Электронная библиотека

  • Для связи с нами пишите на admin@kursak.net
    • Обратная связь
  • меню
    • Автореферат (88)
    • Архитектура (159)
    • Астрономия (99)
    • Биология (768)
    • Ветеринарная медицина (59)
    • География (346)
    • Геодезия, геология (240)
    • Законодательство и право (712)
    • Искусство, Культура,Религия (668)
    • История (1 078)
    • Компьютеры, Программирование (413)
    • Литература (408)
    • Математика (177)
    • Медицина (921)
    • Охрана природы, Экология (272)
    • Педагогика (497)
    • Пищевые продукты (82)
    • Политология, Политистория (258)
    • Промышленность и Производство (373)
    • Психология, Общение, Человек (677)
    • Радиоэлектроника (71)
    • Разное (1 245)
    • Сельское хозяйство (428)
    • Социология (321)
    • Таможня, Налоги (174)
    • Физика (182)
    • Философия (411)
    • Химия (413)
    • Экономика и Финансы (839)
    • Экскурсии и туризм (29)

«Цивилизация и культура, их соотношение»

Уральский технический институт связи и информатики (филиал) федерального государственного образовательного бюджетного учреждения высшего профессионального образования «Сибирский государственный университет телекоммуникаций и информатики» (УрТИСИ ФГОБУ ВПО «СибГУТИ»)

Реферат

по дисциплине: Культурология

на тему:

«Цивилизация и культура, их соотношение»

ВАРИАНТ 2

Выполнил: Коноплев А. И.

Проверила: Кашникова Г.Ю.

Екатеринбург, 2014г.


Содержание

Введение…………………………………………………………………………………………….. 3

Понятие цивилизации………………………………………………………………………….. 4

«Негативные» концепции цивилизации………………………………………………….. 7

Современные концепции цивилизации …………………………………………………. 8

Культура и цивилизация: проблемы взаимодействия…………………………….. 18

Заключение………………………………………………………………………………………. 24

Список литературы……………………………………………………………………………. 25

Введение

В истории человечества существовало множество культур— само­бытных, не похожих одна на другую… На Земле одновременно соседствуют самые разные культуры. Как они возникли? Какова их судьба? Способны ли они воспринимать друг друга?

В прошлом веке ученые считали, что можно говорить только об одной культуре, которая олицетворяет конкретные стадии единого духовного процесса. Какие-то культуры выглядят стран­ными, патриархальными, потому что они действительно отража­ют древнее самосознание человечества, другие, напротив, уже существенно продвинулись в своем развитии, приобрели совре­менный облик.

Тогда же возникла иная мысль: эти культуры на самом деле различны, самобытны, и даже вообще не имеют друг с другом ничего общего. Эти вопросы, мысли, рассуждения привели к тому, что родилась культурология — наука о множественности культур, об их уникальности, несхожести,

Сегодня она может помочь нам понять, что любое социальное изменение начинается именно как сдвиг внутри культуры, как результат появления новых ценност­ных ориентации, как итог действия разнообразных социокультурных закономерностей.

Размышляя об эмоциональных образах в живописи или о воздействии музыки на духовный мир человека, о тайных симво­лах пирамид или загадках современной культуры, о глубинной взаимосвязи гармонии и хаоса в мифах или произведениях пост­модернизма, о греческой скульптуре или лирике Возрождения, об эпосе или античной трагедии, о дионисийской и аполлонической культурах, мы пытаемся понять закономерности развития и функционирования культур — прошлых и современных, осмыс­лить их истоки, судьбы. Многие произведения искусства оказы­ваются более прозрачными, когда их истолкование сопряжено с целостным размышлением о культуре.

Актуальность культурологии обусловлена в первую очередь возрастающей ролью всего гуманитарного знания. Значение гуманитарного знания безусловно велико. Оно многолико и многообразно. Гуманитарная культура — это всеобъемлющее, «сквозное» явле­ние, оно присутствует в разных сферах общественной жизни.

«Лишь за семь или восемь тысячелетий нам брезжит первый свет и слышны первые смутные шорохи; а позади, в глубине веков, — сумерки и безмолвие, — отмечает отечественный фи­лософ М. Гершензон. — Но там люди желали и мыслили так же, как и мы, и в многократный срок развития, предшествовав­ший нашей культуре, был добыт весь существенный опыт чело­вечества. К тем познаниям позже ничего не прибавилось, так как неизменен издревле и поныне телесный состав человека. Первобытная мудрость содержала в себе все религии и всю науку.

Богатство культуры, накопленное человечеством за многие века, неисчерпаемо, оно ждет еще своего осмысления. В гумани­тарно-культурном наследии древнего мира, социально-философ­ской мысли Индии, Китая, Греции и Рима можно отыскать глубокие размышления о человеке, о смысле жизни, о высших ценностях, роли философии, морали, права, религии, искусства, педагогики и риторики в жизни людей. Древний мир оставил нам великолепные исторические памятники, интересные фило­софские и исторические труды, произведения искусства, мифы и легенды, скульптуры, архитектурные сооружения, «семь чудес света» и пр.

Из всех предложенных тем я решила взять тему «культура и цивилизация» потому, что она мне интересна. В своем реферате я подробно рассмотрю понятие «цивилизации», теорию «локальных цивилизаций», её сторонников и противников. Самое главное в моём реферате – это показать взаимосвязь культуры и цивилизации.

1. Понятие цивилизации. 
Термин «цивилизация» (от лат. civilis — гражданский, государственный, политический, достойный гражданина) был введен в научный оборот французскими просветителями для обозначения гражданского общества, в котором царствует свобода, справедливость, правовой строй.
Впервые слово «цивилизация» встречается в «Друге людей» Мирабо (1756). В своем трактате о цивилизации Мирабо пишет: «Если бы я спросил у большинства, в чем состоит цивилизация, то ответили бы: цивилизация есть смягчение нравов, учтивость, вежливость и знания, распространяемые для того, чтобы соблюдать правила приличий и чтобы эти правила играли роль законов общежития, — все это являет лишь маску добродетели, а не ее лицо. Цивилизация ничего не совершает для общества, если она не дает ему основы и формы добродетели». Таким образом, термин цивилизация был введен в обществознание для обозначения некоторой качественной характеристики общества, уровня его развития. Такая трактовка цивилизации не утратила своего значения и продолжает сохраняться в современном обществознании. Отечественный историк Ю.Н. Яковец определяет «цивилизацию как качественный этап в истории общества, характеризующийся определенным уровнем развития самого человека, технологической и экономической базы общества, социально-политических отношений и духовного мира». Однако уже у Мирабо понятие «цивилизация» характеризует не только определенный этап развития общества, но и несет в себе оценочное значение, т. е. указывает на то, какое общество достойно называться «цивилизацией». Мирабо и другие французские просветители исходили из нравственной оценки общественного развития. Для них цивилизация — это прежде всего определенный уровень нравственного развития человечества, этап реализации не мнимой, а подлинной добродетели. Вместе с тем в обществознании широкое распространение получила трактовка цивилизации как определенного, достаточно высокого уровня духовно-культурных и технологических достижений общества, социального и политического развития и т. д
В соответствии с такой трактовкой понятие цивилизации впервые применяется по отношению к историческому периоду, пришедшему на смену первобытному обществу. «Древние цивилизации — это цивилизации, некое единство, противостоящее тому, что цивилизацией не является, доклассовому и догосударственному, догородскому и догражданскому, наконец, что очень важно, дописьменному состоянию общества и культуры», — отмечали известные российские культурологи С.С. Аверинцев и Г.М. Бонгард-Левин. Л. Морган и Ф. Энгельс рассматривали цивилизацию как стадию развития общества, наступившую за дикостью и варварством.
Становление цивилизации связано с достаточно высоким уровнем разделения труда, формированием классовой структуры общества, образованием государства и иных политических и правовых институтов власти, развитием письменных форм культуры, системы мер и весов, развитой общей религией и т. д.
Такому истолкованию понятия цивилизации не противоречит и ее понимание как характеристики конкретного типа культуры и общества. Цивилизация с позиций этого подхода — это конкретный социокультурный феномен, ограниченный определенными пространственно-временными рамками и имеющий четко выраженные параметры духовного (технологического) экономического и политического развития.
Примером таких цивилизаций можно назвать цивилизацию Майя, цивилизацию Древней Греции, цивилизацию Древнего Рима.
На основе всех этих подходов можно дать такую обобщенную        характеристику   цивилизации. Цивилизации — это                                    крупные целостные социокультурные системы со своими закономерностями,   которые   не сводятся к закономерностям функционирования   государств наций, социальных групп.  
Цивилизация как целостная система включает в себя различные элементы (религию, экономическую, политическую, социальную организацию, систему образования и воспитания и т. д.), которые согласованы друг с другом и тесно взаимосвязаны. Каждый элемент этой системы несет в себе печать своеобразия той или иной цивилизации. Это своеобразие весьма устойчиво. И хотя под влиянием определенных внешних и внутренних воздействий в цивилизации происходят определенные изменения, их некая основа, внутреннее ядро остается неизменным. Следовательно, каждая цивилизация самобытна, живет своей жизнью, имеет свою историческую судьбу, свои институты и ценности. В процессе функционирования цивилизации происходит реализация единства духовной жизни крупной социальной общности в исторической преемственности на определенной территории и дифференциация культурной жизни в тех же рамках места и времени. Определенность цивилизации придает духовный фактор — своеобразный склад психической жизни, воплощающий в особенностях культуры: ценностей, норм, обычаев и традиций, культурных образцов и т. д. Взаимодействуя друг с другом, цивилизации не теряют собственной уникальности, возможные заимствования каких-либо элементов из других цивилизаций могут лишь ускорить или замедлить, обогатить или обеднить их.
В XIX-XX вв. подходы к пониманию цивилизации – линейно-унитарный и стадиальный – были дополнены локально-историческим. Н. Данилевский в работе "Россия и Европа" (1869) трактует цивилизацию в качестве обособленного культурно-исторического типа – основной реальной и самодостаточной единицы (субъекта) истории. Не существует всемирной универсальной истории, есть лишь история конкретных цивилизаций, имеющих индивидуальный замкнутый характер.
В концепции немецкого философа О. Шпенглера, продолжающей традицию Данилевского, цивилизация рассматривается как заключительная стадия развития любой отдельной культуры, свидетельствующая об отмирании культурного мира как организма, вырождении и затухании одушевляющей его культуры, хаосе, не порождающем более культурной индивидуальности. Цивилизация как противоположность культуры есть эквивалент мертвой "протяженности", бездушного интеллекта. Переход от культуры к цивилизации есть переход от творчества к бесплодию, от развития к окостенению, от героических "деяний" к механической "работе". Признаки цивилизации – развитие индустрии и техники, деградация искусства и литературы, скопление людей в огромных городах, превращение народов в безликие "массы".
Для английского историка и философа А. Тойнби цивилизация – система, отличающаяся от других типом и значимостью связей между ее элементами, возникающая в результате поиска адекватных Ответов на Вызовы природы или социума. В подобном ключе развивались представления о цивилизации Н.А. Бердяева, X. Ортеги-и-Гассета, других философов XX в.
Многообразие определений, концепций и точек зрения относительно понятия "цивилизация" – культурологических (М. Вебер, В. Каволис), социологических (Д. Уилкинс, П.А. Сорокин), этнопсихологических (Л.Н. Гумилев), географических (Л. Мечников) и других – сводится в конечном счете к трем основным группам. Цивилизация рассматривается как: 1) синоним культуры; 2) уровень, ступень общественного развития, материальной и духовной культуры; 3) стадия общественного развития, следующая вслед за дикостью и варварством.
На наш взгляд, цивилизация может быть определена как собственно социальная организация жизни, характеризующаяся всеобщей связью индивидов на основе воспроизводства обеспечивающего ее бытие и развитие общественного богатства. Накопление, перераспределение и реализацию последнего цивилизация контролирует путем сознательного регулирования взаимного обмена деятельностью и информацией внутри социума и взаимодействия его с окружающей природной и социальной средой. Само зарождение цивилизации означало, что над естественно возникающими связями надстраиваются управляемые людьми институты и что, следовательно, механизмы биологической эволюции и "выживаемости видов" вытесняются социальными отношениями. Цивилизация предполагает усвоенность образцов поведения, ценностей, норм и т. д., культура же — способ освоения достижений. Цивилизация есть реализация определенного типа общества в конкретных исторических обстоятельствах, культура же — отношение к этому типу общества на основе различных духовно-нравственных и мировоззренческих критериев.
Современная цивилизация выступает как общество, основанное на идеалах "разума", "справедливости", "уважения прав человека", использования достижений науки и техники, обеспечивающих безопасность и комфорт в жизни человека. В философии второй половины XX в. важнейшим системообразующим элементом понимания сущности цивилизации рассматриваются ее технологические характеристики, принципиально отличающиеся от культуральных характеристик жизни. Научно-технический прогресс, экономическая эффективность и целесообразность выступают как реализация "формальной рациональности" в развитии духа (М. Вебер), подчиняющая себе все стороны общественной жизни. Подлинная сущность цивилизации совпадает с собственно технической цивилизацией, а развитие техники и экономики становится субстанциональной основой и универсальным критерием цивилизованности.

2. «Негативные» концепции цивилизации

Почему же цивилизация, несущая человеку социальное и техническое благоустройство жизни, вызывает у Шпенглера ощущение гибели культуры? Ведь сохраняются прекрасные произведения искусства, научные достижения, мир культурных символов. Но Шпенглер увидел более глубокую и неочевидную сторону дела. Культура жива до тех пор, пока она сохраняет глубоко интимную, сокровенную связь с человеческой душой. Душа культуры живёт не сама по себе, а лишь в душах людей, живущих смыслами и ценностями данной культуры. “Всякое искусство смертно, не только отдельные творения, но и сами искусства. Настанет день, когда перестанут существовать последний портрет Рембрандта и последний такт моцартовской музыки – хотя раскрашенный холст и нотный лист, возможно, и останутся, так как исчезнет последний глаз и последнее ухо, которым был доступен язык их форм. Преходяща любая мысль, любая вера, любая наука, стоит только угаснуть умам, которые с необходимостью ощущали миры своих “вечных истин” как истинные”.

Если культура перестанет притягивать и вдохновлять человеческие души, она обречена. Отсюда Шпенглер видит опасность, которую несёт с собой цивилизация. Нет ничего дурного в благоустройстве жизни, но когда оно поглощает человека целиком, то на культуру уже не остаётся душевных сил. Он ничего не имеет против удобств и достижений цивилизации, но он предупреждает против цивилизации, вытесняющей подлинную культуру: “Культура и цивилизация – это живое тело душевности и её мумия”.

Шпенглер не отрицает цивилизацию, но он и не “человек цивилизации”, способный откинуть в сторону старый “культурный хлам” ради того, чтобы уютно чувствовать себя в мире обыденных забот. Отсюда вытекает его двойственное мироощущение, которое блестяще охарактеризовал Н. Бердяев: “Своеобразие Шпенглера в том, что ещё не было человека цивилизации с таким сознанием, как Шпенглер, печальным сознанием неотвратимого заката старой культуры, который обладал бы такой чуткостью и таким даром проникновения в культуры прошлого. Цивилизаторское самочувствие и самосознание Шпенглера в корне противоречиво и раздвоено. В нём нет цивилизаторского самодовольства, нет этой веры в абсолютное превосходство своей эпохи над предшествующими поколениями и эпохами. Шпенглер слишком хорошо всё понимает. Он не новый человек цивилизации, он – человек старой европейской культуры.

3. Современные концепции цивилизации

Каким мы видим сегодня мир современных цивилизаций? Перед нами сложная мозаика уникальных культур. Каждая из них имеет свою собственную форму, у каждой — собственная идея, собственный ритм жизни и собственное развитие.

В конце XX века социальные науки развенчали излишне оптимистическую идею «линейно-поступательного развития человечества», лежавшую в основе теории социокультурного прогресса. Была подвергнута критике упрощенная схема Древний мир-Средние века-Новое время, одним из вариантов которой выступала марксистская концепция «общественно-исторических формаций». Эта схема пыталась уложить сложный, противоречивый ритм разных культур, отличающихся неповторимой самобытностью, в прокрустово ложе единой конструкции.

Падение Римской империи (476 г. н.э.) — событие, ознаменовавшее конец древней истории и начало средневековья, имело значение для Европы, но отнюдь не для Японии, Индии или Китая. У этих культур были свои исторические периоды.

Исследования современных историков и этнографов показали, что большинство человеческих сообществ существовали и исчезали, находясь на начальных стадиях того или иного направления развития, а некоторые современные общества до сих пор находятся на самых ранних ступенях эволюции. В то же время были культуры, которые возникали с характерными признаками более поздних этапов, причем в иных цивилизациях наблюдался регресс от более поздних стадий к более ранним16. Как отмечал Н.Данилевский, «прогресс человечества состоит не в том, чтобы всем идти в одном направлении, а в том, чтобы все поле, составляющее поприще исторической деятельности, исходить в разных направлениях»17.

Однако за многовековую историю человеческой культуры лишь некоторые народы смогли создать великие цивилизации. Данилевский выделяет десять таких цивилизаций или «культурно-исторических типов»: египетскую, ассирийско-вавилонско-финикийско-халдейскую (древнесемитскую), китайскую, индийскую, иранскую, еврейскую, греческую, римскую, аравийскую (новосемитскую), европейскую (романо-германскую). Две цивилизации — перуанская и мексиканская — погибли насильственной смертью на ранней стадии развития.

Н.Данилевский полагал, что любые народы, говорящие на одном языке или принадлежащие к одной языковой группе, могут стать культурно-историческим типом, если они духовно способны к историческому развитию. Однако цивилизация достигает своего полного расцвета только в том случае, если ее «этнографический материал» разнообразен и она обладает политической независимостью.

Каждый культурно-исторический тип проходит определенные ступени или фазисы эволюции. Данилевский проводит аналогию между жизненными циклами растений, животных и человека. По его мнению, все культурно-исторические типы и народы, их составляющие, «нарождаются, достигают различных степеней развития, стареют, дряхлеют и умирают»18.

Внутренняя эволюция каждой цивилизации подчинена логике ее взаимодействия с другими социально-историческими типами. Здесь проявляются многообразные факторы: исторические инстинкты (симпатии и антипатии народов, датируемые доисторическими, этнографическими периодами их развития); естественное честолюбие (или склонность каждой из цивилизаций расширять просторы своей деятельности и влияния); высшие нравственные начала, направляющие жизненную энергию культурно-исторических типов; исторически сформировавшиеся формы зависимости между ними; особенности исторической судьбы.

Отношения между культурно-историческими типами определяются логикой взаимного соперничества, борьбы и вытеснения, часто в жестких, силовых формах: «Око за око, зуб за зуб, строгое правило, бентамовский принцип утилитарности, т.е. здраво понятой пользы,— вот закон внешней политики, закон отношений государства к государству. Тут нет места закону любви и самопожертвования»19.

Энергичные цивилизации рассматривались Н.Данилевским в качестве «бичей Божьих», сметающих с исторической арены агонизирующие, дряхлые культуры. Поэтому столкновения народов так же необходимы, как бури и грозы в природном мире. Вместе с тем отношения между цивилизациями не сводятся только к соперничеству и борьбе. Каждый культурно-исторический тип вносит свой самобытный, неповторимый вклад в многообразно-единую жизнь человечества.

Римская цивилизация развивала идеи права и политической организации общества; греческая — идеи прекрасного и искусства; романо-германская—«идеи единого истинного Бога». Особая миссия, по Данилевскому, у славянской цивилизации, которая только еще разворачивается на исторической арене. Ее будущая цель уже обозначилась—справедливое устройство общественно-экономической жизни людей20.

Н.Данилевский подчеркивал, что в мире не может быть особых, привилегированных культурно-исторических типов, поскольку ни одна цивилизация не может создать «окончательные», универсальные формы общественного устройства.

Другую концепцию мира современных цивилизаций мы находим у О.Шпенглера. Вслед за Данилевским он решительно выступает против «птолемеевской системы истории», согласно которой все культуры мира «вертятся» вокруг одного центра — культуры Европы. Шпенглер утверждает «коперниковское открытие» истории, где «не только античность и Западная Европа, но также Индия, Вавилон, Китай, Египет, арабская и мексиканская культуры рассматриваются как меняющиеся проявления и выражения единой, находящейся в центре всего жизни, и ни одна из них не занимает преимущественного положения: все это отдельные миры становления, все они имеют одинаковое значение в общей картине истории, притом нередко превышая эллинов величием духовной концепции и мощью подъема»21.

Шпенглер называет восемь великих культур: египетскую, вавилонскую, индийскую, китайскую, аполлоновскую (греко-римскую), арабскую (магическую), мексиканскую, западную (фаустовскую). Он указывает на возможность появления великой русской культуры.

По Шпенглеру, рождение культуры есть пробуждение великой души. Когда огонь души затухает, она вступает в свою последнюю стадию — стадию цивилизации. Характерными признаками цивилизации являются космополитизм и города-гиганты, научный атеизм или мертвая метафизика вместо истинной религии, масса вместо народа.

У каждой великой культуры есть свой первообраз, чистый тип или идеальная форма. Каждой из них присуще особое миро-чувствование, особые желания, надежды и страсти. История любой культуры представляет собой «полную аналогию» с историей отдельного человека или животного, дерева, цветка. Поэтому до конца понять и почувствовать культуру может лишь тот, кто душой принадлежит именно к ней. Основные средства исследователя, изучающего великие культуры,— непосредственная внутренняя уверенность, вживание, наблюдение, точная чувственная фантазия. Увидеть мир современных цивилизаций во всем его многообразии, по О.Шпенглеру, может только художник, которому даны тонкие историософские интуиции и богатый мир образов.

В противовес Шпенглеру, описывающему мир великих культур языком художественных метафор и эпитетов, А.Тойнби говорит о великих цивилизациях как рационально мыслящий культоролог. «Цивилизации, чьими историями на сегодня мы располагаем,—пишет он,— суть объективные реальности, из которых все прошли стадию становления; большинство достигли также расцвета — через разное время и в разной степени; некоторые испытали подъем, а немногие претерпели и процесс дезинтеграции, завершившийся окончательной гибелью»22. Следовательно, эволюция цивилизации в этой концепции является дискретно-стадиальной: возникновение-рост-надлом-распад. Ни одна из перечисленных стадий не является обязательной. Тойнби допускает, что в принципе любая цивилизация в какой-то момент способна сойти с циклической дистанции истории. В своей работе «Постижение истории» он называет пять живых цивилизаций:

• западное общество, объединенное западным христианством;

• православно-христианское, или византийское общество, расположенное в Юго-Восточной Европе и России;

• исламское общество — от Северной Африки и Среднего Востока до Великой китайской стены;

  •индуистское общество в тропической субконтинентальной Индии;

• дальневосточное общество в субтропическом и умеренном районах Юго-Восточной Азии23.

Исследование предыстории этих цивилизаций привело Тойнби к выводу, что все эти общества относятся к третьему поколению: каждому из них предшествовали цивилизации второго и первого поколений. А.Тойнби нанес на культурологическую карту Старого и Нового Света 37 цивилизаций, из которых 21 была тщательно изучена и описана: западная, две православные (русская и византийская), иранская, арабская, индийская, две дальневосточные, античная, сирийская, цивилизация Инда, китайская, минойская, шумерская, хеттская, вавилонская, андская, мексиканская, юкатанская, майя, египетская.

Тойнби полагал, что развитие цивилизаций происходит благодаря усилиям неординарных, творческих личностей, в которых наиболее полно раскрываются возможности человеческой природы. Творческое меньшинство импульсивно воздействует на рядовых членов общества, которые способствуют претворению в жизнь их возвышенных идей. Мимесис (подражание) стимулирует непрерывное осуществление в истории этого процесса24.

На стадии роста цивилизации ротация элит творческого меньшинства происходит благодаря механизму Ухода-и-Возврата. Тойнби описывает «двухтактный ритм творческих актов, составляющих процесс роста. Время от времени выдающиеся личности или социальные группы вынуждены отступать в тень, уходить за кулисы исторического действия, чтобы внутренне преобразоваться, накопить энергию для последующего победоносного выступления»25.

В процессе развития отношения между творческими и инертными слоями общества становятся все более сложными. Возникают первые противоречия, которые свидетельствуют о начале духовного раскола в цивилизации. Тойнби видит основную причину такого раскола в механизме мимесиса.

Только на первый взгляд кажется, что благодаря подражанию осуществляется приобщение инертных слоев общества к творческому меньшинству, что способствует укреплению единства цивилизаций. В действительности же происходит прямо противоположное: стремление подражать творческой деятельности приводит к уходу от нее. Творчество всегда оригинально и неподражаемо, инициативно и самоопределяемо. Подражание, напротив, есть бездумное копирование, повторение, тиражирование однажды кем-то созданного или изобретенного.

Тойнби подчеркивал, что механизм мимесиса «апатетически» деформирует человеческую личность, развивает равнодушие к творческому процессу. В результате творческие импульсы от меньшинства к большинству в основном затухают в косной, инертной социальной среде и вместо укрепления органической целостности цивилизации происходит все более глубокое отчуждение ее интеллектуального авангарда от основной массы.

Процесс духовного разобщения между творческим меньшинством и творческим большинством происходит по циклической кривой, которая демонстрирует нам один из факторов, ведущих к дискретно-стадиальному развитию цивилизаций. Первая фаза надлома наступает, когда элита становится жертвой мимесиса: она пытается подражать себе самой, адаптируется к среде и не стремится больше к творческим взлетам. Авторитет творческого меньшинства сразу же падает, и это приводит элиту к силовым методам воздействия на общество.

Пытаясь спасти «надломленную» цивилизацию, элита создает универсальное государство — «предсмертный бросок», который уже ничего не может изменить; цивилизация теперь обречена на гибель. Творческое меньшинство, обращаясь к силовым методам, вырождается в доминирующее или правящее меньшинство. Вслед за этим нетворческая масса вырождается в пролетариат.

Тойнби дает свое определение пролетариату. Он считает, что это бесправная, обездоленная масса людей, оторванных от своих социальных корней и поэтому постоянно испытывающих чувство неудовлетворенности. Ряды пролетариата пополняются из всех слоев общества, в том числе и из интеллектуального авангарда (вырождение аристократии). Пролетариат стремится противопоставить себя правящей элите, порывая с ней духовные связи. После этого цивилизация вступает в фазу социальных взрывов.

Здесь в эволюционный процесс включается еще один механизм, который А. Тойнби называет Расколом-и-Палингенезом  (Внутренним возрождением). Отчуждение большинства от правящего меньшинства ведет к расколу, но одновременно на исторической сцене появляется еще одна сила — «варварские отряды», внешнего пролетариата. Они возникают в результате облучения со стороны погибающей цивилизации соседних «варварских» цивилизаций. На дне отчаяния внутренний пролетариат способен создать высшую религию, которая принесет истинное возрождение. Тойнби видит здесь «высшую точку восходящего движения в духовном процессе, который не только пережил последовательные мирские катастрофы, но и был порожден их мучительным опытом»26.

Концепция внутренней цивилизационной динамики развития представлена у А.Тойнби настолько целостно, что это невольно рождает ощущение исторического фатализма. Сам автор, пытаясь найти выход из вечного круга «тщетных повторений» истории, апеллировал к потенциальным возможностям свободного выбора человека в истории. Он подчеркивал, что цивилизация представляет собой лишь общую основу пересечения «индивидуальных полей действия множества различных людей»27. Само развитие человеческой истории не предопределено. Отмеченные в прошлом повторения и циклы в развитии цивилизаций вовсе не являются гарантией того, что они обязаны осуществиться в будущем.

Тойнби полагал, что в самой сложной исторической ситуации человечество способно установить рациональный контроль над происходящим с помощью сотрудничества и согласия. Циклический ритм развития цивилизаций не предполагает тупикового движения «вечного повторения». Он проводит интересную аналогию с движением колеса вокруг оси.

Известно, что движение с помощью вращающихся колес может быть очень разным, достаточно часто — непредсказуемым. И при этом непрерывное круговое движение колес не требует, чтобы ось их повторяла. Тойнби видел подтверждение своих идей в смене времен года, в цикле рождения, воспроизводства и смерти человека.

Концепция Тойнби интересна еще и тем, что в ней мы находим достаточно четко сформулированные критерии определения цивилизационной идентичности. Он называет религию, историю, язык, обычаи и культуру. Особое значение Тойнби отводит религии, которую он считает «цельной и единонаправленной в сравнении с многовариантной и повторяющейся историей цивилизаций»28.

Интересно, что С.Хантингтон в своей работе «Столкновение цивилизаций» заимствует у Тойнби критерии цивилизационной идентичности, также акцентируя внимание на особой роли религии. Однако в современном мире Хантингтон находит не пять, а восемь цивилизаций: западную, конфуцианскую, японскую, исламскую, индуистскую, православно-славянскую, латиноамериканскую и африканскую29. Почему у Хантингтона появились три «новые» цивилизации — японская, африканская и латиноамериканская? На этот вопрос он дает ответ в своей статье «Если не цивилизации, то что? Парадигмы мира после холодной войны».

Хантингтон полагает, что в международной повестке дня межцивилизационные проблемы постепенно выходят на первое место. Они включают такие вопросы, как распространение вооружений (в особенности оружия массового уничтожения и средств его доставки), права человека и иммиграцию. По этим трем проблемам Запад находится на одной стороне, а большая часть других крупнейших цивилизаций мира—на другой: «границы между цивилизациями почти полностью соответствуют пределу, до которого идут страны в защите прав человека». Запад и Япония весьма оберегают права человека; Латинская Америка, часть Африки, Россия, Индия защищают лишь некоторые из этих прав; Китай, многие азиатские страны и большинство мусульманских обществ в меньшей мере оберегают права человека30.

Следовательно, у Хантингтона появляется новый критерий выделения цивилизаций — принципиальное решение наиболее крупных международных проблем. Нам представляется ненаучным ставить вопрос о цивилизационной идентичности в зависимость от решений пусть самых крупных международных проблем. Проблемы приходят и уходят, а цивилизации остаются. Сколько их поменялось за историю западной цивилизации, которая насчитывает несколько столетий! Классификация современных цивилизаций А.Тойнби представляется более логичной и убедительной.

В трудах других крупных культурологов современности: Г.Беккера, А.Кребера, П.Сорокина, Ф.Нортропа, В.Шубарта — разработаны типологии прототипов культуры. У Беккера это священная и светская культура, у Кребера культура—реальность и культура — ценность, у Сорокина — идейная, идеалистическая и чувственная суперсистемы, у Нортропа — эстетическая и теоретическая культура, у Шубарта — гармонический, героический, аскетический и мессианский прототипы.

Несмотря на разные подходы к классификации цивилизаций, все исследователи признают наличие у великих культур некоторых общих черт. Прежде всего, цивилизация представляет собой некую целостность, отличную от ее частей. Наиболее ярко об этом сказано у О.Шпенглера: «культура как совокупность чувственно-ставшего выражения души в жестах и трудах…; культура как историческое зрелище, как образ в общей картине мировой истории…»31.

Далее для цивилизации характерно имманентное самоопределение ее жизненной судьбы. Внешние силы могут ускорить или замедлить, помешать реализации возможностей цивилизации и даже разрушить ее, но не могут превратить ее в нечто отличное от присущих ей возможностей. Индивидуальность, самость цивилизации сохраняется несмотря на изменение ее частей или давление внешних обстоятельств.

Наиболее интересным и спорным представляется вопрос о том, насколько замкнутыми системами являются цивилизации. В какой мере они коммуникабельны? Могут ли элементы культуры одной цивилизации проникать в другие системы?

Н.Данилевский, О.Шпенглер и Ф.Конечный настаивали на замкнутости и низкой коммуникабельности цивилизаций. Для этих исследователей целостность, уникальность и самобытность великих культур были вескими аргументами при обосновании их замкнутости и слабой коммуникабельности. Шпенглер с присущей ему экспрессией писал о том, что каждой из великих культур присущ «тайный язык мирочувствования», вполне понятный только тому, чья душа принадлежит этой культуре. Когда мы переводим на родной язык знакомые символы других народов, мы делаем лишь вялую попытку проникнуть в мир чувствований другой цивилизации, наиболее утонченные и глубинные среды которой все же остаются немыми. Это равносильно тому, как если бы мы вознамерились переложить скульптуры Парфенона на струнную музыку или отлить бога Вольтера из бронзы.

Шпенглер был убежден, что если кому-то кажется, что он познает душевный склад чужих культур по его воздействиям, то он приписывает этому взгляду собственную картину. Самый хороший западный психолог заблуждается, силясь понять араба или японца, и наоборот. О.Шпенглер предсказывал, что людям будущих цивилизаций западный мир станет казаться таким же далеким, диковинным и мимолетным, каким сегодня нам представляется вавилонский мир32.

Яркий, увлекающийся художник, Шпенглер в своих высказываниях чересчур категоричен. Но он хорошо означил проблему: целостность и уникальность каждой цивилизации ставят естественные барьеры на пути к диалогу культур. Шпенглер считал, что эти барьеры практически непреодолимы. В его произведениях великие мыслители разных культур похожи на дальтоников, не знающих, что они таковые, и взаимно подтрунивающих над ошибками друг друга. Аналогичные суждения мы можем найти в работах Данилевского и Конечного.

Однако целостность и уникальность не могут быть аргументами в пользу замкнутости и некоммуникабельности системы. Например, любой национальный язык — это целостная, уникальная знаковая система, которая является открытой (адаптирует элементы других языков) и коммуникабельной (способна переводить «чужие» тексты). Вместе с тем проблема полноты и адекватности перевода все-таки существует: невозможно перевести «чужой» текст без смысловых и художественных потерь. Другими словами, целостные и уникальные системы вполне могут быть открытыми и коммуникабельными в диалоге, но всегда остается проблема естественных барьеров восприятия и адаптации. И, наверное, лучшим аргументом против доводов Шпенглера будет его собственная книга «Закат Европы», где он блестяще, глубоко и тонко проанализировал особенности «аполлонической души» античной культуры, «магической души» арабской культуры, «фаустовской души» западной культуры.

Данилевский, Шпенглер и Конечный связывали проблему некоммуникабельности цивилизаций с феноменом культурной памяти и традиции, с архетипами коллективного подсознания. Между тем эта проблема существует на уровне сознания, осознанного выбора. Парадокс любого диалога состоит в том, что он интересен и содержателен только в случаях, когда встречаются яркие индивидуальности, цельные характеры. Следовательно, уникальность и целостность культуры могут служить поводом к диалогу с другими цивилизациями в условиях осознанного выбора. Тем самым естественные культурные барьеры на уровне коллективного подсознания превращаются в повод к общению при осознанном решении.

Когда сегодня националистически ориентированные представители разных культур, защищая традиционные ценности, вступают в диалог с другими цивилизациями, такое общение взаимно обогащает. Страны Азиатско-Тихоокеанского региона —

Япония, Китай, Южная Корея — ведут содержательный диалог с западной цивилизацией, с другими культурами. Но в тех случаях, когда одна из цивилизаций претендует на исключительность и требует от других культур уподобления — подчинения, диалога не получается, начинается агрессивный монолог. Такой монолог ведет западная цивилизация с вестернизирующимися обществами.

Интересно, что в современной науке существует прямо противоположная точка зрения на проблему коммуникабельности цивилизаций. Так, М.Мосс полагает, что феномены цивилизации являются «по существу межнациональными и вненациональными». Они могут быть общими для многих более или менее схожих обществ и переходить из одного в другое33.

Такой подход переводит проблему диалога культур в иную плоскость: раз присутствует много общего, межнационального, вненационального, значит, культурные барьеры не столь существенны, можно вести диалог, апеллируя к межцивилизационным универсалиям.

Современные исследователи выделяют несколько таких универсальных закономерностей: универсалии демократического развития («единое демократическое общество»), капиталистического развития («единое буржуазное общество»). Можно ли вести диалог культур, опираясь на эти межцивилизационные универсалии? Дать однозначный ответ на этот вопрос невозможно.

Все обозначенные нами тенденции развиваются в линейном времени, имеют восходящую направленность. Но у современного человека нет гарантий всеобщего закономерного восходящего развития. Мы знаем об опыте заката прежних цивилизаций, о возможностях срыва и гибели. Быстрые темпы индустриального развития во многом таят угрозу глобальных кризисов, особенно в сфере экологии. Ценность и значение сегодняшних межцивилизационных универсалий тем самым все чаще ставятся под сомнение. Более актуальным становится вопрос о поисках альтернативных путей развития.

В конце XX века само понятие «прогресс» утратило свое универсальное значение. Выяснилось, что история народов, принадлежащих к разным цивилизациям, не имеет единого кода и программы. В современных теориях социокультурной динамики понятие прогресса все чаще заменяет понятие индивидуальной исторической биографии или судьбы.

Единство мировой истории сегодня во многом является проблемой. Оно выступает как непредопределенный и заранее непредсказуемый итог столкновения и диалога разных культур. Единая история обретается в поле межнационализационных взаимодействий.

И можно согласиться с М.Чешковым, что «многообразие культурно-исторических миров не сводится к некоей заданной, единой конструкции, но осмысливается как взаимодействие, порождающее целостность, в свою очередь, не сводимую ни к отдельным "мирам", ни к их взаимосвязям»34.

Таким образом, вопрос о межцивилизационньгх универсалиях пока не может быть решен однозначно. Он во многом остается открытым. Мир современных цивилизаций — это театр, не имеющий режиссера, где все актеры претендуют на главные роли и предлагают свои правила игры. История цивилизаций знает разные стратегии межцивилизационных взаимодействий. Постараемся оценить их в исторической перспективе.

Почему же цивилизация, несущая человеку социальное и техническое благоустройство жизни, вызывает у Шпенглера ощущение гибели культуры? Ведь сохраняются прекрасные произведения искусства, научные достижения, мир культурных символов. Но Шпенглер увидел более глубокую и неочевидную сторону дела. Культура жива до тех пор, пока она сохраняет глубоко интимную, сокровенную связь с человеческой душой. Душа культуры живёт не сама по себе, а лишь в душах людей, живущих смыслами и ценностями данной культуры. “Всякое искусство смертно, не только отдельные творения, но и сами искусства. Настанет день, когда перестанут существовать последний портрет Рембрандта и последний такт моцартовской музыки – хотя раскрашенный холст и нотный лист, возможно, и останутся, так как исчезнет последний глаз и последнее ухо, которым был доступен язык их форм. Преходяща любая мысль, любая вера, любая наука, стоит только угаснуть умам, которые с необходимостью ощущали миры своих “вечных истин” как истинные”.

Если культура перестанет притягивать и вдохновлять человеческие души, она обречена. Отсюда Шпенглер видит опасность, которую несёт с собой цивилизация. Нет ничего дурного в благоустройстве жизни, но когда оно поглощает человека целиком, то на культуру уже не остаётся душевных сил. Он ничего не имеет против удобств и достижений цивилизации, но он предупреждает против цивилизации, вытесняющей подлинную культуру: “Культура и цивилизация – это живое тело душевности и её мумия”.

Шпенглер не отрицает цивилизацию, но он и не “человек цивилизации”, способный откинуть в сторону старый “культурный хлам” ради того, чтобы уютно чувствовать себя в мире обыденных забот. Отсюда вытекает его двойственное мироощущение, которое блестяще охарактеризовал Н. Бердяев: “Своеобразие Шпенглера в том, что ещё не было человека цивилизации с таким сознанием, как Шпенглер, печальным сознанием неотвратимого заката старой культуры, который обладал бы такой чуткостью и таким даром проникновения в культуры прошлого. Цивилизаторское самочувствие и самосознание Шпенглера в корне противоречиво и раздвоено. В нём нет цивилизаторского самодовольства, нет этой веры в абсолютное превосходство своей эпохи над предшествующими поколениями и эпохами. Шпенглер слишком хорошо всё понимает. Он не новый человек цивилизации, он – человек старой европейской культуры.

Для Шпенглера в современном мире культура сохраняется лишь в крестьянстве, которое подвергается давлению со стороны цивилизации. “Крестьянство, связанное корнями своими с самой почвой, живущее вне стен больших городов, которые отныне – скептические, практические, искусственные – одни являются представителями цивилизации, это крестьянство уже не идет в счет. “Народом” теперь считается городское население, неорганическая масса, нечто текучее. Крестьянин отнюдь не демократ – ведь это понятие так же есть часть механического городского существования – следовательно, крестьянином пренебрегают, осмеивают, презирают и ненавидят его. После исчезновения старых сословий, дворянства и духовенства, он является единственным органическим человеком, единственным сохранившимся пережитком культуры”.

4. Культура и цивилизация: проблемы взаимодействия.
Различие культуры и цивилизации наметил уже И. Кант, который в сочинении "О предполагаемом начале человеческой истории" ставит в полемике с Ж.Ж. Руссо вопросы: что такое цивилизация и вправе ли человек отказаться от нее? Кант считает, что цивилизация начинается с установления правил человеческой жизни и поведения. Цивилизация ограничивает врожденный эгоизм людей. Цивилизованный человек – тот, кто не чинит неприятностей другому, принимает его в расчет, при этом вежлив, обходителен, тактичен, внимателен, уважает человека в другом. Культура же есть деятельность, в которой человек реализует свою сущность и субъективность, суть условие его свободы. Культура состоит в общественной ценности человека, а также в обретении им способности целеполагания. Высшая ступень развития культуры заключается в развитии способностей и моральном совершенстве человека, которое проистекает единственно из уважения к нравственному закону, а не только из эмпирической склонности к его выполнению.
Для философии культуры XX в. в еще большей степени характерно разведение понятий культуры и цивилизации. Культура продолжает оставаться символом позитивного в развитии человечества, цивилизация в большинстве случаев получает нейтральную оценку, а нередко и резко отрицательную.
Цивилизация как достаточно высокая ступень овладения силами природы, несомненно, содержит в себе мощный потенциал научно-технического прогресса и способствует повышению качества и уровня жизни людей, более комфортному их существованию. Едва ли нужно доказывать очевидные факты благотворного влияния результатов этого прогресса на все стороны общественного и повседневного бытия людей. Сегодняшняя жизнь немыслима без современных электронных средств связи и глобальных информационных систем, средств передвижения и поиска новых источников энергии и т.д. В то же время эти достижения сами по себе еще не означают культурного, духовного расцвета, они не могут быть оценены как безусловно нравственные или же безусловно безнравственные: ценностно и этически они нейтральны. Технические достижения цивилизации приобретают культурную значимость в зависимости от целей и ценностей, которыми руководствуются при их использовании. Так, лазер способен не только лечить людей, но и разрушать. С помощью телевидения можно сеять "доброе, вечное", но можно также возбуждать подозрительность, ненависть, вражду, низменные чувства. Достижения химии – это не только эффективные лекарства и предметы быта, но и оружие массового поражения и наркотики.
Понятие цивилизации поэтому чаще всего видится в этих культурно-нейтральных по своей внутренней природе результатах развития техники и экономики, которые можно использовать в самых разных целях, понятие же культуры сближается с понятием духовного прогресса. Цивилизация – это созданный и преобразованный человеком мир внешней социальности и внеположенных ему материальных объектов, культура – внутреннее достояние самого человека, его духовная экзистенция, достигнутая степень внутренней свободы.
Отчетливо сформулированное О. Шпенглером негативное отношение к цивилизации как "агонии культуры" находит немало оснований в современной жизни и потому довольно распространено в философии. Негативными чертами цивилизации чаще всего полагают ее интенцию к стандартизации повседневности и мышления, насаждение унифицированных истин и ценностей (преимущественно западных), свойственную ей подозрительность к независимости и оригинальности индивидуального сознания, которые воспринимаются как "социальная опасность". Культура ориентирована на развитие духовной и свободной личности, цивилизация – на формирование социально лояльного и законопослушного члена общества, довольствующегося предоставляемыми ему благами. Культурным человек становится из внутренних побуждений, хотя при этом он, разумеется, не может не обратиться к освоению культуры, созданной до него, т.е. по видимости внешней. Цивилизованным он становится под воздействием внешних регулирующих норм социальности, часть из которых так и не становится его внутренним достоянием и которые он соблюдает исключительно по необходимости.
Цивилизация часто ассоциируется с урбанизацией, скученностью, тиранией техники и технологий, в том числе социальных, выступает как источник и причина дегуманизации мира. В самом деле, интеллект человека в состоянии постичь многие тайны мира, но глубины его собственного духовного мира остаются для него загадкой. Прогресс цивилизации и науки не идентичен культурному развитию, последнее включает в себя также нравственные, эстетические, религиозные измерения и составляет самостоятельный и активный пласт в жизни социума.
Тем не менее культура и цивилизация органично связаны, их нельзя мыслить как два параллельных рядоположенных процесса. Генетически цивилизация "произрастает" из культуры, она есть в некотором роде культура, но не сама по себе, а с болью и трудами воплотившая себя в эмпирических и подвижных этносоциальных, экономических и политических структурах. Другими словами, цивилизация выступает как отчужденная в институциональных, общезначимых процессах культура. Цивилизация есть совокупность условий, избавляющая людей от затрат невосполнимого времени индивидуальной жизни на заурядное природное выживание. Именно цивилизация вырабатывает средства, постоянно сокращающие вмешательство человека в мир природный – необходимый признак культуры. Материальные ресурсы современной цивилизации позволяют обеспечить бытие индивида, неделимость человека, благодаря чему дух получает куда больше возможностей заняться тем, что соответствует его сути – от воздействия на природу в ее физическом виде обратиться к человеку, его нефизическому бытию. Поэтому цивилизация, являясь результатом культуры, не противостоит ей.
Основа социальной динамики – смена традиций, преодоление культуры. Сложный сам по себе, не поддающийся однозначной трактовке, этот процесс направляется мощными стимулами, лежащими вне культуры. В то же время это внешнее сущностно зависит от внутренних культурных механизмов, и культурная динамика катализирует процесс смены социальных идеалов, представляющих собой высшие слои культуры.
Существенную роль в культуре играет культурная норма. Она лежит в основе культуры, ее стабильность – условие бытия культуры как таковой. Культурная норма фиксирует устойчивые исходные моменты трансляции социального опыта в процедурах примера, показа и языковой символики. Культура сохраняет предшествующий опыт. Она неразрывна с историей, предполагает непрерывность нравственной, интеллектуальной, духовной жизни человека, общества и человечества. Современная культура – результат огромного пути, который она прошла. Путь этот насчитывает тысячелетия, перешагивает границы исторических эпох, национальных культур, становясь потенциально достоянием всех людей. Ценности и символы культуры приходят, как правило, из глубины веков и, видоизменяя свое значение, передаются будущим состояниям культуры. Следовательно, культура исторична и трансисторична по своей природе. Само ее настоящее всегда существует в отношении к прошлому (реальному или сконструированному в порядке некой мифологии) и к прогнозам будущего.
В понимании природы и сущности процессов, относящихся к цивилизации, в XX в. конкурировали несколько основных методологических подходов:
1) цивилизационный (на основе упоминавшегося локально-исторического);
2) историко-стадиальный:
а) формационный (марксистский), согласно которому любая цивилизация проходит в своем развитии пять общественно-экономических формаций – первобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую, коммунистическую;
б) технократический (теория постиндустриального общества);
3) всемирно-исторический, представители которого (К. Ясперс, Д. Уилкинс) считают, что только на определенном этапе развития отдельных цивилизаций возникает феномен всемирной истории и начинается процесс становления единой цивилизации. К. Ясперс таким этапом считает "осевое время" – период между 800 и 200 гг. до н.э., когда независимо друг от друга в разных местах – в Индии, Китае, Персии, Палестине и Древней Греции – возникает универсальная интеллектуально-нравственная основа всего человечества, появляются духовные движения, сформировавшие тот тип человека, который существует и поныне.
В последней четверти XX в. наиболее значительным и доминирующим подходом является теория постиндустриального общества (Д. Белл, Г. Кан, Э. Тоффлер, Ж. Фурастье, А. Турен). Она вполне адекватна потребностям времени, открыта для совершенствования. Ее авторы выделяют: а) аграрную (доиндустриальную); б) промышленную (индустриальную) и в) постиндустриальную стадии в развитии цивилизации.
"Аграрная цивилизация" (до XVIII в.) характеризуется примитивным сельскохозяйственым производством, иерархической социальной структурой и властью, принадлежащей земельным собственникам, церкви и армии как главным социальным институтам. Важнейший аспект социальной связи – имитация действий других.
"Индустриальная цивилизация" (XVIII в. – 50-е гг. XX в.) отличается интенсивным развитием промышленности, широким внедрением достижений науки и техники, ростом инвестиций в индустрию, увеличением доли квалифицированного труда, изменением структуры занятости, преобладанием городского населения. В системе личностных взаимоотношений доминирует усвоение знаний и возможностей прошлых поколений.
"Постиндустриальная цивилизация" представляет собой общество, основанное на высоких технологиях, доминировании сферы услуг, производстве товаров массового потребления, но особенно теоретического знания и информации. Социум оказывается управляемым не стихией рынка, а решениями, принимаемыми научной элитой. Межличностные взаимоотношения становятся в полной мере комплексными.
С точки зрения теории постиндустриального общества – наиболее распространенного сегодня инструмента социального анализа – современный мир оказывается разделенным на три группы цивилизаций. Первая группа – собственно постиндустриальные общества – Западная Европа, США, Канада, Япония. Вторая группа – страны так называемого догоняющего развития – Восточная Европа, Россия, Юго-Восточная Азия, Китай с относительно развитой промышленностью и обладающие отдельными характеристиками постиндустриализма. Третья группа – развивающиеся страны Африки, Азии, Латинской Америки, выступающие в основном источником сырьевых ресурсов для первой группы.
Основной вектор мирового развития обусловлен общецивилизационной тенденцией перехода к постиндустриализму, который тем временем уже вступил во вторую фазу – информационное общество.
Характеристиками информационного общества являются:
# производство, функционирование и доступность современных информационных технологий;
# возможность для индивидов или групп людей в любой точке общества и в любое время получить необходимую информацию и знания;
# наличие развитых инфраструктур, обеспечивающих создание информационных ресурсов в объеме, необходимом для поддержания постоянно ускоряющегося научно-технологического и социально-исторического процесса;
# ускоренная автоматизация и роботизация всех сфер производства и управления;
# радикальное изменение социальных структур, следствиями чего оказываются расширение сферы информационной деятельности и услуг; неуклонное снижение количества людей, занятых в традиционных отраслях, при столь же неуклонном повышении производительности труда.
В информационном обществе одним из ведущих является управленческий аспект развития (социума). Информация является не просто сообщением или знанием о чем-либо, а количественно выражаемой мерой управляемости той или иной системы, а также стратегическим и, соответственно, геополитическим и интеграционным ресурсом, позволяющим находиться в авангарде цивилизационного развития.
Итак, культура играет фундаментальную роль в модернизации общества, являясь генератором глубоких социально-экономических изменений. Культура как степень совершенства способа деятельности во многом определяет возможности человечества в освоении мира на данном этапе цивилизационного развития, и возможности адаптации к прогрессирующим изменениям. Это обусловлено тем, что культура, с одной стороны, в отличие от цивилизации, хранит, выражает и передает именно специфическое, своеобразное, что присуще определенному социуму, а с другой стороны, обеспечивает в рамках и вместе с цивилизацией этноисторическую целостность. Интеграционные процессы, универсализация образа жизни разных народов и государств обнаруживаются в большей степени в периоды спокойного, эволюционного развития локальных цивилизаций (и мировой). Этот процесс обеспечивается диалогом культур, результатом которого является нахождение точек пересечения, взаимообогащения, общих координат, ценностных ориентиров, терпимое, уважительное отношение к уникальности, самобытности другой культуры.
Однако культура может оказаться не в состоянии ответить на внешний вызов, брошенный ей цивилизацией, когда возникает рассогласованность социокультурного генотипа с цивилизационными историческими процессами. Вот в такие бифуркационные моменты огромное значение имеет сознательный целенаправленный отбор тех культурных традиций и нововведений, которые обеспечивают не только адаптацию к новым цивилизационным процессам, но позволяют предвидеть возможные последствия, перспективы цивилизации и формируют историческую ответственность за этот выбор.
Таким образом, смена цивилизаций, исторические перемены кроются в процессуальности культуры.

Заключение

В гуманитарных науках нет единого устоявшегося мнения о том, сколько цивилизаций возникло на протяжении истории человечества. Различные цивилизации, кроме общих признаков, обладают особенностями, важными для их существования. И духовная, и материальная культура различных цивилизаций могут сильно различаться между собой. Цивилизация не обязательно совпадает с границами одного государства, не обязательно совпадает с существованием одного определённого народа.

Цивилизация – это прежде всего достижение культуры. А культура способна переживать государства и династии. Иногда к одной цивилизации относят разные государства сменявшие друг друга на протяжении тысячелетий, как это происходило в случае с цивилизациями Передней Азии. Цивилизация может распространятся захватывая всё новые и новые народы и государства. Цивилизация, как определённое общества с определенной системой элементов культуры может исчезнуть, передав свои достижения культуры другим цивилизациям. Иногда две цивилизации, различные с точки зрения одних исследователей, объединяются в одну единую цивилизацию (например, в греко-римскую цивилизацию). Цивилизации могут существовать параллельно, одновременно, и могут возникать одна за другой. Но в любом случае, история цивилизаций – это история культуры. Изучение цивилизации – это изучение ее культуры.

Список литературы.
1.    Ахиезер А.С. Социокультурные проблемы развития России. М., 1992.
2.    Волкова Д.Н., Новиков А.Ю. Культурология: Словарь-справочник. – Ростов н/Д : Феникс, 2009.
3.    Кравченко А.И. Культурология: Учебное пособие для вузов. – 3-е изд.- М.: Академический проект, 2003.
4.    Культурология: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. – Ростов н/Д : издательство «Феникс», 2001.
5.    Мамонтов А.С., Мамонтов С.П. Культурология: Учебник для вузов. – М.: Гардарики, 2005.
6.    Митрошенков О. А. Избранные статьи. Т.2 вып. 2(3), 2000.
7.    Полищук В.И. Мировая и отечественная культура. Екатеринбург, 1993. Ч. 1. С. 12.
8.    Культурология: Учебное пособие / Составитель и ответств. редактор А.А. Радугин. — М.: Центр, 2001.
9.    Яковец Ю.В. Ритм смены цивилизаций и исторические судьбы. России. М., 1999.

Тема необъятна, читайте еще:

  1. Культура и цивилизация
  2. Массовая культура
  3. Правосознание и правовая культура
  4. Первобытная культура

Автор: Леха, 22.04.2015
Рубрики: Искусство, Культура,Религия
Предыдущие записи: Культурология как наука. ПОНЯТИЕ И СУЩНОСТЬ КУЛЬТУРЫ.
Следующие записи: Что такое культурный артефакт?

Последние статьи

  • ТОП -5 Лучших машинок для стрижки животных
  • Лучшие модели телескопов стоимостью до 100 долларов
  • ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ОТКЛОНЕНИЙ РЕЧЕВОГО РАЗВИТИЯ У ДЕТЕЙ РАННЕГО ВОЗРАСТА
  • КОНЦЕПЦИИ РАЗВИТИЯ И ПОЗИЦИОНИРОВАНИЯ СИБИРИ: ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕИ ГЕОЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОЦЕНКИ
  • «РЕАЛИЗМ В ВЫСШЕМ СМЫСЛЕ» КАК ТВОРЧЕСКИЙ МЕТОД Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО
  • Как написать автореферат
  • Реферат по теории организации
  • Анализ проблем сельского хозяйства и животноводства
  • 3.5 Развитие биогазовых технологий в России
  • Биологическая природа образования биогаза
Все права защищены © 2015 Kursak.NET. Электронная библиотека : Если вы автор и считаете, что размещённая книга, нарушает ваши права, напишите нам: admin@kursak.net