ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
КАЛИНИНГРАДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕНЫИ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
Кафедра водных ресурсов и водопользования
Индивидуальная работа на тему:
«История развития мелиорации в Калининградской области»
По дисциплине:
Механика движения неоднородных сред
Калининград
2013г.
Пожалуй, нет другой такой составляющей сельского хозяйства и его инфраструктуры, которая настолько бы выделяла Калининградскую область из числа других субъектов Российской Федерации, как мелиорация. Обусловлено это не столько природными особенностями, хотя именно они требуют постоянного регулирования воздушно-водного режима почвы, сколько тем, что мелиоративное обустройство началось здесь еще в середине XIX века, и ко времени образования области оно имело уже давнюю традицию.
Почвы и климат Юго-Восточной Прибалтики таковы, что для успешного ведения сельского хозяйства требуют постоянного удаления избыточной влаги, особенно в период с конца осени до начала весны. Но это удаление осложнено особенностями рельефа: местность, прилегающая к Куршскому заливу, имеет минимальный уклон, что не позволяет обеспечивать естественный сток. Относительно возвышенные местности юго-восточной части области покрыты суглинистым почвенным слоем, который очень плохо пропускает влагу. Наконец, речные поймы рек Преголи и Фришинга (нынешней Прохладной), а также дельта Немана при весенних разливах способны затопить окрестные поля и населенные пункты.
Первые отводящие каналы появились на этой земле еще в 1610-е годы. Строительство деревянного дренажа началось здесь в 1830-е годы, к концу XIX столетия преобладающими трубками для отвода воды станут гончарные. С середины XIX века активно прокладывались открытые каналы для отвода воды, самым большим из которых стал канал Гильге (ныне р. Матросовка), соединивший нижнее течение Деймы (также рукотворной реки, забирающей часть вод из Преголи) с рукавами Неманской дельты. Значительная часть территории нынешнего Славского района находится ниже уровня моря, ее защищают дамбы и многочисленные валы, являющиеся границами польдеров. Избыточную влагу с низинных сенокосов и пастбищ откачивали специально построенные насосные станции. Не зря советские специалисты, обследовавшие область в конце 1940-х, назвали мелиоративную систему Восточной Пруссии одной из лучших в Европе и оценили стоимость ее сооружений более чем в миллиард рублей.
В послевоенные годы не мог не возникнуть вопрос, как умело распорядиться таким богатством. Опыта работы с подобными сооружениями в стране не было: русский человек привык к широте и необъятности просторов, да и на наших черноземных землях скорее стояла проблема недостатка увлажнения, чем его избытка. К тому же, мелиоративную систему всерьез повредила война. Дамбы и валы в ходе Восточно-Прусской операции 1945 г. были превращены в оборонительные рубежи, оказались изрыты воронками, начинены минами, на многих из них были построены доты, насосное оборудование либо повреждено, либо вывезено.
Первым мелиоративным мероприятием, которое была вынуждена проводить новая власть, стала начавшаяся весной 1946 г. ликвидация прорыва дамбы у г. Каукемен (ныне поселок Ясное Славского района). В 1945 г. 66 тыс. га низинных земель между Неманом и его рукавом Гильге подверглись затоплению. Под водой оказались пашни, луга и даже населенные пункты. Ликвидация прорыва требовала значительного объема земляных работ, для которых ни техники, ни людей не было. Намеченный срок устранения последствий — осень 1946 г., когда должны были прибыть первые колхозники, оказался невыполнимым. К работам пришлось привлечь специально направленных переселенцев и спецконтингент МВД (военнопленных). Проблема заключалась в том, что работникам было просто негде жить. Выделенный транспорт (несколько грузовых автомобилей) приходилось использовать не для подвозки грунта, а для доставки людей на объекты, пленным пришлось сначала заняться оборудованием собственного лагеря на 450 мест. Его построили, но достаточного конвоя, чтобы охранять работающих на большой территории, не было, и от «услуг» пленных пришлось отказаться.
Критической была ситуация и с горючим, которым неохотно делились военные, и с хлебом, завоз которого не покрывал минимальных нужд населения, занятого тяжелым физическим трудом. Больших усилий областному руководству стоило «выбить» из Балтийского управления пути единственный землечерпательный снаряд (рефулер), находившийся в Каунасе. Для разрешения потребовалось обращение к К. Е. Ворошилову, а для доставки рефулера в область приходилось разбирать мосты через Неман. Работы по заделыванию прорывов удалось закончить лишь к концу 1948 г.
Райкомом партии и райисполкомом были приняты меры к улучшению снабжения продуктами питания рабочих, но эти принятые меры не были доведены до конца. Организовали продовольственный ларек, доставку хлеба к рабочему месту, но все эти принятые меры оказались далеко не достаточными для полного обеспечения рабочих продуктами. У ларька образуются огромные очереди и бывают случаи, что хлеба не хватает.
Сельхозотдел обкома ВКП(б) 25 марта с. г. командировал в Славский район по этим вопросам зам. начальника Управления водного хозяйства тов. Ключко и инженера тов. Захарова, которые вместе с секретарем РК ВКП(б) тов. Шербовым и управляющим трестом «Водстроя» тов. Кисликом еще раз проверили факты тяжелого бытового состояния переселенцев. В результате установлено, что материальные и бытовые условия рабочих, прибывших на работу Куришгафской осушительной системы еще тяжелые и снабжение продуктами питания поставлено плохо.
Все указанные факты ненормального снабжения рабочих переселенцев, особенно хлебом, проявляются:
1) в результате большой разбросанности рабочих — только на 4-х водооткачивающих станциях в различных точках находится 82 семьи;
2) за счет неразворотливости торгующих организаций Славского района, мотивирующих это отсутствием транспорта.
3) Вопрос о неиспользовании трестом «Водстрой» имеющихся 37 семей переселенцев, о которых указывает в справке зам. начальника Управления водного хозяйства тов. Ключко. Славский райком партии и райисполком решили организовать новый колхоз и большинство рабочих поселить в него и часть передать в МТС и другие организации района.
В спецдонесении указывается, что на земляных тяжелых работах используются 14—15-летние подростки. Такой факт имеет место — подростки работают на разных работах, большинство на лошадях, возчиками. Поэтому использование такого возраста на сельскохозяйственных работах не ново и вполне допустимо.
К этому сроку обкому ВКП(б) уже удалось добиться должного внимания к мелиоративному хозяйству. В докладной записке второго секретаря обкома П. А. Иванова на имя Г. М. Маленкова в июне 1947 г. указывалось, что именно осушительные системы, охватывающие большую часть территории Калининградской области, обеспечивали урожаи зерновых до 19 и сена многолетних трав до 42 ц с гектара. Ситуацию дополняла угроза гибели 28 тыс. га леса и 32 тыс. га пашни. Требовались деньги и самостоятельные организации, которые будут их осваивать. В 1947 г. в областном центре в дополнение к образованным ранее областному отделу мелиорации и управлению водного хозяйства создаётся трест «Водстрой», на который были возложены задачи по восстановлению и ремонту осушительных систем, а в поселке Тимирязево Славского района — Калининградская опытно-мелиоративная станция (КОМС), первое научное учреждение во всем сельском хозяйстве области. Административные границы районов самой западной области России проводились, во многом, с учетом расположения осушительных систем.
Существовала еще одна причина, заставившая подойти к проблеме со всей серьезностью. Заболачивание значительной территории в условиях разрушения дамб и каналов и общей необустроенности послевоенного времени спровоцировало вспышку малярии. Для размножения личинок было достаточно небольших луж, которыми управлению водного хозяйства было заниматься некогда. Но главные очаги заболеваемости располагались вблизи каукеменского прорыва: если количество заболевших в Калининграде в 1948 г. на 10 тыс. чел. составляло 310 случаев, то в Советском районе — 611, а в Славском — 1124.
В 1947 г. начинается комплексное обследование осушительных систем области специалистами Северного НИИ гидротехники и мелиорации в Ленинграде. Оно показывает, что только польдерных систем, снабженных магистральными каналами, насосными станциями и польдерами, в области было девять, и занимали они 77 658 га земли. Самая большая среди них — Куришгафская, которую в связи с прорывом дамбы начали обследовать еще в 1946 г. Ее площадь составляла 65 764 га с 32 польдерами из 58 и 65 насосными станциями из 96, насчитывавшимися во всей области. В 1945—1948 гг. она практически не работала, имела наносы до 40 см, речная сеть оказалась под водой, деформировалась до средней глубины 50—60 см и сильно заросла, вода кое-где находилась в 25—30 см от бровки 3—4-метровых дамб. Не меньше беспокойства вызывали и другие системы: Полесская (3166 га), Прегольская (3198 га), представлявшая собой ряд необвалованных польдеров от Черняховска до Калининграда, 1-я Приморская (между Приморском и Светлым), Фришгафская и Фришингская в Ладушкинском районе, да и небольшие (250—650 га) — Гурьевская (район пос. Некрасово), 2-я Приморская (Зеленоградск) и Пограничная (Багратионовский район). Кроме Прегольской, каждая содержала в среднем по 3—4 польдера и насосные станции, которые требовали восстановления и технического обслуживания.
Советских специалистов весьма смущало то, что в одном польдере могло располагаться сразу несколько осушительных подсистем, соединенных небольшими каналами, занимавшими до гектара площади. К тому же, насосы на насосных станциях оказались разными по принципиальным конструкциям: горизонтальные лопастные, вертикальные лопастные центробежные, работавшие от паровых, дизельных и даже ветряных двигателей, а также приводимые в движение локомобилями. Средняя мощность насоса составляла пол-лошадиной силы (имелись даже по 0,22 л. с.). Дело не только в том, что станции оборудовались в разные эпохи, но и в том, что они служили различным по состоятельности хозяевам, а задачей советских людей было создать крупные механизированные (в перспективе электрифицированные) системы, служащие колхозам и совхозам.
Около 200 тыс. га в центральных и юго-восточных районах области осушалось открытой самотечной сетью, из них лишь четверть — сетями, образовывавшими определенную систему. Однако их состояние было лучше, чем состояние систем механического осушения. Каналы нуждались лишь в очистке от водо-болотной растительности, но пойменные луга требовали срочного осушения.
Основная часть территории области — более полумиллиона гектаров — осушалась подземным дренажем, — т. н. деревянным дренажем Бутца (в основном, луговые земли) и гончарными трубками, залегавшими в зависимости от тяжести грунта от 70 см до 1,2 м в глубину. На такой сети также имелись каналы — до 15—20 м на гектар — и открытые коллекторы, значительная часть которых оказалась чистой, несмотря на последствия войны. Однако дренажная сеть была закрытая, и где располагались каналы, было известно лишь местному населению и немецким специалистам, карты были недоступны. Исследователи всерьез и небезосновательно опасались, что переселенцы испортят существовавшую систему водоотвода.
Главные заключения сотрудников КОМС сводились к тому, что необходимо создать современную систему мелиорации, отвечающую условиям крупного социалистического хозяйства, что нет надобности в коренной реконструкции всех систем, а достаточно лишь перевести оборудование на отечественные запчасти, а также, что следует убрать мелкие соединительные каналы внутри польдеров и объединить мелкие польдеры, когда-то принадлежавшие небольшим частным хозяйствам.
Выводы касались пусть недалекой, но всё же перспективы, а в годы становления области приходилось заниматься восстановлением мелиоративных систем, стоимость этих работ оценивалась в 164 млн. 750 тыс. рублей — огромная цифра для страны, которой нужно было восстанавливать хозяйство почти на всей своей Европейской территории. На 1947—1948 гг. только на Куришгафскую систему было выделено 13,8 млн. рублей. Две первых насосных станции были восстановлены уже в 1946 г., еще 15 — в 1947 г. и еще 51 — в 1948 г. Всего к 1952 г. вновь заработали 116 станций и 3 было построено взамен взорванных (в 1945 г. было 350 станций, в основном мелких, которые восстанавливать не стали), на 84 % станций было введено новое насосно-силовое оборудование.
Общий объем земляных работ в 1946—1952 гг. составил 11 702 тыс. куб. м, из которых 5675 тыс. куб. м приходилось на самотечную сеть, и 1250 — на восстановление дамб. Более 5 млн. кубометров составили работы по бетонированию шлюзов, мостов, водопадов. Не был обойден вниманием и закрытый дренаж: 1170 тыс. куб. м восстановленных закрытых коллекторов, 3570 восстановленных и 12 660 очищенных от ила устьев, 1615 отремонтированных смотровых колодцев. Процесс восстановления осушительных систем включал в себя и ряд сопутствующих работ, связанных с восстановлением высоковольтных линий электропередач (300 км), мостов, телефонной связи, шлюзов, ликвидации соединительных каналов. Эти работы зачастую вынуждены были брать на себя районные водохозяйственные организации.
Все это требовало большого количества рабочей силы. Потребность, рассчитанная сотрудниками КОМС, определялась в 150 человек специалистов и 3 500 чернорабочих в день. И тех, и других в области не хватало. Первый руководитель управления водного хозяйства области Г. М. Булатов поначалу совмещал и руководство «Водстроем» — настолько велик был дефицит кадров даже высшего звена. Что же тогда говорить о среднем и нижнем, если вакансии техников никогда не замещались полностью. В 1948 г. в область прислали сразу 31 выпускника (из них 15 девушек) Новочеркасского мелиоративного техникума, которые не только не имели опыта, но и готовились для работы в условиях засушливых степей. Неудивительно, что часть из них просто сбежала из области. Проблемы ночлега, подвоза людей, организации их питания, жилья для специалистов стояли чрезвычайно остро, они, к сожалению, не были решены и после окончания восстановительного периода
Огромную роль в проведении работ сыграли месячники мелиорации, на которые привлекали как городское, так и сельское население. Именно благодаря им были выполнены культуртехнические работы по уничтожению зарослей на 58,4 тыс. га, срезке кочек на ¡04 тыс. га, ликвидации оборонительных щелей на 17,5 тыс. га. полей.
Главный показатель, по которому оценивается труд мелиораторов, — это площадь мелиоративно-подготовленных для сельского хозяйства земель. Планом, принятым в 1948 г., предусматривалось, что к началу 1953 г. работы будут закончены на 590,3 тыс. га, что будет означать завершение мелиоративного обустройства полей, лугов и пастбищ. Реально эта цифра составила 299,4 тыс. га (212,8 тыс. — закрытым дренажем и 86,6 тыс. — открытой сетью). Тем не менее, 1952 г. принято считать годом окончания восстановительных работ, поскольку были в основном введены в строй насосные станции, магистральные каналы (4498 км), каналы мелкой сети (2982 км), дамбы (261 км). На большей части подготовленных земель введены правильные полевые (177,3 тыс. га) и кормовые (67,5 тыс. га) севообороты.
В развитии мелиорации области начинался новый этап, когда средства, вложенные в мелиорацию (279 рублей на гектар в 1948—1952 гг.), должны были способствовать созданию высокопродуктивных животноводства и земледелия. Активно работавшая КОМС подготовила для этого научно обоснованные практические рекомендации, переданные затем в сельскохозяйственные организации. Названия рекомендаций говорят сами за себя: «Сравнительное описание конструкций мелиоративных и дренажных машин», «Как обнаружить дренаж», «Практические указания по шлюзованию болот», «Дренаж в Восточной Пруссии (исторический опыт)», «Использование конных граблей для очистки каналов» и другие.
Небольшая станция, количество научных сотрудников на которой никогда не превышало десятка (из них, как правило, трое-четверо кандидатов наук), вела работы сразу по ряду значительных направлений. Во-первых, это грамотное использование имевшихся дренажных систем. Уже при образовании колхозов возникали серьезные вопросы у самих колхозников — не повредит ли дренажу глубокая вспашка, и как этого избежать. К сожалению, большой помощи здесь рекомендации не оказали. Разысканные в архивах карты и проведенная в 1954 г. аэрофотосъемка дренажа дали немалый объем информации, но она либо не доходила до конкретных руководителей хозяйств, либо не принималась к сведению. Сейчас легко обвинять председателей колхозов или трактористов МТС в том, что в погоне за выполнением плана были перепаханы отводившие воду дренажные трубы, уничтожен труд тех, кто жил на этой земле раньше, а урожайность еще долго не могла приблизиться к немецким показателям. Не следует забывать, что конкретные исполнители были далеко не свободны в своих действиях.
Во-вторых, важным направлением деятельности станции стало изыскание конкретных приемов по увеличению плодородия земли. Мелиорация не исчерпывается водоотводом, она включает в себя конкретную агрономическую деятельность по организации обработки земли. Главными рецептами, которые затем будут предлагаться во всех нечерноземных землях, стали узкозагонная вспашка, гребневание и кротование. Смысл их состоит в том, чтобы, применяя нехитрые приемы и приспособления при пахоте, обеспечить отвод воды между гребнями в специальные лунки (напоминающие кротовины) или ее последовательный сброс на разных уровнях. Небольшие участки, на которых проводились опыты (до 10—20 га под все культуры), позволяли получать фантастические урожаи — озимой пшеницы до 50 ц/га и картофеля до 360 ц/га, а укосы многолетних трав поднять в 2—3 раза в сравнении с немелиорированными землями. За свои успехи КОМС была уже в 1953 г. удостоена серебряной медали Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (будущей ВДНХ). Еще раз станция награждена серебряной медалью в 1956 г.
И, в-третьих, станция постоянно занималась вопросами эксплуатации Куришгафской системы, на землях которой была расположена. К середине 1950-х вновь встала задача избежать вторичного заболачивания, для чего необходимо было постоянно заниматься исследованием процессов в пахотном горизонте. Ликвидация соединительных каналов и мелких польдеров осложнила процесс регулировки отводящих потоков, имеющих почти нулевой уклон. Одной мощной техники по перекачке воды оказалось явно мало. В документах середины 1950-х годов большая часть Большаковского района фигурирует как затопзона, освоение которой шло крайне медленно.
В 1952 г. оформилась система организации водохозяйственного и мелиоративного дела в области, завязанного на две системы: эксплуатации и строительства. Облводхозу были подчинены районные управления осушительных систем (УОС), взявшие на себя функцию райводхозов при соответствующих советах. В принципе, заведывание вопросами водоснабжения населения и предприятий сохраняется за системой облводхоза, но главная задача УОС — поддержание в должном состоянии открытых каналов и дренажных систем. Задачи, стоявшие перед различными управлениями, оказывались непохожими, поскольку соотношение открытых систем и дренажа было различным (в Славском районе — 80 % открытых систем, а в Багратионовском, наоборот, 81 % закрытой сети). Различны оказывались и планы работ, финансирование и набор выделяемых технических средств, а значит, и отношение при подведении итогов выполнения планов и соцобязательств. Во-первых, работы по эксплуатации обоих видов систем сложны: в одном случае, это очистка каналов, ремонт насосных станций, удаление кочек, с другой стороны — очистка мелкой сети и замена вышедших из строя трубок. Во-вторых, очевидно, что чем крупнее работы, тем проще на них использовать средства механизации.
В еще большей степени это касалось организаций, входивших в трест «Калининградводстрой», также подчиненный облводхозу. В начале 1950-х при нем были созданы Славская машинно-мелиоративная станция (ММС) и две луго-мелиоративные станции — в Ушаково и Приморском районе (для обслуживания механических систем). К концу 1950-х ММС было уже пять: добавились Калининградская, Гвардейская (ее зоной стало течение всей Преголи), Гурьевская, Добровольская и Ясновская. У каждой был набор техники, с которым они проводили мелиоративные работы по договорам с колхозами. В 1954 г. был создан трест «Совхозводстрой», что следует рассматривать как веху в начале собственного водохозяйственного строительства. В дальнейшем трест вошел в систему областного «Водстроя». Кроме того, существовали три строительно-монтажных управления и одно специализированное СМУ для проведения работ по водоснабжению животноводческих ферм.
Договорные работы предполагали систему хозрасчета, по которому колхозы оплачивали бы рытье каналов и установку дренажа. Объемы работ здесь были значительно больше, чем у эксплуатационников, но на величине заработков это сказывалось не всегда. ММС и «Водстрой» обязаны были заниматься также строительством собственной базы: административных и подсобных помещений, техмастерских, ведомственного жилья для своих работников. Кроме того, на мелиораторов в 1950-е годы возложили еще и заготовку торфа, с помощью которого планировали решить проблему органических удобрений.
Значительная доля ответственности за мелиорацию лежала также на самих колхозах и совхозах, которых сначала обязали выделить ремонтеров, а затем и создать мелиоративные бригады, чтобы обслуживать внутрихозяйственную сеть — небольшие дренажные системы, сохранившиеся от прежних времен. Если районные системы еще вписывались в административные границы, то укрупнение колхозов, проведенное в 1950 г., никак не отражало существовавшую карту дренажа. Как следствие, небольшие устья, коллекторы, колодцы, остававшиеся на границах хозяйств, превращались в бесхозные.
Такое разделение функций нередко вредило делу мелиорации в целом, причем именно на районном уровне и ниже. Централизация на областном уровне вполне позволяла справляться с такими глобальными проблемами, как пропуск весенних паводков. Так, затянувшаяся зима в 1956 г. заставила создавать штаб по подготовке к большой воде уже загодя. Не только УОСы, но и конкретные хозяйства и МТС получили задания по заготовке хвороста, фашин (до тысячи кубометров), подготовке жердей и кольев, подбору людей для 20 специальных бригад. Паводок успешно прошел к 25 апреля, несмотря на то, что Ленинградский трест затянул с отправкой 12 т взрывчатых веществ.
Главной причиной разделения функций была необходимость сосредоточения техники в специализированных организациях. Именно в 1950-е годы резко меняется положение с ее наличием в области. Характерный пример: в 1951 г. на Калининград и прилегающие районы обрушилось наводнение, пришлось просить помощи у Москвы. На ликвидацию последствий по линии министерства «Водхоз» получил два автомобиля ГАЗ-67, один автокран, полтонны олифы, 200 кг стали и 100 кг олова — даже таких резервов не было. За 1953—1958 гг. только «Водстрой» увеличил свой машинный парк в десятки раз: экскаваторов — с 8 до 108, бульдозеров — с 3 до 56, тракторов — с 25 до 100, самосвалов — с 3 до 146; впервые появились и корчеватели (18 единиц). Среднегодовой объем земляных работ возрос за эти годы в 17 раз — с 453 тыс. до 8074 тыс. кубометров. Площадь мелиоративно обустроенных земель приближалась, по официальной статистике, к миллиону гектаров (более 3/4 земли всей области).
Между тем, судя по документам той поры, мелиоративные организации и колхозы, говоря о мелиорации, имели в виду разные вещи. В отчетах строителей речь шла о насосных станциях, каналах, дамбах и осушении сельскохозяйственных угодий и торфяных болот, хозяйства вели речь об агромелиоративных работах. Понятие культуртехника теперь включало в себя не только удаление кустарника и очистку отводных каналов, но и обустройство долголетних культурных пастбищ, а также узкозагонную вспашку и кротование. Идея коренного и поверхностного улучшения пастбищ прозвучала еще в 1951 г., когда перед мелиораторами была поставлена задача подготовить земли для создания прочной кормовой базы. Однако размах механизированных земляных работ был таков, что проводить специальную вспашку обустроенных земель мелиораторы не успевали, а селяне активно внедряли травопольные севообороты, не обустраивая пастбища. Напоминания про то, какую прибавку урожая способны дать гребневание и кротование, были слышны не так громко на фоне других кампаний по подъему сельского хозяйства.
Принятие семилетнего плана развития народного хозяйства на 1959—1965 гг. заставило по-новому заговорить о мелиорации в масштабах всей страны. Многочисленные совещания на рубеже 1950—1960-х годов как давали повод для гордости калининградцам, так и выявляли обнаружившиеся проблемы. На начало 1960 г. в области осушалось закрытым дренажем 525 тыс. га и открытой сетью 481 тыс. (из них 105 тыс. га — механическим водоподъемом), 489 тыс. га считались мелиоративно подготовленными и сданными колхозам и совхозам. Протяженность 1150 магистральных каналов составляла 4682 км и 4993 км — собирателей и коллекторов, мелкая открытая сеть имела длину 14 056 км, а дамбы — 719. Наша маленькая область, территория которой не составляет и 0,1 % от площади Российской Федерации, имела 40 % всех осушенных земель республики, 95 % земель, оборудованных дренажем, и 99 % — механически осушаемых (польдерных) земель.
Именно из таких особенностей и вытекали сложности. Говорить об опыте работы по обслуживанию мелиоративных систем не приходилось. Не только в РСФСР, но и в соседних республиках не было такого соотношения: на одного трудоспособного работника — 8 га осушенных земель. При недостатке людей возрастает роль техники, с которой не все было однозначно. Мощные экскаваторы и бульдозеры не годятся для небольших каналов, и тем более, мелкой осушительной сети. Экскаваторы Э-157, которые использовались в области с 1949 г., с производства были сняты, поэтому запчасти к ним собирались со всего Советского Союза. Но самое главное, в стране никто не занимался выпуском специальной техники для очистки дна каналов от ила, окашивания их берегов, прорытия небольших каналов и укладки дренажа. Сами трубки, которые у немцев имели десяток различных диаметров — от 3 до 35 см, становились проблемой, поскольку выпускали их кустарным способом. Как следствие, значительно продвинулась лишь механизация тяжелых земляных работ, ЗС 6 остальные выполнялись на 70-80% вручную, при этом делались вполне справедливые нарекания на простой тяжелых дорогостоящих агрегатов.
Ситуацию тех лет хорошо иллюстрирует решение бюро Калининградского обкома КПСС от 31 августа 1959 г. «Бюро обкома КПСС отмечает, что руководители облводхоза (т.т. Кондратьев и Ключко) и треста «Водстрой» (т. Нестеров) неудовлетворительно выполняют постановление бюро обкома КПСС от 31 октября 1957 г. «О состоянии и мерах по усилению мелиоративных работ в области», не уделяют должного внимания правильному использованию механизмов на мелиоративных и других строительных работах в колхозах, совхозах и на землях госфонда, допускают большие простои техники.
Экскаваторы, трактора, бульдозеры и автомашины работают в одну смену и с неполной нагрузкой. Простои механизмов в машино-мелиоративных станциях и строительно-монтажных управлениях за семь месяцев достигли огромных размеров и составили 36 тыс. машиносмен, или 54 % рабочего времени, в том числе по одноковшовым экскаваторам 56 %, по многоковшовым — 50 %, по тракторам — 62 % и по бульдозерам — 29 %. Особенно большие простои имеют место в Добровольской, Калининградской ММС и Славском СМУ.
Кроме того, по вине руководства треста, начальников СМУ и директоров ММС, вообще не используются на работах 20 экскаваторов, 9 кусторезов, 11 скреперов, 5 канавокопателей и 3 моторных катка.
В работе облводхоза, треста «Водстрой», ММС и СМУ по-прежнему допускаются крупные недостатки в организации работ. Отпускаемые денежные средства и материалы распыляются по многим объектам, работы ведутся разрозненно, некомплексно, с низким качеством и не дают нужного эффекта. Вслед за механизмами плохо организованы ручные доделочные работы, недопустимо отстают работы по разравниванию кавальеров, устройству трубопереездов и мостов, нарушаются проектные профили каналов, несвоевременно производится крепление их. Вследствие этого задерживается сдача в эксплуатацию 13,5 тыс. га мелиоративно подготовленных земель, 72 км каналов и 39 км дамб. При освоении годовых ассигнований на 63 % выдано мелиоративно подготовленных земель всего 5,5 тыс. га, или 26 % к плану.
В результате крайне плохого контроля со стороны Облводхоза за работой треста, последний, в ущерб выполнению государственного плана за 1959 г., заключил договоры с различными организациями на выполнение строительных работ, несвойственных тресту, на сумму 730 тыс. руб. На строительство этих объектов направляются фондируемые материалы и рабочая сила, в то же время трест совершенно не проводит в колхозах и совхозах работ по очистке прудов и водоемов, строительству навозохранилищ, силосных траншей, по ремонту внутрихозяйственных дорог и слабо проводит работы по добыче торфа.
Областное управление водного хозяйства, трест «Водстрой», руководители ММС и СМУ плохо занимаются вопросами хозяйственного расчета и снижения себестоимости работ. Машинно-мелиоративные станции и строительно-монтажные управления не имеют стройфинпланов, производственные участки получают квартальные и месячные планы только в денежном выражении, без установления себестоимости работ, лимитов по труду, расхода горючего, запчастей и других материалов. В результате стоимость гектара мелиоративно подготовленных земель остается высокой, на что совершенно справедливо жалуются председатели колхозов.
Учет и оплата труда механизаторов находятся в запущенном состоянии, нормы выработки на ряде работ занижены, учет выполнения сменных норм регулярно не ведется и многие механизаторы не знают объема выполненных работ за смену, качество выполняемых работ контролируется слабо, объемы их завышаются и допускаются большие переплаты.
Руководители и главные инженеры треста «Водстрой», ММС и СМУ не уделяют должного внимания рационализации и изобретательству, в результате задерживается рассмотрение и внедрение в производство ряда ценных предложений, в том числе ценного предложения о переоборудовании экскаватора ЭМ-161 для прохождения по одной стороне канала.
В ММС и СМУ не принимается нужных мер по улучшению техники безопасности, отпускаемые средства для этих целей используются не полностью. Инструктаж механизаторов при допуске к работе поставлен плохо.
Руководители облводхоза, треста, ММС, СМУ и первичные партийные организации слабо проводят организаторскую и массово-политическую работу среди механизаторов, плохо занимаются организацией социалистического соревнования, мало проявляют заботы о создании рабочим необходимых производственных и бытовых условий. В производственных бригадах нет передвижных вагончиков, в результате механизаторы лишены нормального отдыха, бригады не обеспечены газетами и журналами, не издаются боевые листки, не ведутся доски показателей. На ряде производственных участков трудовая дисциплина слабая, допускается большая текучесть кадров.
Бюро обкома отмечает, что ряд райкомов КПСС (Краснознаменский, Гурьевский, Славский) мало вникают в работу СМУ и ММС, плохо помогают первичным парторганизациям в их работе, особенно в вопросах улучшения политико-воспитательной работы, руководства соцсоревнованием и использования техники.
Одним из руководителей, всей душой болевших за дело, был заместитель начальника облводхоза П. Е. Ключко (1905—1987). Начавший работу помощником главного инженера еще в конце 1940-х, к началу 1960-х он не только досконально изучил мелиорацию в области, но и разбирался в зарубежном опыте, считая, что подход должен быть комплексным: строительство, техническая эксплуатация, удобрения и ежегодная обработка почвы должны соответствовать друг другу. Его аналитические записки, представляемые в министерства, и статьи в центральном сборнике, посвященном проблемам мелиорации в области, свидетельствуют, что он рассчитывал применить калининградский опыт и в других областях РСФСР. Участие в научно-техническом совете по мелиорации РСФСР и комиссиях Госстроя СССР подтверждают, что это стремление было замечено государством.
Павлу Емельяновичу были очевидны и проблемы организации мелиоративного дела в регионе, и, как самая главная проблема, эксплуатация земель, переданных колхозам и совхозам. Наверное, было небезопасно заявить в 1960 г., что в Англии мелиоративные системы принадлежат хозяйствам, а наши колхозы и совхозы ими пользуются, не неся за них никакой ответственности. От руководителей хозяйств требовались обеспечение правильного режима вспашки с гребневанием и кротователями, очистка полей от кустарника, своевременная ликвидация вымочек на полях, мелкий ремонт дренажа. Все это требовало определенных вложений, которые колебались в зависимости от финансовых возможностей колхозов. Рекомендованная сумма — 10 рублей на гектар (в ценах до 1961 г.) — выдерживалась далеко не везде, причем минимум вложений (в среднем 2,6 руб. на гектар) пришелся на 1959 г. В этих показателях искали и причину различий в урожаях. В двух соседних колхозах Железнодорожного района — «Знамя труда» и им. Фрунзе — в среднем вкладывали в мелиорацию в конце 1950-х соответственно 34 руб. и 5,5 рубля, разница в урожаях была, как минимум, полуторакратной.
Резкое снижение внимания к поддержанию водного режима не замедлило сказаться не только на урожайности, но и вообще на пригодности земли к обработке. По состоянию на 1 ноября 1960 г. в зоне ответственности Приморского УОС выявлен 1241 га земли, принадлежавшей семи колхозам и трем совхозам и подвергшейся вторичному заболачиванию и зарастанию. В южных и восточных районах области происходило закочковывание пашен и лугов. Проблемами становились элементарное отсутствие ограждений для скота и стремление механизаторов «срезать» себе путь, переехав канал мелкой сети в любом удобном месте. Изменение гребней и уклонов гусеничным трактором могло нарушить систему водного режима на поле в несколько десятков гектаров.
Собственно, и у селян росли претензии к качеству работы мелиораторов. Оставленные три-четыре куста на большом поле, незапаханные лужи или воронки, невыкорчеванные пни, запоздалая перепашка, когда сорняки уже отсеменились, — из этих мелочей складывалось общее низкое качество работ, рождавшее у земледельца и животновода сомнение в заинтересованности гидростроителей в конечных результатах своего труда. Отмечались и случаи долгостроя: насосную станцию № 79 в совхозе «Новомосковский» Багратионовского района строили более трех лет. Ряд вопросов становился предметом для постоянных перепалок между хозяйствами и мелиораторами. Один из них — устройство трубопереездов, соединяющих поля с дорогами. Существовавших мощностей заводов железобетонных изделий в области явно не хватало, что не позволяло оборудовать каждое поле несколькими удобными заездами. В итоге, одни жаловались на сдачу неподготовленных до конца земель, другие — на плохое отношение к их труду.
Взаимные претензии существовали в вопросах, кто должен заниматься окашиванием каналов мелкой сети (доходило до того, что предлагалось колхозникам скосить их ручными косами и в качестве платы забрать себе сено), кто должен чистить дренаж (чем, как выяснялось, никто не занимался уже более полувека), организовывать и контролировать прогон скота через осушенные земли.
Острее становились и бытовые проблемы мелиораторов. Людей уже не устраивала жизнь во времянках, без горячего питания, постельного белья и элементарных умывальников во время длительных командировок, подвоз на работу в кузовах самосвалов. Попутно шли жалобы и на отсутствие «красных уголков», на невозможность почитать газеты. Последнее быстрее находило отклик: приедут обкомовские агитаторы — обратят внимание и на быт. Однако выводы чаще приходилось делать собственному начальству, поскольку строительство для собственных нужд входило в компетенцию самих водохозяйственных организаций. Острее становилась кадровая проблема. Нередки были случаи, когда рабочий совхоза, перешедший на работу в УОС или ММС, лишался ведомственного жилья. Как следствие, в районных организациях за сезон штат разнорабочих обновлялся почти на 80 %.
Для ряда руководителей очевидным казалось решение об объединении эксплуатационных и строительных организаций в единую структуру и передаче на баланс колхозам и совхозам внутрихозяйственных мелиоративных сетей. Последнее предложение не было эффективным, поскольку хозяйства вряд ли нашли бы деньги для поддержания этих сетей в надлежащем порядке. Целесообразным виделся и контроль со стороны УОС за актами сдачи-приемки земель между строителями и хозяйствами, хотя были и сомнения в связи со сверхбюрократизированностыо эксплуатационных управлений. Подъем качества работ связывали с созданием комплексных мелиоративных бригад, которые выполняли бы весь объем работ, от экскаваторных до лущения стерни и перепашки с удобрениями.
В первой половине 1960-х годов большинство идей не получило широкого распространения. В сельском хозяйстве лихорадочно искались пути для резкого качественного скачка. Борьба с травопольной системой земледелия заставила активнее заниматься улучшением пастбищ, дававших более дешевые кормовые единицы. Мелиораторы должны были обеспечить не только водоотвод с выделенных участков, но и внесение органических и минеральных удобрений под первый посев. Импульсивное желание ввести в области рыбоводство заставило обустраивать водоемы, кое-где так и оставшиеся пустыми котлованами. Стремление увеличить количество органических удобрений на полях привело к тому, что в планах организаций, осушавших болота, появилась не только заготовка торфа, но и вывозка его на поля. В начале 1960-х г. из 80—100 тыс. куб. м добываемого торфа мелиораторы вывозили лишь четвертую часть. К тому же, торф было проще добывать карьерным способом, но тогда он годился лишь на топливо. Ценные для растений вещества находятся в верхнем слое, но послойно-поверхностный способ добычи снижает возможности механизации и, в конечном счете, зарплату работников (основные сметы составлялись именно на осушительные работы).
В семилетку мелиораторы продолжали успешно справляться с основными работами: укреплением дамб, ремонтом шлюзов, прокладкой осушительных каналов, начавшейся в 1959 г. автоматизацией насосных станций и заменой на них оборудования — с 1963 г. стали применяться вертикальные лопастные электрические насосы. В разработке этих вопросов, приемов культуртехники и агромелиоративных работ были достигнуты немалые успехи как опытной станцией, так и рационализаторами. Не случайно книга о мелиорации в Калининградской области была издана в 1965 г. в Москве для передачи имевшегося опыта специалистам всей страны.
Последовавший за известным мартовским (1965 г.) майский (1966 г.) Пленум ЦК КПСС поднял вопросы эффективного использования существующих и строительства новых осушительных и оросительных систем во всей стране и принял специальное постановление по развитию мелиорации в Калининградской области. В нем и последующих документах республиканских и областных властей нашли свое отражение многие идеи, высказанные ранее. Большую часть внутрихозяйственных сетей (около 87%) передали на обслуживание в УОС, изменился подход к планированию: ремонтно-эксплуатационные и культуртехнические работы теперь выносились отдельной строкой и требовали специального отчета. В статистике земледелия обязательно учитывались данные по осушенным и орошенным землям, и о работе мелиораторов судили уже по прибавке урожайности в сравнении с необустроенными землями. Была начата паспортизация земель, прошедших обработку, и введен подрядный метод оплаты для работ в колхозах.
Порядок в мелиоративном хозяйстве стал наводиться и на международном уровне. Проведенная в 1945 г. граница не учитывала расположения осушительных систем бывшей Восточной Пруссии, и обе стороны, польская и советская, восстанавливали свои части. Приграничными вопросами стала заниматься специальная комиссия, учрежденная еще в 1959 г. Она выявила 122 водотока, идущих из ПНР (79 из Ольштынского воеводства и 43 — из Белостокского). По первым 13, питавшим ГЭС на Анграппе, договоренности были достигнуты в первый год работы, остальные потребовали пять совещаний по вопросам урегулирования стоков с территории польских госхозов, срокам очистки каналов, соединения польских систем с системами в Багратионовском районе. Соглашения, подписанные 24 ноября 1967 г., считаются первыми официальными договорами властей Калининградской области с воеводствами соседнего государства.
В целом VIII пятилетка стала одной из лучших в истории областной мелиорации. Правда, началась она с серьезной ревизии того, что было сделано раньше. Официальная статистика указывает, что колхозы и совхозы в 1966 г. имели в пользовании 800 тыс. га осушенных земель, а к концу 1967 г. — лишь 514 тыс. (к концу пятилетки — 586 тыс.). В материалах облстатуправления две сводки использования осушенных земель за осень 1967 г. разделяются несколькими страницами, но одни и те же показатели отличаются разительно. Посевная площадь под зерновыми в совхозах уменьшилась с 79,4 тыс. га до 47,2 тыс., в колхозах — с 80,2 тыс. га — до 47,7 тыс., площадь пастбищ — с 252,9 тыс. га до 141,2 тыс., сенокосов — с 156,6 тыс. до 95 тыс. га, и так почти по всем показателям. Списание, таким образом, состояло в переводе части используемых в сельскохозяйственном обороте земель, в том числе засеянных и уже убранных, в категорию требующих мелиоративной подготовки. Для чего это было сделано? Для разумности будущих показателей урожаев, исходя из понимания того, что на повторную мелиорацию земель могут просто не отпустить средств, когда в стране еще ие проведена первая, или по нашей традиции критически относиться к сделанному во времена теперь уже снятого с должности руководителя? Впрочем, это не принципиально. Задача полного мелиоративного обустройства земель области переносилась с восьмой на девятую пятилетку.
Тем не менее, во вторую половину 1960-х годов планы практически по всем направлениям выполнялись и перевыполнялись. Речь шла не только об общих показателях (а они измерялись в освоенных рублях), но и о планах культуртехники, заготовки торфа (на 250 %) и ремонта дренажа. Появились и свои передовики — как правило, это были экскаваторщики (Бойко, Ботвинко, Питеркин), выполнявшие по 2—3 нормы и награжденные орденами. Серьезно обновилась материальная база. Количество ММС выросло до 18, каждая имела свои ремонтные мастерские (общее число — 24), при станциях создавались школы для подготовки кадров. Мелиораторы получили экскаваторы нового поколения, траншеекопатели и дреноукладочные машины. Механизация труда становилась реальностью, в том числе и благодаря внедренным 242 рационализаторским предложениям: по земляным работам за пятилетку она возросла с 55 до 97 %, по культуртехническим работам — с 50 до 99 % и по погрузочно-разгрузочным — с 40 до 86 %. Себестоимость работ снизилась на 18 %, а производительность труда выросла в полтора раза.
Нужно заметить, что ежегодные планы на пятилетку составлялись с учетом постоянно возрастающего объема работ, который в целом должен был превысить объем сделанного в предыдущие пять лет в 2,6 раза. Перевыполнение пятилетки стало возможным благодаря тому, что в первые два года планы перевыполнялись на четверть, а в три последующие — только выполнялись, хотя объем работ рос год от года. Мелиорация — не земледелие, от капризов погоды зависит меньше, и, если больше вкладывать средств и поставлять технику, можно требовать лучших результатов. Однако поменявшийся уровень задач потребовал и большего объема стройматериалов: железобетона, цемента и дренажных труб. Первую проблему решить удалось с вводом завода ЖБИ в поселке Исаково в 1967 г., с цементом положение ухудшалось с каждым годом. Дренажные трубки было решено выпускать на месте. Опыт соседней Литовской ССР, где практически на каждом районном кирпичном заводе был цех гончарных трубок, признали не подходящим. Единственным заводом, выпускавшим трубки, у нас был Краснознаменский, но он изготовлял мало трубок и плохого качества. Решено было построить специализированный завод в Зеленоградске. Строительство его затянулось до 1975 г., и мелиораторы, ремонтировавшие закрытую сеть, вынуждены были максимально продлевать ресурс старых труб.
Объем работ возрос настолько, что проблемой стала необеспеченность проектно-сметной документацией. Ситуация порой выглядела парадоксально: в планах конкретной ММС заложены работы на текущий год по ремонту систем в определенных хозяйствах, а смета на строительство не составлена. В условиях социалистической экономики это означало, что работники не могут получить по лимитам стройматериалы в снабженческих организациях, заправить технику горючим, а бухгалтерия — аванс под текущую выплату зарплаты. В IX пятилетке начнет отставать и само проектирование. В этой связи, в 1973 г. был открыт институт «Запгипроводхоз», а Тимирязевскую опытную станцию заменили филиалом Северного НИИ мелиорации в Калининграде. Станция, находившаяся непосредственно в районе польдерных земель, выполнила свою роль. Доказывать влияние осушения на урожайность не было необходимости, а интенсификацией земледелия должна была заниматься комплексная сельскохозяйственная станция. С другой стороны, конкретные исполнители работ жаловались, что практически не видят проектировщиков на объектах — отсюда ошибки в планах гидростроительства. Реорганизация постигла в 1973 г. и машинно-мелиоративные станции, преобразованные в передвижные механизированные колонны (ПМК) и строительно-монтажные управления (СМУ).
Тенденция к росту планов по объемам мелиоративных работ сохранилась и в IX пятилетке, однако общие показатели для ремонта дренажа, заготовки торфа, внесения минеральных удобрений, обустройства пастбищ и организации водоснабжения можно было вывести лишь в денежном выражении. За пятилетие валовое выполнение составило 167 %, притом, что коренное улучшение пастбищ отставало от поверхностного, торф лишь вывозился на поля, приготовлением компостов земледельцы занимались не всегда, а растущие объемы поставок минудобрений требовали освоения денег на транспортные расходы.
Значительной вехой в истории мелиорации в СССР стал мартовский (1974 г.) Пленум ЦК КПСС, принявший программу развития земель Нечерноземной зоны РСФСР, куда была отнесена и Калининградская область. К сожалению, специфика самой западной была учтена не в полной мере. В Тверской, Вологодской, Ивановской и других областях путем мелиорации предполагалось создать обширные лугопастбищные угодья, в которых был постоянный недостаток. Большие просторы — грандиозный размах работ и соответствующее финансирование. Расценки за проведение масштабных земляных работ куда выше, чем за ремонт дренажных систем. Конечно, глобального оттока кадров не было, но молодежь, включая и студенческие строительные отряды, с охотой ехала на крупные стройки, к чему их призывала и пропаганда. Несмотря на то, что кадры мелиораторов стали готовить в специализированных ПТУ и техникумах, недостаток работников ощущался все острее.
Превращение Нечерноземья в ударную стройку привело к тому, что калининградские мелиораторы, начиная с X пятилетки, перестали выполнять плановые задания даже по валу. Уже приказ Министерства сельского хозяйства РСФСР, данный в развитие решений Пленума в июле 1974 г., указал, что план ввода осушаемых площадей был выполнен с начала пятилетки лишь на 91 %, орошаемых — на 44 %, культуртехнических работ — на 85 %, ремонта дренажа — на 69 %, вывозки торфа — на 59 %. Тогда оставалось еще полтора года до конца пятилетия, но уже было ясно, что по ряду позиций план провален. Во второй половине 1970-х в сводках уже будут указываться десятки тысяч гектаров не введенных в действие площадей, и наша область, наряду с Кировской, Рязанской, Псковской и Тульской, в 1979 г. попала в специальное постановление Совмина России о неудовлетворительном состоянии мелиорации.
Ситуация осложнялась и падением качества работ, что вызывало справедливые нарекания руководителей совхозов и колхозов. Незарытые канавы, выемки на полях, несвоевременное начало работ — все это создавало нервозность в отношениях между земледельцами и мелиораторами. Как с любой промышленной организации, с мелиораторов требовали ритмичного выполнения квартальных планов: аврал и штурмовщина осуждались на всех уровнях. Однако первый квартал — время малопригодное для работ на полях, а второй и третий — время полевых работ. Чистых паров в нашем крае уже почти не оставалось, и селяне с большой неохотой предоставляли поля под ремонтно-эксплуатационные работы, тем более что гибель озимых посевов заставляла распахивать свободные участки, чтобы выполнить план сева. Одной из бед области в эпоху «застоя» стала хронически затягивавшаяся уборка, что не позволяло вовремя начать работы и в четвертом квартале. Выходом казалась аккордная система оплаты труда — по факту завершения работ, однако водохозяйственные организации не торопились себя связывать подобными обязательствами.
Повышенное внимание к интенсификации земледелия в X пятилетке привело к отделению от мелиоративных организаций сельской химии в 1976 г. Конечно, согласовывать сроки вывоза удобрений на поля стало сложнее, но параллельно говорилось и о необходимости создания комплексной агрохимической службы. Да и создание в мае 1977 г. объединения «Калининградводэксплуатация» позволило сосредоточить внимание именно на осушении и орошении. Другое дело, что дележ хозяйственных помещений, техники и кадров между государственными объединениями всегда создавал массу проблем. Однако и в таких условиях были организации, как, например, Гвардейское УОС, чью работу отмечали специальными грамотами. Самыми же лучшими строителями по итогам X пятилетки оказались рабочие ПМК-16, расквартированные в Лиепае Латвийской ССР. Переброска трудовых ресурсов для их более рационального использования в Советском Союзе была обычным делом. Здесь же работа латышей стала результатом прямого обращения первого секретаря Калининградского обкома КПСС Н. С. Коновалова в ЦК компартии прибалтийской республики”. Приглашенным выделили очень ответственный участок — ремонт системы, прилегающей к Головкинскому каналу, с чем они с честью справились.
Разбор ситуации при принятии XI пятилетнего плана показывал, что в недоданных 220 тыс. га (за 1976—1980 гг., в предыдущем пятилетии было 128 тыс.) виноваты не только мелиораторы. Общая нехватка строительных материалов, невыполняемые лимиты по цементу и железобетону, нехватка запчастей для техники стали обычными явлениями. К этому следует прибавить еще одну причину — выход из строя подготовленных земель. Динамика увеличения площади осушенных земель оставалась положительной (в 1980 г. их числилось 726 тыс. га), но она не включала сданные земли, которые нельзя было использовать. Однако главным было не это. Мелиорация затевается, прежде всего, для прибавки урожаев. «Рубль, вложенный в мелиорацию, приносит семь рублей дохода», — повторялось на совещаниях в 1970-х. При отсутствии прибавки урожая в 20 % мелиоративное строительство нерентабельно, что стало ясно к началу 1980-х годов. Реальная разница урожаев зерна на осушенных землях и всей площади колебалась в пределах 1 ц с гектара. Между тем капиталовложения в осушение и орошение, как и во все сельское хозяйство, продолжали расти.
Ситуация мало изменилась в 1981—1985 гг. Единственная статья, по которой план работ водохозяйственных организаций был перевыполнен,—это бурение и ввод в действие артезианских скважин, что существенно изменило ситуацию с водоснабжением поселков и ферм. В освоении «самого прогрессивного способа» осушения — закрытого дренажа — выявились просчеты долгосрочного планирования. Зеленоградский завод керамических дренажных труб оказался слишком мощным, и потому все складские и подсобные помещения были затоварены готовой продукцией. ПМК и совхозы, которым они были предназначены, либо сталкивались с транспортными трудностями, либо не планировали заменять трубы в таком количестве. К тому же, уже в начале 1980-х годов эта продукция морально устарела: в Прибалтике освоили выпуск и применение полиэтиленовых дренажных труб. На совещаниях в обкоме настоятельно рекомендовали не торопиться с их закупкой, чтобы свое предприятие и дальше не работало на склад. Большие ставки делались на принципиально новую машину — бестраншейный дреноукладчик, который должен был резко увеличить производительность труда. Активно применяться он стал с 1980 г., но уже в 1983 г. было ясно, что для тяжелых глинистых почв Правдинского, Озерского и других восточных районов машина не годится, а планы были уже составлены с учетом расширения ее применения.
Истинное положение дел в водном хозяйстве области в XI пятилетке отражают следующие цифры. От увлажнения и затопления погибло 22,9 тыс. га озимых в период зимовки и 82,3 тыс. зерновых и зернобобовых в летний период; лишь часть озимых скосили на корма, т. е. 9 % зернового клина ежегодно «съедала» вода. До 130 тыс. га, или около 15 % всех сельхозугодий, которые считались осушенными, не могли быть использованы по прямому сельскохозяйственному назначению, а инвентаризация 1987 г. в предварительных расчетах укажет 250 тыс. га, т. е. 30 % всех сельхозугодий. На этом фоне освоение капитальных вложений в мелиорацию лишь на 89 % от пятилетнего плана уже не было главной проблемой. Похожей ситуация была и в целом по стране, что заставило обсудить ее на специальном Пленуме ЦК в октябре 1984 г. Новых идей не прозвучало, если не считать требования более комплексного подхода к агрохимической деятельности.
Начавшаяся в стране перестройка сделала более прозрачными проблемы, которые были видны лишь начальству и специалистам. В Калининградской области было принято решение главные силы вкладывать не в строительство новых сооружений, а в реконструкцию старых. К тому же, было признано, что, несмотря на все успехи мелиораторов, земли области по-прежнему осушаются системами довоенной постройки, в колхозах и совхозах остаются мелкие сети, которые надлежит передать на полное техническое обслуживание райводхозам.
В 1987 г вышло новое исследование, посвященное калининградской мелиорации. Основные характеристики осушительных систем (протяженность каналов в дамб, площадь польдеров, количество насосных станций) области мало изменились е начала 1960-х годов, правда станции были автоматизированы, меньше стало самих польдеров и многократно больше — трубопереездов. Главное слово, которое звучало в научных исследованиях, — оптимизация. Под ним понимали: обеспеченность каждого гектара осушенных и орошенных земель дорогами, удобрениями, сборными конструкциями, исходя из разумных норм; строгая зависимость глубины залегания дренажных труб и глубины пахоты от характера почв и высеваемых культур; организация бригад, которые брали бы на долговременное обслуживание польдеры и небольшие системы.
Большинству этих идей не суждено было реализоваться полностью. Расцвет гласности сыграл с мелиорацией во всей стране злую шутку. Активные разговоры об экологии затронули и вопрос о том, сколько всего было «наворочено» во время осушения и залужения болот, строительства водохранилищ, ирригационных и судоходных каналов. Самой яркой характеристикой абсурдности всей хозяйственной системы социализма на обывательском уровне стала нереализованная идея поворота северных рек на юг. К нашей области это не имело никакого отношения, но финансирование мелиорации во всем Союзе было резко сокращено уже в 1989 г. Для калининградских систем, нуждавшихся в постоянном уходе, это грозило серьезными неприятностями, которые стали проявлять себя уже за пределами советской эпохи.
Доставшиеся нам от предшественников обустроенные, осушенные земли на протяжении всей послевоенной истории никак не хотели вписываться в нашу систему хозяйства — то из-за элементарного отсутствия знаний по их эксплуатации, то из-за недостаточной грандиозности на фоне крупных реализуемых проектов. В последнее десятилетие XX века главной целью становилось (и то, к сожалению, не для всех ответственных лиц) элементарное сохранение этих земель, от чего зависит многое, в том числе и повседневные условия жизни значительной части жителей Калининградской области.
Возрождению отрасли “мелиорация” способствовало принятие Федерального закона от 10 января 1996 года № 4-ФЗ ” О мелиорации земель”, Закона Калининградской области “О мелиорации земель Калининградской области” от 20 января 1998 года № 47 и “Правил ухода, содержания и охраны мелиоративных земель и гирдотехнических сооружений на территории Калининградской области”. В 1997 году на территории области был создан государственный уполномоченный орган в области мелиорации земель “Управление “Калининградмелиоводхоз”, которое в 2002 году было реорганизовано в одноименное федеральное государственное учреждение.
В 2001 году были разработаны, как на Федеральном, так и на областном уровнях программы повышения плодородия почв на 2002-2005г.г. В 2002-2005 г.г. на мелиорацию земель области из всех источников было направлено свыше 500 млн. рублей, что позволило провести реконструкцию35 км ранее находившихся в аварийном состоянии дамб, реконструировать 6 осушительных насосных станций, отремонтировать более 40 насосных станций, восствновить после проведения ремонтных работ 44 тыс. гектаров мелиорированных земель, выполнить другие работы. Важным моментом явилось внедрение в области в 1999 году схемы привлечения долевого финансирования мелиоративных работ из всех источников: федерального, областного, районных бюджетов и средств сельхозпроизводителейю Данный порядок финансирования затем Минсельхозом России был рекомендован для внедрения во всх субъектах Российской Федерации.
С 2006 г. в области реализуются программы: на федеральном уровне “Сохранение и восстановление плодородия почв земель сельскохозяйственного назначения и агроландшафтов как национального достояния России на 2006-2010 г.г.”, на областном уровне “Сохранение и восстановление плодородия почв сельскохозяйственного назначения Калининградской области на 2006-2010 годы”.
Программы на ближайшие годы ориентированы, в первую очередь, на увеличение объемов ремонтно-восстановительных работ, диктуемых механизмом функционирования мелиоративной системы (водоприемник, проводящий магистральный канал, регулирующая сеть). При этом, объемы работ по реконструкции защитных дамб и насосных станций с заменой довоенного насосно-силового оборудования на современное должны наращиваться.
В целом, в 2006-2010 годах на мелиоративные мероприятия предусматривается освоить 1,1 млрд. рублей, из которых 540 млн. рублей – капитальные вложения, 560 млн. рублей – средства на мероприятия по содержанию и ремонту мелиоративной сети и гидротехнических сооружений, противопаводковые мероприятия, что позволит восстановить мелиоративную сеть на плащади 147,5 тыс. гектаров, реконструировать свыше 50 км защитных дамб, произвести реконструкцию и ремонт половины осушительных насосных станций от их наличия.
Реализация мелиоративных мероприятий в рамках данных Программ создаст условия для повышения урожайнойности зерновых и зернобобовых, овощных и кормовых культур, рапса и других, а вместе с ними и успешной реализации национальных проектов в Агропромышленном комплексе Калининградской области.
Государство высоко оценило нелегкий труд мелиораторов: 36 работников носят звание “Заслуженный мелиоратор СССР, РСФСР, и Российской Федерации, 124 человека награждены орденами и медалями.
ТЕХНИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
польдерных систем Калининградской области
№
п/п |
Наименование основных показателей | Ед. измерения | Всего по области | Из них | |
Полесский район | Славский район | ||||
1. | Наличие польдерных земель | т. га | 98,00 | 15,24 | 67,56 |
2. | Наличие открытой осушительной сети – всего | км | 7026,1 | 1014,5 | 4924,0 |
3. | Наличие водозащитных дамб | км | 725,09 | 113,23 | 440,1 |
4. | Наличие стационарных насосных станций | шт. | 122 | 20 | 61 |
5. | Наличие гидротехнических сооружений – всего | шт. | 5380 | 606 |