способствовать и реали зации национальных интересов Китая, и решению текущих, долгой» рочных задач его политики;

- необходимость выработки новой внешнеполитической кон испции для противодействия распространению во всем мире «концеп­ции китайской угрозы» (чжунго вэйсе лунь), порожденной «большой прптегией» Китая, его стремлением приобрести статус великой дер- нои1ы «Даго» и ответственного государства «Фуцзэго»;

- необходимость в устранении исторической несправедливости, | низанной с неучастием Китая в глобальном и региональном процессе. Ilo мнению А.А. Свешникова, приоритет выдвижения Китая на роль Иг никой державы первого порядка имеет глубокие исторические кор­ни и современные причины. Если говорить о корнях, то это особенно- • in традиционного мышления китайцев, менталитет которых не до­пускает вероятности вечного прозябания страны на вторых ролях. Кон­венция «мирного возвышения» формируется на фоне исторически | нижившихся китаецентрических воззрений; это развитие идеи воз­рождения страны и проявление роста национального самосознания, Национальной самоидентичности, национальной гордости полутора­ми нлиардного китайского социума. Идея мирного усиления и возвы­шения Китая отражает интересы абсолютного большинства китайско- |и населения. Она способна мобилизовать патриотические чувства са­мых широких слоев китайского этноса как на материке, так и на Тай- минс и среди китайской диаспоры.

Концепция «мирного возвышения» впервые была сформулиро- HIHIII в ноябре 2003 г. в выступлении Чжэн Бицзяня, занимавшего в |0′)()-е гг. посты заместителя руководителя отдела пропаганды ЦК l« 11К и постоянного проректора Центральной партшколы КПК. Тезис п "мирном возвышении» Китая как долговременной стратегии разви- |||ч впервые был озвучен на высоком государственном уровне во вре- м ч визита премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао в США в декабре ) 003 г. и в одном из выступлений Генерального секретаря ЦК КПК Ху I (шньтао в апреле 2004 г.

В 2004 г. Вэй Цзябао дополнил концепцию «мирного возвыше­нии страны», которая в интерпретациях китайских обществоведов вк- ЯЮ’шет следующие аспекты:

Китай может заново возродиться только мирным путем; Китай должен дорожить возможностями, которые предостав­ит-1 сегодняшняя мирная международная обстановка, способствую­щий эффективному развитию экономики и социальной инфраструкту­ры, параллельно прилагая все усилия для укрепления мира;

опора развития Китая – его собственные силы в выработке Ину гренней и внешней политики, опираясь на широкомасштабный внутренний китайский рынок, неисчерпаемые резервы рабочей силы, на огромные запасы валюты и средства, накопленные населением, ин эффективность нового социалистического строя и на мощные творче ские силы китайского народа;

- Китай не должен проводить политику самоизоляции. Возрож­дение тесно связано с эволюцией внешнего мира, ему необходимо и впредь придерживаться политики «реформ и открытости».

Политика «мирного возвышения» стала одной из актуальных проблем в работах китайских политологов (Ся Липина, Цзян Сиюапи, Мэнь Хунхуа, Пэн Пэна, Ху Аньгана, Ши Инхуна, Лю Цзайци, Ли Сина). Неоднозначные оценки она получила и на Западе (в первую очередь, в США в работах М. Свэйна, Э. Теллиса, Б. Герца, Р. Золик», А. Голдстейна и др.) и в России (Я. Бергера, А. Ломанова, А. Свешии кова, А. Воронцова, С. Лузянина, Б.Т. Кузык, М.Л. Титаренко, А. Но- лоховой и др.).

Китайские ученые освящают тему «мирного возвышения» с мак­симальной полнотой и всесторонностью, обращаясь при этом не толь­ко к реалиям китайских реформ наших дней и поворотам современной мировой политики безопасности, но и к ценностям традиционной культуры Китая.

Авторы книги «Мирное возвышение Китая», Ся Липин, Цзян Сиюань, утверждают, что китайцы заняты укреплением своего благо­состояния, а поэтому им нужна мирная политика и никакой «угревы» они не представляют. Авторы пытаются развить тезис о том, что К и тай, как «ответственное большое государство» (фуцзе даго), заинтерс совано в мирных внешних условиях для своего развития и способно го, в свою очередь, содействовать поддержанию мира и стабильности в Азиатском регионе. При этом методы у китайского «возвышения» исключительно невоенные: страна опирается на собственные силы, на огромный внутренний рынок, на трудовые и финансовые ресурсы, осуществляет взаимовыгодное сотрудничество с внешним миром. Bos« вышение «по-китайски» имеет значительно более крупные масштабы, что позволяет вести речь о создании новой концепции в области меж­дународной стратегии.

Авторы предупреждают, что и в наши дни «руководящие стрМ ны» мира с недоверием относятся к тем странам, которые возвыси» лись позже их самих. К тому же имеющиеся пути возвышения – через войну или благодаря альянсу с «руководящими странами» – для Кита* неприемлемы, поскольку для страны важны как мир, так и национал!.

нмй суверенитет. Чтобы иметь возможность продолжать развитие в условиях глобальной регионализации, КНР должна оставить узкий на­ционалистический взгляд на национальные интересы и рассматривать

ересы китайского народа как часть общечеловеческих интересов.

Усиление мощи Китая будет неизбежно порождать сомнения как у Крупных держав, так и у соседей. Поэтому успех страны в конечном и юге определит не столько поддержка иностранцев, сколько способ­ность КНР проводить политику мира и экономического развития.

К основным «ограничителям» китайского стремления к возвы­шению на международной арене Ся Липин и Цзян Сиюань относят:

1) США и их модель внешнеполитического мышления. Для про- пшодсйствия ей Китаю потребуются изощренная «искусность» и пря- мо11 контакт с «мейнстримом» американского общества;

2) тайваньский вопрос – скрытую угрозу национальной и меж- дународной безопасности. Шансы на решение этой проблемы будут но фастать по мере упрочения связей КНР с США и ростом привлека- ИЧИ.поста китайского рынка для остального мира.

Авторы книги призывают не ставить знак равенства между ‘■мирным возвышением» и объединением Китая. Развитие имеет пер- мостепенное значение и даже важнее объединения Китая. Для реше­нии »той проблемы Ся Липин и Цзян Сиюань призывают к созданию Механизма региональной безопасности с участием КНР, США и Япо­нии, чтобы объединенными усилиями оказать давление на увлекшую­ся сепаратизмом тайваньскую администрацию.

Позиция авторов по тайваньской проблеме демонстративно прагматична. Они отмечают необходимость развернуть «борьбу за Ирдца тайваньцев» и вместо повторения примитивных угроз сделать упор на пропаганду выгод, которые сулит острову объединение стра­ны.

В качестве главного ориентира для «мирного возвышения» авто­ры книги предлагают китайским властям сотрудничество с лидерами мировой экономики – США, Японией и Европой, и особенно с «боль­шим восьмеркой» и НАТО, за счет сотрудничества с которыми КНР м>ti jiii бы значительно укрепить свое влияние. В целом, системные коштрукции в международных отношениях Китая авторы книги рас­сматривают в следующем порядке: прежде всего, взаимоотношения Kill’ и США, затем уже три «треугольника»: КНР-США-Россия, НИ’ -США-Европа, а также КНР-США-Япония.

Тема России в книге присутствует, но особо важного места ив занимает. Авторы книги отмечают, что реализация стратегии «мирно­го возвышения» Китая невозможна без поддержки соседей, в число которых входит и Россия.

Книга завершается упоминанием о российских природных бо« гатствах. Авторы увенчали свой труд напоминанием о том, что сии собность КНР «на основе рациональных экономических принципом наладить долгосрочное и устойчивое стратегическое партнерство О крупными странами, обладающими запасами энергетического и мине рального сырья (например, в полной мере использовать казахстанские нефть и газ, природные ресурсы российской Сибири и т.д.), окажет крайне важное влияние на китайскую стратегию «мирного возвыше ния».

Особое место в работе китайских авторов отводится аналп iy концепции «мирного возвышения» с точки зрения корректировки внешнеполитических ценностей. Внешнеполитические ценностные ориентации, сформированные в указании Дэн Сяопина из 24 иероглИ» фов «наблюдать хладнокровно, реагировать сдержанно, стоять твердо, скрывать свои возможности и дожидаться своего часа, никогда не брать на себя лидерство и быть готовыми кое-что совершить», по мне нию авторов, в данном виде уже не соответствуют реалиям глобали 1И« рующегося развития Китая. На фоне возрастающего проникновении Китая в мировую глобальную систему идея «сокрытия», представляю щая сферу политики безопасности, создает условия для ее неправиль- ного истолкования. «Сокрытие талантов» не означает, что у КНР есть какие-то скрываемые цели, о которых нельзя говорить вслух.

Другой китайский исследователь, Мэнь Хунхуа, утверждает, чш политика «мирного возвышения» представляет собой концентриро ванное выражение формирования стратегической культуры Китая, ба­зирующейся на реализме, морали и стремлении к сотрудничести\ Реализм ставит превыше всего национальные интересы. Этический подход означает ориентацию на демократизацию международных о| ношений, на установление в мире нового политического и экономиче­ского порядка, на новое отношение к проблемам безопасности, пред­полагающее курс на сотрудничество.

Изменение миропорядка рассматривается как процесс, парал­лельный модернизации и возвышению Китая. Китай оказывает мощ­ную поддержку процессу становления многополярности в мире. С к и тайской точки зрения, по Мэнь Хунхуа, мир переживает переходным •тип, на котором одна сверхдержава сосуществует с рядом сильных Держав. Становление многополярности предполагает, что дистанция мг.кду ними будет сокращаться, а число сильных держав возрастет. In I см реальная сила некоторых из них станет особенно очевидной. | ^повременно усилится тенденция к регионализации, а совокупная мощь регионов и их влияние возрастут.

11ри создании региональных сообществ Китай не ограничивает- | и регионом Восточной Азии, но распространяет их и на Центральную А ипо и Россию. Эти связи еще не достигли уровня регионального со­общества, но ведущая роль Китая в создании ШОС, обеспечивающей ему безопасность на севере и северо-западе и укрепляющей экономи­ческое сотрудничество с Центральной Азией и Россией, является, по мнению Мэнь Хунхуа, выдающимся успехом китайской стратегии Создания региональных сообществ.

Мэнь Хунхуа полагает, что ключевое звено стратегии «мирного мтимшения» – развитие китайско-американских отношений, и выдви- I иг I тезис «учиться у США, использовать США, догонять США». За­щищая и расширяя сферу своих коренных интересов, Китай в течение шинельного времени должен сосуществовать с США и конкурировать I ними. Объективно, возвышение Китая бросает вызов ведущей роли i 1ИЛ в Восточной Азии. Вместе с тем, оно предоставляет США шанс I нфудничества с другой великой державой в создании стабильных механизмов регионализации в АТР.

Китайский политолог Пэн Пэн, в труде, посвященном многоас­пектному анализу политики «мирного возвышения» Китая, проводит ри шичие между понятиями «возвышение» и «мирное возвышение». 11е|>вое не несет ценностной функции, просто фиксируя быстрый рост hiносительной силы государства. Выдвижение же идеи «мирного воз­вышения» направлено против политики силы, гегемонизма, односто­ронности и запугивания «китайской угрозой», в поддержку многопо- чирпости и многостороннего сотрудничества, использования глобали- 1ПНИИ как способа решения задач собственного длительного развития.

В представлениях Пэн Пэна процесс «возвышения» далеко вы- кодит за национальные границы, распространяясь на обширный циви- ‘шищионный ареал. Китай, по Пэн Пэну, не поддерживает тезис о конфликте цивилизаций, но не может не признавать наличие такого конфликта. Внешнеполитическая стратегия «мирного возвышения» in- почает, по мнению Пэн Пэна, три момента. Во-первых, развертыва­ние п цивилизационном ареале ведущей роли центрального государ­ства, выступающего за мир и развитие, поддерживающего баланс смч и противодействующего конфликтам. Во-вторых, стремление недо»| пустить столкновения китайской и западной цивилизаций, для чет необходимы препятствия на пути чужой цивилизации. В-третьи.ч, превращение «возвышения» своей цивилизации в фактор единении всего конфуцианского ареала, т.е.’ «мирного встраивания» в систему! международных отношений глобализирующегося «китайского регно на», а также «встраивания» стран-участниц в конфуцианский ареиЛ : «китайского региона».

Пэн Пэн подчеркивает и различия в восприятии «возвышении" Китая. Для китайцев это – естественный процесс нового превращении в мировую державу древней цивилизации, пережившей долгую агрео» j сию и угнетение. Для иностранцев – это ревизия отношений Китая в j внешним миром. Китайцам трудно представить, что их стремление стать столь же сильными и богатыми, как другие державы, может 1П<|< зывать у кого-то искренние опасения. Столкновение двух принцип и» ально отличающихся подходов вызывает различные сложности, трс ния и даже отчуждение и враждебность во взаимном восприятии.

Несмотря на то, что в концепции «мирного возвышения» оспой» ной упор был сделан именно на китайско-американские отношении и подчеркивался мирный характер встраивания «китайского региона» В систему международных отношений, она вызвала «нервозную между» народную реакцию». Возвышение Китая порождает в США все новы! толки о «китайской угрозе», о «уже бросившем им вызов и динамич» но наращивающим мускулы Китае». То обстоятельство, что в Пекипм неустанно подчеркивают мирный, неконфронтационный хари мер «возвышения Китая», в глазах Вашингтона ничего не меняет. Подъем Китая рассматривается как фундаментальный вызов Америке, трвй бующий упреждающего («превентивного») действия и нейтрализации растущего силового потенциала восточноазиатского гиганта.

Политика «мирного возвышения» Китая в России трактуеТШ также неоднозначно. Идеи о «наступающей желтой экспансии» смЯ няются опасениями, связанными с «китайской угрозой»; миролюСЩ’ вые представления «о дружбе, добрососедстве, стратегическом вшИ« модействии» подвергаются сомнению в связи с изменением нанрии ленности внешнеполитического вектора в «американскую сторону» || ресурсной направленности в российско-китайском взаимодейа ими Но при этом не сформирована российская стратегия, которая могли Лк|^: быть обоснованным ответом на «идеологический штурм Китая».

Среди черт, характерных для самореализации Китая как гло­бальной державы, можно назвать специфику концептуальных взгля­дов правительства КНР на будущее мироустройство, попытки макси­мально широкого распространения своего видения мультиполярного мира и нового международного порядка.

3.5. Российско-китайское взаимодействие в условиях процесса глобальной регионализации

Изменения, происходящие в системе международных отноше­нии под воздействием глобальных и региональных тенденций, усиле- ниг; роли и места КНР и России в мире обуславливают трансформа­цию российско-китайских отношений.

Для России нарастающее международное политическое и эко­номическое значение «китайского фактора» требует выстраивания и шимоприемлемого баланса сдержек и противовесов с Китаем. Эта проблема многоплановая и носит стратегический характер.

Многие важные аспекты взаимодействия России и Китая на ме­ждународной арене в заметной степени опосредованы местом этих ст­ран и мировой экономике, глубиной и характером их вовлеченности в мировые процессы. Благодаря успешному проведению реформ и ста­бильному экономическому росту, Китай по показателям ВНП и пер- I иективам дальнейшего развития выдвигается в авангард развиваю­щегося мира. Подъем этого государства затрагивает интересы всех его I oi сдей в Азии и особенно интересы России.

Доли Китая и России в мировой экономике, вполне сопостави­мые полтора десятилетия назад, в настоящее время значительно отли­чаются. По результатам сравнения экономик 146 стран мира, опубли- Коианными Всемирным банком, Китай (10 % от мирового ВВП) занял } е место после США (23 %), а Россия (3,09 %) – 8-е. Среднегодовой Воет ВВП КНР в 2007 г., по сравнению с предыдущим годом, составил II,? % , российский ВВП вырос на 7,6 %. По ряду авторитетных про- I ноюв, к 2015 г. доля Китая от мирового ВВП может вырасти до 20 %, ноля России в мировом ВВП повысится лишь до 4-5 %.

Китай заметно опережает Россию по объему внешнеторгового юпирооборота и по доле в мировой торговле. Провозглашенная в кон­це 1⁽’70-х гг. политика внешнеэкономической открытости позволила МП’ нарастить объем внешней торговли с 20,6 млрд долл. в предре- форменном 1978 г. до 2173 млрд долл. в 2007 г. (в т.ч. 1218 млрд долл.

- экспорт, и 955,8 млрд долл. – импорт). Особенно динамично экспоп и импорт Китая росли после его вступления в ВТО.

По данным федеральной таможенной службы объем внешней торговли РФ за 2007 г. составил 491,6 млрд долл. (в. т.ч. 314,2 МЛМ долл. – экспорт и 177,4 млрд долл. – импорт). В процентном соотно шении объем внешней торговли КНР вырос на 23,5 % (экспорт – 2(Ш %, импорт – 25,7 %), а России – на 25,1 % (экспорт – 15,5 %, импорт Ч 46,8 %). Рост российского товарооборота увеличился в основном it счет импорта, при этом Китай вышел на 3-е место (после Германии и Нидерландов) по объему товарооборота с Россией, а Россия по-ПрвЩ нему не входит в десятку стран, которым КНР отдает приоритеты не внешней торговле.

Результаты анализа макроэкономических показателей развит* КНР и России свидетельствуют о выраженном дисбалансе, преяЦВ всего, в темпах развития экономик двух стран. Китай по своим темним роста и по своему потенциалу вполне способен «перехватить» миро­вое лидерство в XXI в. Подъем Китая превращается в один из ни*» нейших внешнеполитических факторов для России, способный пойми ять на ее место в мире, на внутреннее положение и внешнеполи’1 иве скую ориентацию.

При анализе современной модели отношений между РФ и Kill’ большинство российских (А.Д. Воскресенский, Ю.М. Галенович, НИ Ларин, Я. Бергер, В.В. Михеев и др.), китайских (Лю Цзайцы, ‘Uny Цзяньмин, Тан Шипин, Юй Суй и др.) ученых выделяют осноинм! взаимообусловленные и взаимопроникающие уровни взаимодейс i ниЙ

- глобальный уровень, на котором концентрируются осноинм» направления сотрудничества России и Китая по важнейшим вопроси международной безопасности, глобальных проблем и построении > ня вого мирового порядка;

- региональный уровень, способствующий двусторонним отНЯ шениям, повышению роли КНР и РФ в Азиатско-Тихоокеанском pffj гионе (АТР), в восточной его части, в Северо-Восточной Азии (СИ \ i в Центральной Азии (в рамках ШОС) и т.д.;

- межрегиональный уровень (приграничный) – уровень сотруЯ ничества между китайскими и российскими сопредельными тер) ми о риями.

Стратегическое направление развития взаимодействия на офЦй циальном уровне было зафиксировано в подписанном 16 июля 2001 I между КНР и РФ «Договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудники.

I гне». Программный документ определил долгосрочное развитие ки- | ||Пско-российского стратегического сотрудничества и сформировал юридическую основу для стабильного наращивания двусторонних | к»ией. Обозначенный курс и углубление отношений стратегического партнерства были продекларированы в последующих заявлениях, под­писанных президентом РФ В.В. Путиным и председателем КНР Ху Цишьтао 28 мая 2003 г., 14 октября 2004 г. и 21 марта 2006 г. в Пеки­не и 26 марта 2007 г. в Москве.

В документах подчеркивается значение сотрудничества двух ст­ран в ООН, в ШОС и других международных организациях, в борьбе против международного терроризма, в деле предотвращения распро- • I ранения оружия массового поражения, нераспространения ядерного оружия, по проблеме Корейского полуострова, Ирака, отношений ме­жду Израилем и Палестиной, положения в Афганистане, взаимоотно­шений между Индией и Пакистаном, защиты мира и стабильности в АТР.

Таким образом, возможные направления российско-китайского I морального и регионального сотрудничества закреплены докумен- ипн.но. Их роль и значение определяются объективными особенностя­ми современной международной обстановки, совпадающими интере- еимн обеих сторон и их стремлением скоординировать свои действия Но ним направлениям.

По мнению А.Д. Воскресенского, характер российско-китайских hi ношений в краткосрочной перспективе будет определяться именно июшоцией доброжелательных внешнеполитических представлений российской и китайской элиты и соотношением национальных и об­щечеловеческих интересов, которое, в свою очередь, будет зависеть от юа1кретной расстановки политических сил в России и в Китае, а также Изменением объективных факторов (главным образом, экономических и демографических) в рамках «многофакторного равновесия».

В основе современного глобального и регионального сотрудни- •iPi та РФ и КНР лежат разделяемые обеими сторонами общенацио- интересы: обеспечение мира как и главного условия «возро­ждения» стран, возрастания комплексной мощи каждой страны, соз­нание необходимых условий для соразвития. В условиях усиления иПоих стран модель «баланса сил» потребует корректировки на основе нГмпщнса интересов» при обязательном согласовании соотношений национальных интересов.

Разрабатывая долгосрочную перспективу развития отношений с

Россией, руководство КНР исходит из интересов собственно КНР. Дм лее учитываются интересы России и двусторонние интересы Китая И России. Немаловажным фактором является наличие общей протяжен* ной границы и обладание РФ многими ресурсами, в которых КНР ИМ пытывает острую нужду. На содержание сотрудничества влияет Hi круг проблем, в решении которых заинтересованы все крупные госу* дарства и состояние взаимоотношений между двумя категориями m сударств: крупными развитыми и развивающимися странами. Учи1ы вается также характер отношений КНР и РФ с государствами, которые образовались на территории бывшего СССР.

Совпадающие интересы России и КНР можно сгруппировать следующим образом:

- заинтересованность в сохранении и обеспечении обстановку мира во всем мире и в различных его регионах, благодаря которой создаются соответствующие условия для решения проблем развития N каждой из наших стран;

- взаимодополняющее сотрудничество в деле соразвития Ров сии и Китая, прежде всего, российского Дальнего Востока, Забайкалье и Северо-Восточного Китая;

- совместная борьба против международного терроризма и Д]>\ гих нетрадиционных угроз международной безопасности (сепаратизм, экстремизм, наркотрафик, торговля людьми, эпидемии, природные к»« таклизмы и др.), борьба с которыми требует солидарных усилий;

- противодействие навязыванию одной страной своей воли дру гим странам, проявлениям односторонности в политике, прежде всегв) США, отстаивание многосторонности и многообразия во взаимооП ношениях всех стран на планете;

- защита принципов международного права, особенно Уст||1

ООН.

При совпадении интересов по основополагающим вопросам глад бального и регионального сотрудничества в отношениях России и К И* тая пока еще существует целый ряд факторов, которые могут дестаби» лизировать межгосударственные отношения вплоть до их трансфор» мации.

По прогнозам, по мере развития отношений между нашими eft ранами на них будет оказывать «возрастающее влияние внешний i/hik тор, в большей степени американский».

Для Китая сотрудничество с Россией становится фактором сон ранения баланса в регионе, сохранения «спокойствия на Севере» И одним из противовесов внешнему фактору – американскому и япон- ‘ кому влиянию. Для России дружественные связи с КНР служат од­ним из средств «обеспечения тыла» при переформулировании содер­жания связей с США и странами Запада и как «потенциальный «стер- Жень» азиатского азимута российской внешней политики, на который ■ hi ни возлагать все большие надежды».

Китайская сторона активно пытается реализовывать популяр­ную концепцию «стратегического треугольника» Китай – США – Рос- I им, согласно которой политическое расстояние между «китайским» и «американским», «китайским и российским» «углами» должно быть тпшже, чем между «американским» и «российским».

К внутренним факторам, способным повлиять на отношения 1**1» и КНР, большинство исследователей относят различия в способах реформирования и модернизации экономической и политической жиз­ни, способные привести к дисбалансу комплексную мощь стран, а инсже социально-экологические и демографические и другие факто­ры.

Так, А.Д. Воскресенский считает, что именно спад развития в России и подъем в Китае явились наиболее важными событиями в по­ит ической экономии международных отношений последней четверти XX в. Этот диссонанс является определяющим при оценке изменив­шегося соотношения факторов в развитии РФ и КНР.

Большинством исследователей китайские экономические рефор­мы рассматриваются как благо для мировой экономики. С другой сто­роны, при новом экономическом статусе Китая его геополитические претензии, пока не выходящие за чисто декларативные рамки, получат июномическое и военное подкрепление. Вопрос о возможных послед- 1 гвиях развития данного сценария для России не является чисто тео­ретическим.

В целом, являясь третьей страной в мире по общим запасам по­пе 1ных ископаемых, Китай по их подушевому объему занимает лишь S 1-е место. Это формирует экономические, политические и геополити­ческие факторы, требующие их учета во взаимоотношениях РФ и

КНР.

Экономическое развитие КНР содержит и ряд серьезных нере­шенных проблем, о которых докладывал XVII съезду КПК председа- lein. КНР Ху Цзиньтао: «уровень производительных сил в целом оста- е i ен все еще невысоким, возможности в самостоятельной инновации Пока невелики, копившиеся годами структурные противоречия и экс­тенсивная модель роста не претерпели коренного изменения».

Экстенсивный способ развития и высокие темпы индустрипин» зации в КНР обостряют социально-экологические проблемы в реши не. Именно социально-экологический фактор способен негативно екм заться на «возвышении» Китая в системе международных отношении, составляя основной элемент международной дискуссии о роли «КИ4 тайского фактора» в мировом развитии.

Немаловажную роль в российско-китайских отношениях играй! демографический фактор. Одной из наиболее серьезных проблем N КНР и РФ по-прежнему является демография, с одной лишь сущее г» венной оговоркой на то, что сущности данной проблемы в двух етрв- нах диаметрально противоположны.

Население Китая ежегодно увеличивается на 15-16 млн чел,, И уже превысило 1 млрд 300 млн чел. Население России с ее невысоки ми темпами экономического роста неуклонно сокращается, особенно в приграничных районах Сибири и Дальнего Востока. По оценкам 1 и сударственного комитета РФ по статистике и Центра экономические исследований при Правительстве РФ, в 1995-2005 гг. население I’m!» сии сократилось на 5,1 млн чел., а к 2015 г. уменьшится еще на N,fi млн чел., или на 6 %. Последствия сложившегося демографическою дисбаланса очевидны.

Основные потенциально дестабилизирующие факторы в россиН ско-китайских отношениях требуют более детального исследовании для последующего учета при построении отношений на межрегио. нальном уровне приграничного сотрудничества РФ и КНР.

В течение длительного времени Россия, реализуя свои нации» нальные интересы, осуществляла традиционное сотрудничество ни глобальном и региональном уровне российско-китайских отношений, В последнее время, с получением приграничными территориями опре­деленного статуса, в национальной стратегии и региональной поли ги ке РФ формат отношений расширился. В то время как северо-восточ ные провинции КНР действовали строго в русле общегосударствен ной стратегии регионального развития в отношении России, poccnii екая политическая элита не выделяла китайские приоритеты внешней политики государства.

Китайское правительство, традиционно рассматривая приграни­чье как приоритетный компонент, намного раньше приступило к реа­лизации специфической модели региональной интеграции: «центр-пе риферия-приграничье», в которой развитие приграничных территорий чилялось необходимым условием реализации региональной политики «открытости».

Одной из причин малоэффективного для российской стороны развития российско-китайских приграничных связей являлось несов­падение интересов и целей их участников как по горизонтали (между российскими и китайскими приграничными территориями), так и по вертикали (между российским центром и территориями восточной чисти России).

Сегодня, в рамках китайского вектора российской политики, течение приграничных территорий определяется по нескольким на­правлениям:

- в сфере обеспечения национальной безопасности России и ее у частия в структурах региональной безопасности (демаркация и ре­жим российско-китайской границы; сокращение вооруженных сил и vкрепление мер доверия вдоль границы; международная преступ­ность; незаконная миграция);

- в области исполнения транспортных функций (проекты «Ту- мвиган» «Большой Владивосток», «Ли Фа», «Стратегический план развития Приморского края», проект «универсального транспортного учла»; порты и Транссибирская магистраль, пограничные переходы, проекты трубопроводов и др.);

- в сфере решения проблем приграничных районов России, по­иска путей самообеспечения и экономического развития этих терри- мрий за счет развития региональных торгово-экономических связей.

В целом, межрегиональное сотрудничество РФ и КНР на приг­раничном уровне в начале XXI в. приобретает уже прослеживаемую ■ груктуру. Главной формой взаимодействия является экономическое сотрудничество с преимущественными направлениями: торговля; экс­порт китайской рабочей силы; инвестиционное, производственное и научно-техническое сотрудничество. Менее развитым направлением начнется гуманитарный обмен – контакты в области культуры, науки, образования, здравоохранения, спорта; международный туризм и т.д. 11ри этом отмечается недостаточное внимание именно российской I гороны к приграничному сотрудничеству, что выражается в неэф­фективности практической реализации достигнутых на этом уровне hoi оворенностей.

Ослабление экономических и культурных связей между запад­ными и восточными районами России, утрата геополитических ориен- шров или их раздвоенный характер, размывание основ самоиденти­фикации – духовно-цивилизацион-ного самосознания многих россиян и политических элит, привело к разнобою в определении приоритетов в шкале долгосрочных национальных интересов России, к широкому спектру мнений о Китае. Однако отдельные проблемы отношен ин двух стран во многом обусловлены характером развития межрегио­нальных приграничных связей, в которых восточные территории иг рают большую роль.

Современная Россия, сохраняя свои национальные интересы, но может не учитывать формирующуюся в КНР политику китайского «нового регионализма» с его значимыми в стратегическом плане осо« бенностями. Прежде всего, выделение ценностного «ядра» концепции национальной безопасности КНР с ориентацией на традиционные ци вилизационные ценности, специфическое содержание доктринальпых и концептуальных взглядов политической элиты на будущее мироуст»’ ройство с максимально широким распространением своего видении мультиполярного мира и нового международного порядка; постелен ное расширение зоны экономического и политического влияния «кн тайского региона»; ориентация внутренней и внешней политики ни «мирное возвышение Китая», на роль великой державы первого по­рядка в соответствии с концепцией, имеющей глубокие исторические корни и обусловленной особенностями традиционного мышления к и тайцев.

Ключевые понятия и термины

регионализация международных отношений

геополитический регион

геоэкономический регион

глобальные полюса

глобальный (мировой) регионализм

европейский регионализм

американский регионализм

китайский регионализм

новый мировой порядок

биполярный мир

монополярность

многополюсность

китайский мировой порядок

национальная безопасность КНР

национальные интересы КНР

глобальные вызовы и угрозы «китайский фактор» «китайская угроза» политика «мирного возвышения» КНР российско-китайское взаимодействие уровни взаимодействия России и КНР акторы межрегионального взаимодействия межрегиональное приграничное сотрудничество

Вопросы и задания

1. Как рассматривается процесс регионализации международных от­ношений в современной науке?

2. Раскройте суть понятия «новый мировой порядок».

3. В чем суть биполярной, монополярной (однополюсной) и много- нолюсной системы международных отношений (мультиполярной)?

4. Расскажите о глобальных полюсах, геополитических, геостратеги­ческих и геоэкономических регионах в современной миросистеме.

5. В чем проявляется процесс становления нового глобального ре­гионализма?

6. Как глобальные проблемы влияют на современное развитие регио­нов мира?

7. В чем суть современного этапа региональной итеграции?

8. Каковы особенности китайского регионализма?

9. Какие факторы развития современного китайского общества сви- петельствуют о становлении КНР как ведущей подсистемы системы меж­дународных отношений?

10. Каково значение «китайского фактора» в современной мировой политике?

11. Перечислите основные национальные интересы КНР, опреде- пиющие ее политику региональной и глобальной безопасности.

12. Расскажите о концепции «мирного возвышения» как идеологиче- ‘ кой основе внешнеполитической стратегии КНР.

13. Какие факторы определяют особенности российско-китайского н шимодействия в условиях глобализации.

14. Перечислите основные направления российско-китайского при- фнничного сотрудничества.

15. Как вы оцениваете роль нового китайского регионализма во взаи­модействии России и Китая?

Темы докладов и рефератов

1. Глобализация и регионализация современного мирового развития.

2. Регионализм как форма ноосферного глобализма.

3. Карта регионов в системе современных международных отноше­ний.

4. Участие КНР в региональных интеграционных процессах.

5. Регион КНР в системе международных отношений.

6. Национальная безопасность КНР: структурно-функциональный анализ.

7. Обеспечение национальной безопасности в КНР.

8. Информационная безопасность КНР как часть национальной безо­пасности.

9. Виды угроз информационной безопасности КНР.

10. Экологическая безопасность КНР: виды угроз.

11. Международный терроризм как региональная проблема и угроза национальной безопасности КНР.

12. Стратегическое сотрудничество Китая и России: особенности межрегионального взаимодействия.

13. Регион КНР – участник региональных интеграционных процессом (АТР, ШОС, АТЭС, АСЕАН, ВТО – по выбору).

14. Северо-Восток Китая и российский Дальний Восток: проблемы регионального взаимодействия.

15. Китай и Япония: проблемы взаимодействия регионов.

16. АТР во внешней политике КНР: «китаизация» региона.

17. Особенности межрегионального взаимодействия России и Китаи (культурно-цивилизационный аспект).

18. Политика регионального взаимодействия КНР с развивающимися странами.

19. «Новый мировой порядок». Повышение роли КНР на мировой

арене.

20. Китайский мировой порядок и внешнеполитическая парадигма развития КНР.

21. Глобальные и региональные угрозы национальной безопасности

КНР.

Литература

1. Азиатско-тихоокеанский регион и Центральная Азия: контуры безопасности [Текст]: учеб. пособие / под ред. А.Д. Воскресенского. – М,: МГИМО (У), 2001.- 355 с.

2. Бергер, Я. Большая стратегия Китая в оценках американских и ки­тайских исследователей [Текст] / Я. Бергер // Проблемы Дальнего Востока. – 2006. – № 1.-С. 3-26.

3. Бордачев, Т.В. Будущее Азии и политика России [Текст] / Т.В. Бор- дачев // Россия в глобальной политике. – 2006. – № 2. – С. 34-48.

4. Волохова, А. Изменения во внешнеполитических концепциях КНР (взгляды китайских политологов) [Текст] / А. Волохова // Проблемы Даль­него Востока. – 2006. – № 3. – С. 74-82.

5. Воскреенский, АД. «Стержень» азиатского азимута российской внешней политики [Текст] / АД. Воскресенский // Pro et Contra. – 2001.- № 9.-С. 74-93.

6. Воскресенский, А. Китай в контексте глобального лидерства [Электронный ресурс] / А. Воскресенский. – Режим доступа: hltp://www.intertrends.ru/ five/002.htm. – Загл. с экрана.

7. Гаджиев, К.С. Введение в геополитику [Текст]: учеб. пособие /’ К.С. Гаджиев. – М.: Логос, 2000. – 415 с.

8. Дергачев, В.А. Регионоведение [Текст]: учеб. пособие для студен­тов вузов / В .А. Дергачев, Л.Б. Вардомский. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004. – 443 с.

9. Канчуков, С.А. Китайский регионализм в условиях глобализации |Текст]: сб. информ.-справ, материалов № 6 / С.А. Канчуков. – Чита: Сиб- DO, 2006.- 97 с.

10. Китай: угрозы, риски, вызовы развитию [Текст] / под ред. В. Ми- хеева. – М.: Моск. Центр Карнеги, 2005. – 647 с.

11. Ларин, В.Л. Российско-китайские отношения в региональных из­мерениях (80-е годы – начало XXI в.) [Текст] / В.Л. Ларин. – М.: Восток- Запад, 2005.-390 с.

12. Ломанов, А. Чжунго хэпин цзюэци = Мирное возвышение Китая |Электронный ресурс] / А. Ломанов. – Режим доступа: http://www. global lilTairs.ru/books/3543.html. – Загл. с экрана.

13. Лузянин, С. Некоторые итоги внешнеполитической активности КНР в 2005 г. [Текст] / С. Лузянин, Е. Сафронова, А. Свешников // Пробле­мы Дальнего Востока. – 2006,- № 3. – С. 56-57.

14. Лю, Цзайци. Внешняя политика КНР и перспективы китайско- российских отношений [Текст] / Цзайци Лю // Мировая экономика и меж- дунар. отношения. – 2004. – № 9. – С. 84-96.

15. Россия и Китай: сотрудничество в условиях глобализации / рук. проекта и авт. коллектива М.Л. Титаренко. – М.: РАН, Ин-т Дальнего Вос­тока, 2005. – С. 3-18.

16. Свешников, А.А. Китайские политологи о влиянии США на от­ношения Россия – Китай [Текст] / А.А. Свешников // Российско-китайские отношения. Состояние и перспективы / рук. проекта М.Л. Титаренко. – М.:

ИДВ РАН, 2005. – С. 123-139.

17. Свешников, А.А. Проблемы международной самоидентификанни Китая в начале XXI века [Текст] / А.А. Свешников // Китай в мировой и ре» гиональной политике (история и современность) / ред.-сост. Е.И. СафрО) и > ва. – М.: ИДВ РАН, 2005. – С. 4-20.

18. Северо-Восточная и Центральная Азия: динамика между народ ных и межрегиональных взаимодействий [Текст] / под ред. АД. ВоскрссеН" ского. – М.: РОССПЭН, 2004. – 470 с.

19. Титаренко, M.JI. Россия лицом к Азии [Текст] / M.J1. Титаренко, Щ М.: ИДВ РАН, 1998.-317 с.

20. Титаренко, M.JI. Россия: безопасность через сотрудничество. Вой» точно-азиатский вектор [Текст] / M.JI. Титаренко. – М.: Памятники истор, мысли, 2003.-С. 252.

Литература на китайском языке

21. Цао, Гуаньхань. Шицзи цзинцзи цюаньцюхуа хэ цюйюй. – ТиХЯ тяоцзянься цзятян чжун э цюйюй син хэцзо = Об усилении регионального сотрудничества Китая и России в условиях глобализации и регионализации [Текст] / Гуаньхань Цао // XXI шицзи чжун э хэцзо чжаньван. – ХарбИИ 2001.-С. 41-53.-Кит. яз.

22. Цзянь, Сиюань. Чжунго хэпин цзюэчи = О мировом возвышении Китая [Текст] / Сиюань Цзянь, Липин Ся. – Пекин: Чжунго шэхуэй кэсИШ чубаньшэ, 2004. – 386 с. – Кит. яз.

23. Мэнь, Хунхуа. Гоуцзянь Чжунго да чжаньлюе ды куанцзя: гони) шили, чжаньлюе г уаньнянь юй гоцзя дж иду. = Формирование контуром большой стратегии Китая: реальная сила государства, стратегические noilli тия и международный порядок [Текст] / Хунхуа Мэнь. – Пекин. – 2005, I 392 с. – Кит. яз.

24. Пэн, Пэн. Хэпин цзюеци лунь – Чжунго чунсу даго чжилу = КоН« цепция мирного возвышения Китая путь к новому формированию К шик как великой державы [Текст] / Пэн Пэн. – Гунчжоу, 2005. – 352 с. – Khi . «i;

25. Даго синци чжун дэ гоцзя аньцюань = Государственная безопт ность в процессе становления великого государства [Текст] / под ред. 1)| Чжунтань. – Бэйцзин: Бэйцзин дасюэ чубаньшэ, 2005. – 289 с. – Кит. яз.

26. Чжу, Тинчан. Чжунго чжоубань аньчуань хуаньцзин юй чжпнм люэ = Безопасность приграничных районов Китая и стратегия безопасно! ih [Текст] / Тинчан Чжу. – Бэйцзин: Шиши чубаньшэ, 2002. – 534 с. – Khi и i

27. Ли, Эрпин. 21 шицзи цяньци Чжунго дуйвай чжаньлюэ дэ сюмнм цзэ = Выбор внешней стратегии Китая па пороге XXI в. [Текст] / Эрпин Им – Бэйцзин: Шиши чубаньшэ, 2004. – 499 с. – Кит. яз.

28. Добяньчжуи юй Дуня хэцзо = Многосторонность и сотрудничест­во в Восточной Азии [Текст] / под ред. Цзинь Цаньчжун. – Бэцзин: Дандай шицзе чубаньшэ, 2006. – 403 с. – Кит. яз.

29. Чжунго чжобянь аньцуань хуаньцзин фэньси = Анализ безопас­ности вогруг Китаяъ [Текст] / под ред. Чжан Сяомин. – Бэйцзин: Чжунго гоцзигуанбо, 2003. — 310 с. – Кит. яз.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Процесс глобализации усилил роль региональных факторов и общественном мировом развитии. В мировой геополитической систе­ме четко проявляются тенденции формирования региональных груп­пировок, использующих местные этнокультурные и другие особенно­сти в качестве фундамента новых стратегий развития.

В международных отношениях преимущества получают госу­дарства-регионы, способные создать оптимальное соотношение меж­ду процессами глобализации и регионализации. Современный мир превращается в мир регионов – новую форму организации жизнедея­тельности человека.

Регионализация как парадигма и новый тип научного мышлении оперирует на уровне региона – минимальной единицы глобализма. Ре гионализация осуществляется на разных уровнях и в разных формах: внутренняя (внутригосударственная) и внешняя (межгосударствен ная); путем выделения административных регионов внутри страны (регионализация сверху); организации самоуправляемой общины или появлении нового региона внутри существующей региональной систе­мы (регионализация снизу); формирование трансграничных геоэконо­мических и геополитических регионов и блоков стран (горизонталь­ная регионализация) и т.д.

Таким образом, проблема регионализации – это проблема выяв­ления общих тенденций и поиска новых рациональных форм органи зации жизнедеятельности человека и социума в условиях глобализа­ции. Этот парадоксальный процесс отражает усложнение окружающе­го мира и означает приобретение любым регионом принципиально но­вых черт, определяющих его превращение из управляемого объекта н саморазвивающийся, самодостаточный субъект.

В учебном пособии представлены ключевые положения разра­батываемого на кафедре востоковедения Читинского государственно го университета комплексного представления и структурно-функцио» нального исследования совершенно нового в научной практике фено­мена – «китайский регион».

Разработка понятия «китайский регион» в авторском понимании связана с описанием его эпистимологической конструкции, позволяю­щей осуществлять множество интерпретаций в зависимости от кон­текста рассматриваемой проблемы. Китайское государство («страна») рассматривается авторами как сложная открытая социоприродная сис­тема формирующихся внутренних регионов и одновременно как экс» мансивно развивающаяся глобализирующаяся региональная подсис­тема системы международных отношений, соответственно обозначае­мые понятиями «внутренние регионы Китая», «китайский регион», «глобализирующийся китайский регион», «внутренняя» и «внешняя» регионализация КНР.

Китайская регионализация осуществляется в разных формах: путем выделения административных регионов – провинций и эконо­мических зон внутри своей страны, и формирования трансграничных подсистем – регионов и блоков стран или ассоциаций в единый «ки­тайский регион».

Понятие «внутренний регион Китая» обозначает один из любых ннутренних регионов КНР и выражает тенденцию внутренней диффе­ренциации, представляя диалектический процесс регионализации как дихотомию «интеграция/дифференциация».

«Китайский регион» представлен как целостная социоприродная система с выделение следующих элементов: территориальная органи­зация, воспроизводственная система ресурсный и ценностный потен­циал. Эффективное взаимодействие представленных элементов – за- пог устойчивого развития «китайского региона». Нормативно-право- мая база и управленческая составляющая данного процесса обеспечи- вается эффективной региональной политикой КНР.

«Китайский регион» как подсистема системы международных отношений представляет собой единицу международной соорганиза- ции и связи глобального процесса социоприродного соразвития, эф­фективного актора, деятельность которого направлена на стабилиза­цию своей структуры территориальной организации, регионального иоспроизводства, расширения ресурсных возможностей и распростра­нения культурных ценностей, обеспечивающих китайскую регионали­зацию в международных отношениях. Взаимозависимость региональ­ного развития китайского государства проявляется в связи ее с други­ми региональными системами – субрегионами, зарубежными страна­ми и региональными группировками.

Сама категория «китайский регион», или «внутренний регион Китая», и подходы к исследованию данной реальности как системы и формирующегося элемента международного политического простран­ства и внутренних подсистем-регионов Китая в научной литературе стали только обозначаться и представляют необходимость активной творческой самостоятельности регионоведа-востоковеда в их дальней­шей разработке.

ГЛОССАРИЙ

Административно-территориальиое деление Китая насчиты­вает три уровня: 1) административные единицы первого порядка: про­винции (шэн), автономные районы (цзычжи цюй), города центрально­го подчинения (цзыся ши)\ 2) уезды {сянъ), автономные уезды (цзыч­жи сянь), города уровня уездов; 3) волость (сян), национальные воло сти и поселки (чженъ).

Административный регион – таксономический уровень поли тико-административного устройства страны, через который централь­ная власть осуществляет свою политику.

Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) – формирующийся по­люс экономической мощи. Среди ведущих стран региона выделяются Япония, КНР, Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Австралия и Новая Зеландия.

Актор – политологический термин, обозначающий действую щее лицо, субъект политической или социальной деятельности.

Биполярный мир – мировой порядок, основанный на домипи ровании в международных отношениях двух сверхдержав или обще­ственно-политических систем.

Блок – объединение нескольких государств в целях повышении их геополитического качества и влияния на международные отноше­ния. Существуют военно-политические и экономические блоки.

Большой Китай – надгосударственное образование или своеоб­разная транснациональная корпорация, включающая кроме континен­тального Китая Тайвань, Сингапур и обширную китайскую диаспору (хуацяо) с населением более 1,5 млрд чел.

Великие державы – субъекты международных отношений, ока­зывающие важное влияние на мировую политику и экономику. Вели кими державами называют страны «атомного клуба», являющиеся по­стоянными членами Совета безопасности ООН (США, Россия, Вели кобритания, Франция и Китай).

Вестернизация – развитие мировой культуры при доминировн нии и руководящей роли западной культуры. Снижает социокультур­ное разнообразие других цивилизаций, разрушает идентичность, ос­лабляет чувство пространства у местных элит.

Воспроизводственная система региона подразделяется на ни туральное и социальное воспроизводство. Натуральное воспроизвод­ство включает следующие подсистемы: гентильное (демографичее- кое), экзистенциональное (потребительские отношения) и экономиче­ское (производственно-хозяйственные отношения). Оно направлено на воспроизводство материальных благ. Социальное воспроизводство – социальное (нравственно-правовые отношения), идеологическое (мировоззренческие и научные отношения) и информационно-комму- никативное воспроизводство – направлено на воспроизводство духов­ных благ населения.

Геополитика – наука о закономерностях распределения и пере­распределения сфер влияния (центров силы) различных государств и межгосударственных объединений в многомерном коммуникацион­ном пространстве. Новая геополитика отождествляется с геоэкономи­кой.

Геополитика региональная – «внутренняя геополитика», объ­ектом которой является не государство, а территориальный конфликт.

Геополитическая экспансия – расширение сферы влияния го­сударства или блока стран.

Геополитическая мощь – совокупность военных (в т.ч. ядер­ных), демографических, материальных, территориальных и духовных (ценностных) ресурсов государства или блока.

Геополитический регион – 1) территориальное сообщество, обладающее военно-политической и экономической мощью; образуют государства на основе различных критериев соседства и единства в целях обеспечения коллективной безопасности; 2) политико-геогра­фическое и геоэкономическое многомерное пространство с повышен­ной конфликтностью, чреватой серьезными последствиями для ос­тального мира.

Геостратегический регион – территория, имеющая глобальную значимость для международной безопасности; образуют государства, принадлежащие к одной военно-стратегической системе.

Геоэкономика – новая геополитика с позиции экономической мощи государства или блока. Достижение внешнеэкономических це­лей, мирового или регионального «могущества» преимущественно экономическим путем. Геоэкономика исследует трансформацию меж­дународных экономических отношений, мирохозяйственную интегра­цию и создание конкурентоспособных региональных условий хозяй­ствования под воздействием факторов глобализации. Это политика пе­рераспределения ресурсов и мирового дохода.

Глобализирующаяся китайская регионализация – естествен­но-исторический процесс, который осуществляется в разных формах: 1) путем выделения административных регионов – провинций и эко­номических зон внутри своей страны; 2) путем формирования транс­граничных геополитических и геоэкономических подсистем – регио­нов и блоков стран или ассоциаций в единый «китайский регион». «Китайский регион» рассматривается как система и одновременно как подсистема подобной системы международных отношений.

Глобальный регионализм – это один из этапов глобализации И ее противоположная тенденция. Особого внимания заслуживает пони­мание глобального регионализма как новой парадигмы познания сов­ременных международных отношений. Регионы способствуют защите государственных образований и общественных отношений от негатив ных вызовов глобализации и выступают в качестве самостоятельных субъектов международных отношений.

Глокализация – это рост в обоих направлениях, «макро» и «микро», глобализации и локализации; установление и развитие свя­зей между глобальным и локальным.

Интегральный ресурс региона – совокупность ресурсов отно­сительно самостоятельных подсистем (территория и воспроизводст­во), которые образуют систему «регион».

Китайский регион структурируется в единстве территориаль­ной, воспроизводственной и ресурсных подсистем, которые, в свою очередь, дифференцируются на отдельные сферы жизнедеятельности китайского социума. Безопасное устойчивое функционирование и раз­витие системы обеспечивается политико-управленческой системой ре­гиона, т.е. региональной политикой КНР в ее функциональном и ии ституциональном единстве.

Культурная глобализация – диалог многополюсных культур, и процессе которого происходит большее осознание значимости нацио­нальной культуры; как процесс, проходящий вне национальных и го­сударственных границ, объединяющий культурные особенности всех национальностей и создающий культуру, имеющую общемировую ценность. Другой взгляд на культурную глобализацию – это вестер- низация — развитие мировой культуры при доминировании и руково­дящей роли западной культуры.

Ноосфера (греч. nous – «разум») – понятие было введено в 1927 г. французским ученым Э. Леруа, дальнейшее концептуальное обос­нование получило в трудах В.И. Вернадского и П. Тейяра де Шардена, В самом общем виде они определяют ноосферу как завершающи и этап в развитии биосферы, область интегрирования законов общества и природы. Ноосфера – это особое планетарное состояние, при кото­ром разум человека становится основным фактором процесса эволю­ции.

Политика «выхода за пределы» (цзоучуцюй) – участие в ос­воении зарубежных месторождений с помощью китайских технологий и китайского капитала.

Политика «мирного возвышения» (хэпин цзюэци) КНР – ба­зируется на росте совокупной мощи страны и традициях, дипломатии консенсуса, и, таким образом, вносит новые элементы в современные международные отношения.

Политическая глобализация – процесс распространения поли­тического господства, полномочий и форм правления, который оказы­вает влияние на суверенитет национального государства. Политиче­ская глобализация проявляется в институционализации международ­ных политических структур; преобразует современный мировой поря­док, реконструируя традиционные формы национальной государст­венности и перестраивая международные политические отношения.

Регионализация международных отношений проявляется в образовании полюсов экономического, политического, культурного развития.

Региональная политика – это часть национальной политики (или региональная политика национального уровня) в отношении внутригосударственных территориальных образований, т.е. разновид­ность государственного регулирования региональной системы, с уче­том исторических, политических, культурных, экономических, соци­ально-экономических и др. особенностей каждой из подсистем; это сфера деятельности наднационального характера, т.е. внешняя регио­нальная политика (или региональная политика глобального уровня), целью которой является формирование отношений региона с другими государствами, международными организациями, регионами.

Региональная политика «китайского региона» рассматрива­ется в единстве ее внешних и внутренних характеристик; направлена НВ выработку широких политических стратегий развития «китайского региона» как целостности в единстве гармоничного развития ее под­систем, общественных процессов и территориальных образований, во в шимодействии с окружающей средой, мировыми глобализационны- ми процессами.

Региональная поляризация в Китае – выделение компактных свободных экономических зон и приоритетное развитие Восточных

(Приморских) регионов.

Региональное социальное воспроизводство «китайского р< гиона» – воспроизводство всех сфер жизнедеятельности китайской общества на основе модернизации традиционных конфуциански! ценностей, которые используются современными китайскими полти ками для достижения национального единства; теоретико-идеолш и» ческое и идейно-нравственное воспроизводство, основой котором) выступает китайская политическая культура; воспроизводство поли»! тической системы на основе преемственности политической влт ш| воспроизводство идеологических основ управления, представляющем ряд «идеи Мао Цзэдуна» – «теория Дэн Сяопина» – «концепция i р< н представительств» – «общество малого благоденствия (сяокан)» « «всестороннее общество сяокан» — «построение гармоничного обще» ства» – ряд стратегий развития внутренних и внешних политический процессов.

Ресурсный потенциал «китайского региона» включает liutyfl ральные ресурсы: территориальные или природные ресурсы – полез­ные ископаемые, водные, земельные, лесные и др.; и социальные: ;ии мографические, промышленные, информационные, политические и др. ресурсы. Структура социального ресурсного потенциала включи»¹! идейно-политические, ценностные и духовно-нравственные ресурс»

Ресурсы территории – это объекты и явления, заключенные и ограниченном пространстве: недровые, климатические, людские, про» изводственные, инфраструктурные.

Территория как ресурс – пространство, в котором осуществи*» ется человеческое бытие; интегральный природный ресурс и ресур# природообщественного характера.

Устойчивое развитие региона – процесс гармонизации обща ственных отношений, при условии сохранения целостности окружиЮч щей природной среды и создания возможностей для равновесия МСХО ду экономическим потенциалом региона и потребностями региокилм ного социума.

Экономическая глобализация — процесс формирования и put вития единого мирового экономического и информационного просе» ранства, обеспечивающий образование всемирной инвестиционно!! среды, интеграцию национальных рынков капиталов и внедрение но» вых идей.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Абрамов, В.А. Глобализирующийся человек: грани социо­культурного измерения [Текст]: монография / В.А. Абрамов, Н.Н. Волнина. – Чита: ЧитГУ, 2006. – 209 с.

2. Абрамов, Ю.Ф. Регион: научное понятие и реальность [Текст]: теоретико-методологические очерки / Ю.Ф. Абрамов, О.В. Бондаренко, А.Н. Лапшин, В.В. Мантатов. – Иркутск: ИГУ, 2001. – 218 с.

3. Абрамова, Н.А. Политическая культура Китая. Традиции и современность [Текст]: монография / Н.А. Абрамова. – М.: Муравей, 2001.- 320 с.

4. Абрамова, Н.А. Теория «нового регионализма» в исследова­ниях китайских ученых [Текст] / Н.А. Абрамова, В.А. Абрамов // ‘Грансграничье в изменяющемся мире: Россия – Китай – Монголия: материалы международной конференции (18 окт. 2006 г.). – Чита: ЧитГУ, 2006. – С. 76-82.

5. Абрамова, Н.А. Экологические проблемы: традиционный ас­пект и современность [Текст]: монография / Н.А. Абрамова, М.И. Ва- ракина. – Чита: ЧитГУ, 2004. – С. 104.

6. Азиатско-Тихоокеанский регион и Центральная Азия: конту­ры безопасности [Текст]: учеб. пособие / под ред. А.Д. Воскресенско­го. – М.: МГИМО (У), 2001. – 355 с.

7. Арбатов, А.Г. Национальны идеи и национальная безопас­ность [Текст] / А.Г. Арбатов // Внешняя политика и безопасность со­временной России: хрестоматия. – М.: Наука, 1999. – 243 с.

8. Асланов, P.M. «Концепция трех представительств»: путь к социальному миру в Китае [Текст] / P.M. Асланов // Китай в диалоге цивилизаций. – М.: ИДВ РАН, 2003. – С. 175-193.

9. Ахмадулин, В.А. Ситуационный анализ территориальных систем: предпосылки [Текст] / В.А. Ахмадулин // Региональные про­блемы устойчивого развития социоприродных систем: материалы го­дичной сессии. – Биробиджан: ИКАРП РАН, 2003. – С. 54-67.

10. Баженова, Е.С. Региональные проблемы народонаселения России и Китая: сравнительный анализ [Текст] / Е.С. Баженова // Ки­тай в диалоге цивилизаций. – М.: ИДВ РАН, 2004. – С. 152-163.

11. Бейдина, Т.Е. Международная безопасность [Текст]: учеб. пособие / Т.Е. Бейдина. – Чита: ЧитГУ, 2006. – 245 с.

12. Бергер, Я. XVI съезд КПК и стратегия социально-